Александр Огнев - Красным по черному

• Название: Красным по черному
• Автор: Александр Огнев
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-11907-8

«Красным по чёрному» — первая часть «Невской САГИ», начало которой теряется в веке двадцатом, в предвоенном СССР и блокадном Ленинграде. Основные события книги, однако, разворачиваются в сегодняшнем Петербурге — городе мистически прекрасном и жестоком одновременно. Роковой вихрь, закруживший героев романа, не раз заставит и читателя перенестись из настоящего в прошлое, чтобы вновь вернуться в день нынешний — «с кругов собственных на круги чужие». И с кругов тех уже не сойти никому: ни девочке-школьнице, ни вору в законе, ни милицейскому генералу, ни ворожее. Ибо то, чему предназначено случиться, выбито на скрижалях их судеб — красным по чёрному…

---

По широкой дубовой лестнице они поднялись на второй этаж и через просторную библиотеку, выдержанную в английском стиле — с резной мебелью, массивным деревянным потолком и мраморным камином, — прошли в изысканно обставленный кабинет.

Здесь Пётр Ильич уронил себя в кресло у кофейного столика. Затем выждал, пока впорхнувшая следом русалка с подносом — в накрахмаленном мини-передничке «до самого ничего» — поставит кофе и грациозно удалится, скромно демонстрируя весь арсенал своих скрытых возможностей. После чего наконец отхлебнул из изящной чашки и всё так же жизнерадостно поднял глаза на Барона:

— Повествуй, друг мой Санчо.

— Взяли их без пыли, — начал тот и, присев напротив, положил «коры» с краю на столик. — С Лосем на их же аппарате привезли сюда. Закрыли раздельно и пока не прессовали. Я только попробовал потолковать с каждым. Один лается, второй — малость поспокойнее.

— Лает, говоришь? — Белый почти брезгливо раскрыл и пробежал одно из удостоверений. — Нехорошо. Но перевоспитанием их заниматься не будем.

— Да вколем дурь — расколем!

— Не будем, Барон, мы ни вкалывать, ни колоть. Это тебе не менты-долдоны — пусть живут здоровыми. Проявим человеколюбие и отпустим. Попозже… — Светловидов небрежно швырнул удостоверение обратно на стол и, не обращая внимания на удивлённо-вопросительное выражение лица соратника, сменил тему: — Какие новости о нашем любимом крёстном?

Он налил себе вторую чашку и закурил.

— Есть новости. — Барон достал из кармана, аккуратно развернул и протянул через стол лист бумаги. — Арнольд привёз новую маляву. Монах требует, чтобы со сходняком не тянули.

Белый взял письмо, внимательно его прочитал, потягивая кофе. Затем ещё с минуту молча подымил сигаретой и наконец вымолвил:

— Торопится старик, — он загасил окурок, — боится не успеть…

— Во-во! Арнольд ещё сказал, что пахан вроде ищет кого-то, чтобы завалить раньше, чем его самого закопают. Толком он ничего не знает, но говорит, что какой-то мудлон, похоже, сильно ему дорогу перешёл. А вчера будто к нему сам… ну, папашка давешнего змеёныша наведывался, и они часа три толковали. Совсем уже старик берега теряет, — усмехнулся Барон и осёкся: слишком хорошо был знаком ему этот холодный прищур вновь взметнувшихся на него глаз.

— Заруби оскал, бубен! — тихо произнёс Белый. — Большой вор на краю могилы встречается с главным ментом, а ты мне полчаса мудафонией уши причёсываешь? Почему Арнольд ничего толком не знает? Я за что плачу этому шнифту?![38]

Он порывисто встал, подошёл к письменному столу и, плюхнувшись в кожаное кресло, несколько раз крутанулся в нём.

Барон, вскочивший почти одновременно, ошарашено молчал. Его всегда поражала эта свойственная Белому склонность к молниеносной смене настроения. Вот и сейчас былая весёлость и снисходительное благодушие испарились влёт.

— Давай, договаривай, чем ещё нас этот аналитик хренов порадовал!

— Да, в общем, ничего особенного. — Голос Барона звучал почти заискивающе. — Сообщил только, что старик определённо тронулся: нашли ему какую-то не то гадалку, не то колдунью. Арнольд его к ней завтра везёт…

— Ничего особенного… — негромко повторил Белый, медленно поднимаясь из-за стола. Не спуская с Барона немигающих глаз (тот невольно втянул голову в плечи), он подошёл к нему вплотную и «нежно» процедил:

— Значит, бабай[39] умом тронулся, берега теряет, а ты у нас — убеждённый материалист. Эмпирик. Сказок не любишь и в бабок-ёжек не веришь? Молодец. Ну а адрес той бабушки, к которой он должен везти нашего незабвенного дедушку, я очень надеюсь, этот мудлон грёбаный тебе оставил?

Барон виновато молчал.

Белый всё так же медленно вернулся за стол.

— Ладно, иди пока. — Откинувшись на спинку кресла и чуть покручиваясь из стороны в сторону, он прикрыл глаза. — Мне надо подумать…

Барон молча кивнул и поспешил выйти.

Пётр Ильич проводил его презрительным взглядом из-под опущенных век. А как только остался один, достал свою золотую «VERTU» и, слегка прикусив губу, набрал номер…

Глава 38 Закулисье…

Агата, бегло взглянув на часы, усмехнулась — наконец-то! — и сняла трубку настойчиво трезвонившего телефона:

— Ну что, дойчляндец, ты ещё на этом свете?

— Длинно здороваешься, Агаша.

— Ты летишь — не короче. Или нынче пешком шёл? Хорошо вообще явился — не запылился!

То был их всегдашний ритуал, сопровождавший каждый его приезд в Питер: начинать первый разговор с чего-то эдакого, беззлобно-прикольного. Хотя они и так частенько общались, регулярно выходя на связь (у них это называлось «навесить звоночек»).

— А у меня для тебя гостинец припасён, — шутливо-заискивающе проворковал он, понимая, что на сей раз у Агаты есть все основания для претензий.

— Засунь его себе… знаешь, куда?

— Фи, ты меня избалуешь — это уж чересчур ласково.

— Зато — справедливо! Сообщил, что вылетает, и исчез на столько времени! — ворчливо ответила она. — Так что за гостинец?

— Тебе его сегодня-завтра один молодец завезёт…

— Во, негодяй! — перебила Агата. — Скажи ещё, что с ним поработать треба!

— Треба, догадливая моя, треба. Он — из милиции и занимается сейчас одним очень вонючим делом. Короче, — уже другим тоном закончил он, — я тебя очень прошу: качни его сразу на яйцо.

— Да?! И всего-то? — посерьёзнела Агата. — А если он перекинется?

— Не перекинется. Просто мы очень ограничены во времени.

— Кто это «мы»?

— Долго объяснять, Агаш. Как-нибудь при встрече.

— «Как-нибудь»! Ах ты, наглец! Тоже, нашёл ассенизаторшу. Почему ж ты сам с ним поработать не можешь?

— Значит, не могу, раз тебя прошу, — глухо ответил Саныч после небольшой паузы.

— Хоро-о-о-шие дела! — протянула Агата. — Говоришь, в милиции хлопец работает?

— Пусть тебя это не смущает…

Она опять не дала ему закончить, перебив с неожиданной яростью:

— Не смущает, мать твою?! Спасибо, утешил!

Саныч не спешил нарушать возникшую паузу и спрашивать о причине столь бурной реакции. Хорошо зная характер и повадки Агаты, он ясно представил себе, как она сидит, прикрыв глаза и потрясая трубкой. Поэтому, устало развалившись и чуть покачиваясь в кресле, он счёл за лучшее подождать, когда подруга и наставница успокоится и сама всё объяснит.

Действительно, тяжело вздохнув, точнее, выдохнув в трубку, так чтобы он, мерзавец, это услышал, Агата наконец проговорила — тихо и в общем-то спокойно:

— Ко мне тут вчера наведывались другие ребятки. «Монастырские».

Саныча в качалке словно подбросило.

— Что, подскочил или присел? — не без ехидства спросила Агата, знавшая и видевшая его не хуже, чем он её.

— Это уже интересно.

— Ага. Я почему-то так и подумала, что ты заинтересуешься.

Она мстительно замолчала.

— Ну и..? — «поддался» он.

— Что «ну и»?

— Приглашали с ними в больницу прокатиться?

— Приглашали, приглашали. Только после того, как я им объяснила, что это вариант исключённый, уехали, явно расстроенные. А вечером уже сам позвонил, и мы с ним, как они говорят, «стрелку забили». Так что жду его завтра с визитом, в четыре часа. Хотя, ему, видать, уже действительно на том свете пироги пекут.

Сделав секундную паузу, Агата тихо добавила:

— Качественно сработано, мать твою!

— Нам нужно повидаться. Сегодня же!

— Да неужели?..

* * *

Он положил трубку и в задумчивости прошёлся по комнате.

Которые сутки уже не имеет он возможности не то что выспаться, а просто поспать, хотя бы несколько часов кряду. Между тем сейчас, как никогда, требовались ясность и трезвость мысли, чёткость и верность расчётов. Он должен довести дело до конца, а значит, не имеет права не только на ошибку, но и на элементарную небрежность или оплошность.

Он подошёл к письменному столу и, усевшись в кресло и вооружившись острым карандашом, достал лист бумаги.

— Так…

Неожиданную новость, сообщённую Агатой, можно сразу отнести в позитив. Тот факт, что агонизирующий Монах вышел именно на неё, а он узнал об этом заранее, означал лишь одно: Монах окончательно вне игры…

Схема была почти готова, когда заморзил телефон. Он недовольно скосил глаза на свой «навороченный» беспроводной «Panasonic» в ожидании мелодии, которая позволила бы определить, кто звонит. Телефон издал самую обычную трель. Он хмуро выгнул бровь и, помедлив мгновение, взял трубку:

— Да! Олег?.. Слушаю тебя… Когда?.. А где?.. Хорошо, я понял… Не беспокойся, думаю, это уже не имеет значения… Конечно, заезжай. Только… Может, это и излишняя просьба, поскольку ты уже звонишь из автомата… Тем не менее будь предельно внимателен, пожалуйста… Договорились. До вечера!

Он перевёл взгляд на лежащий перед ним лист с нарисованной схемой: «Извини, старичок, но придётся ограничиться головой. Схемки и рисуночки оставим детективщикам-романистам.» И, взяв лист, медленно его порвал.