Мэри Стюарт - Грозные чары

• Название: Грозные чары
• Автор: Мэри Стюарт
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21814-1

Приехав погостить к сестре на уединенный остров и килом южном море, молодая актриса Люси Уоринг узнает, что но соседству живет ее театральный кумир, великолепный Джулиан Гейл, внезапно покинувший сцену два года назад. Его пребывание на острове окутано какой-то тайной, проникнуть в которую Люси не удается. Неожиданно спокойствие мирного острова взрывается чередой ужасных событий: кто-то открывает стрельбу на пляже, крестный сын Гейла тонет в море, а затем Люси находит труп человека, которого только накануне видела возле дома Гейла. Страх, опасность и смерть за всем этим стоит человек, для которого убийство не более чем игра.

Мэри Стюарт одна из самых знаменитых писательниц в мире. Ее книги расходятся миллионными тиражами. В романах М. Стюарт изумительным образом сочетаются интеллектуальный детектив и романтическая история.

---

И тут на меня вдруг снизошло озарение, а вместе с ним прилив радости и облегчения. Это был любимец Эгея, «малыш, обгоняющий ветер», возлюбленный Аполлона, «радость моря», дельфин – в памяти мгновенно всплыло множество ласковых имен и названий. Я села повыше, обвила колени руками и приготовилась наблюдать.

Вот он показался вновь, одним широким прыжком, гладкий и блестящий, с черной спиной и светлым брюхом, грациозный, точно мчащаяся по ветру яхта. На этот раз он не стал уныривать вниз, а лег на поверхности, с любопытством уставившись на меня и слегка покачиваясь, – большой, как все дельфины, наверное, чуть длиннее восьми футов, могучая спина чуть изогнута, чтобы в любой момент уйти под воду, а хвост полулунной формы, так непохожий на вздернутый вверх рыбий плавник, пошевеливал воду, поддерживая тело на плаву. Карий кружочек глаза неотрывно смотрел на меня, и я готова была поклясться, что во взгляде этом светился огонек дружелюбия и интереса. На гладкой морде застыла неизменная дельфинья улыбка.

Восторг и восхищение ударили мне в голову.

– Ах ты, милый! – глупо сказала я, протягивая к нему руку, словно к голубю на Трафальгар-сквер.

Дельфин, естественно, проигнорировал ее и все так же покачивался на волнах, безмятежно улыбаясь, чуть-чуть приблизившись и без тени испуга следя за мной.

Так значит, все эти истории были чистейшей правдой... Конечно, я читала легенды – древняя литература так и кишела рассказами о дельфинах, которые вступали в дружбу с людьми, а если кто не мог до конца поверить в существование волшебных дельфинов из преданий, то на помощь приходило множество не столь давних событий, клятвенно подтвержденных всеми возможными современными доказательствами. Пятьдесят лет назад в Новой Зеландии один дельфин по имени Джек Пелорус двадцать лет подряд провожал корабли из пролива Кука; а Опонони, дельфин пятидесятых годов, развлекал в заливе отдыхающих; и еще позже одна дельфиниха в Италии любила играть с детишками возле берега – посмотреть на нее собирались такие толпы народа, что в результате несколько дельцов из расположенного неподалеку курорта, страшась растерять всех завсегдатаев, устроили на нее засаду и застрелили, когда она, как обычно, приплыла поиграть. Эти и прочие истории придавали древним легендам большую достоверность.

Но самое весомое – живое – доказательство находилось сейчас предо мной. Вот сидела я, Люси Уоринг, а дельфин приглашал меня в воду поплавать с ним. Он не мог бы выразиться яснее, даже если бы повесил себе плакат на прелестный полулунный плавник. Он покачивался на поверхности, лукаво поглядывая на меня, а потом слегка повернулся, кувыркнулся в воде и снова выскочил, еще ближе ко мне...

Вершины сосен колыхал легкий бриз, мимо моей щеки, точно пуля, просвистела пчела. Дельфин вдруг изогнулся дугой, подпрыгнул и скрылся под водой. Море плеснуло, забурлило и постепенно успокоилось вновь.

Ну вот и все. С разочарованием столь резким, как будто меня обокрали, я повернула голову проследить, как он будет уплывать, как вдруг вода совсем рядом с моим камнем разверзлась и из нее стремительно, как пушечное ядро, вылетел дельфин. Он описал в воздухе дугу высотой по меньшей мере в целый ярд, снова упал, гулко шлепнув по воде хвостом, и понесся вперед точно торпеда, одним махом оказавшись от моей скалы в двадцати ярдах, и, поднявшись на хвосте, вновь одарил меня этим лучистым, добродушно-насмешливым взглядом.

Представление было совершенно очаровательным, и я не могла ему противиться.

– Ну ладно, – тихо сказала я. – Иду к тебе. Но, милый мой, если ты снова меня опрокинешь, я сама тебя утоплю, так и знай!

И я свесила ноги в воду, собираясь соскользнуть с камня. Мимо меня в сторону моря снова с забавным высоким жужжанием пронеслась пчела. Что-то – должно быть, рыбешка – плеснулось на волнах позади дельфина, подняв маленький фонтанчик белопенных брызг. Но пока я рассеянно гадала, что же это может быть, гудение раздалось снова, уже ближе... снова плеск воды и необычное, тоненькое повизгивание, точно дернули натянутую проволоку.

И тут я все поняла. Мне уже доводилось слышать этот звук прежде. Пчелки и рыбки были тут совершенно ни при чем. Это свистели пули, скорее всего, выпущенные из винтовки с глушителем, а одна из них срикошетила от поверхности воды. Кто-то стрелял в дельфина из леса над бухтой.

В первый миг мне даже не пришло в голову, что я и сама подвергаюсь опасности угодить под рикошет. Я просто пришла в ярость и не могла не попытаться положить этому конец – и поскорее. Нельзя же так! Дельфин покачивался на волнах, улыбаясь мне, а тем временем какой-то гнусный «спортсмен» наверняка уже снова прицеливался...

Скорее всего, он не заметил меня в тени сосен.

– Прекратите стрельбу! – закричала я во весь голос – Немедленно прекратите! – и бросилась в воду.

Вряд ли кто-нибудь стал бы стрелять, когда есть шанс попасть в меня... Я ринулась в полосу света, неловко пытаясь бежать по грудь в воде, от души надеясь, что столь бесцеремонное и шумное приближение вспугнет дельфина и заставит уплыть из опасной зоны.

Так и вышло. Он позволил мне приблизиться на несколько футов, но, когда я кинулась дальше, протянув руку, словно пытаясь коснуться его, тихонько вильнул в сторону, нырнул и исчез.

Я стояла по грудь в воде, оглядывая море. Ничего. Оно простиралось, пустое и безмолвное, к бесплотным, расплывчатым холмам далекого материка. Рябь, поднятая дельфином, добежала до берега и затихла с невнятным плеском. Дельфин исчез. И волшебство исчезло вместе с ним. Предо мной остался всего лишь небольшой, хотя и премилый пляж, над которым засел в засаде какой-то неприятный и, наверное, расстроенный неудачей тип с ружьем.

Я повернулась и посмотрела на окружавшие залив утесы.

Первое, что бросилось мне в глаза, – это нависающие высоко по самому центру бухты верхние этажи какого-то здания, скорее всего Кастелло деи Фьори, вздымающего свои несоразмерные и нелепые башенки на фоне дубов, кедров и средиземноморских кипарисов. Дом стоял довольно далеко от обрыва, так что окон первого этажа видно не было, но к краю утеса над морем выходил широкий балкон или терраса. Заросли цветущих кустов, покрывающих отвесную неровную стену утеса, загораживали террасу от расположенного прямо под обрывом пляжа, но с того места, где я стояла сейчас, можно было отчетливо разглядеть всю длину балюстрады, поросшие мхом статуи по углам, пару каменных вазонов с цветами, ярко выделяющимися на фоне темных кипарисов, и, на некотором отдалении от перил, стол и кресла в тени каменной сосны.

И полускрытого в этой тени человека, глядящего на меня.

Секундного наблюдения хватило, чтобы понять, что он не может быть сэром Джулианом Гейлом. Даже издалека я не уловила в нем ничего знакомого. Для сэра Джулиана он был слишком смугл, слишком небрежен в движениях и определенно слишком молод. Вероятно, рассудила я, это садовник, тот самый, что сбрасывает нарушителей с обрыва. Что ж, если садовник сэра Джулиана завел привычку постреливать для забавы куда ни попадя, самое время ему бросить это дело.

Не успел дельфин и двух раз показаться на поверхности, как я уже выскочила из воды, натянула туфли, обмоталась полотенцем и помчалась вверх по обветшавшим ступеням, ведущим куда-то за обрыв – насколько можно было судить, как раз к террасе.

Сверху раздался крик, и я подняла голову. Незнакомец подошел к балюстраде и перегнулся через перила. Я едва различала его сквозь густую пелену гибискуса и папоротника, но разглядела, что он не похож на грека, а стоило мне на миг остановиться, как он прокричал по-английски: «Туда, пожалуйста!» – и махнул рукой в сторону южного края бухты.

Я проигнорировала этот жест. Кем бы там он ни был – скорее всего, не садовником, а каким-нибудь гостем Джулиана Гейла, – я твердо решила разобраться с ним здесь и сейчас, пока мой гнев еще не успел остыть, а не ждать, пока нам доведется столкнуться на каком-нибудь светском приемчике у Филлиды... «Но послушайте, мистер Как-вас-там, совершенно незачем стрелять в дельфинов, они абсолютно безвредны». Все эти старые как мир вежливые увещевания, тысячекратно звучавшие перед безмозглыми любителями охоты, стрелявшими или ловившими в капканы барсуков, пустельг, выдр – безвреднейших существ, убиваемых лишь потому, что кому-то взбрело в голову прогуляться с собакой в погожий денек. Нет, на этот раз я разозлилась не на шутку, и злость придала мне храбрости. Не стану откладывать, выскажу ему все, что у меня накопилось.

Пришпориваемая этими мыслями, я одним махом взлетела по ступеням, словно выпущенная из ракетницы петарда.

Крутая и неровная лестница вилась сквозь самую гущу зарослей, огибая подножие утеса, а потом резко поднималась сквозь кусты мирта и жасмина и заканчивалась пологой лужайкой, испещренной бликами солнечного света.

Незнакомец уже поджидал меня там, всем видом излучая раздражение, – верно, поспешил навстречу с террасы, чтобы перехватить меня. Только остановившись и вызывающе уставившись на него, я вдруг осознала, в каком невыгодном положении нахожусь, особенно по сравнению с ним. Ему пришлось всего лишь спуститься примерно на пятьдесят футов – мне же пулей взлететь на сто или больше. Он, должно быть, имел полное право находиться здесь – я же нет. К тому же он занимался своим делом, которое никоим образом меня не касалось. Более того, он был полностью одет, а я примчалась в купальнике и обмотанном поверх полотенце, мокром и бесформенно свисающем по бокам. Судорожно кутаясь в него, я старалась отдышаться, чувствуя еще большую ярость, чем прежде. Но ничего не выходило, я не могла вымолвить ни слова.