Борис Сандрацкий - Пиратская история

• Название: Пиратская история
• Автор: Борис Сандрацкий
• Жанр: Морские приключения

---

Но на хольке все мачты были целы. А на палубе — ни одного трупа, никаких следов побоища.

Жаклон недоумевал.

— Ну-ка, глянем, — сказал он. — Черт их знает, вдруг они все попрятались там сдуру, а то и со стволами наизготове…

Но нет, судно, пожалуй, все-таки было мертвым. Пиратский пипасс неторопливо пришвартовался к левому борту холька. Перекинули мостик.

Жаклон ступил на палубу холька первым, держа в руке двуствольный пистолет.

— Эй, есть тут кто-нибудь? — прокричал он.

Пираты в нерешительности стояли рядом.

— А, — услышали они чей-то приветливый голос, — какая приятная встреча!

Из кормовой надстройки навстречу им шел молодой монах. Он был босой, худощавый, долговязый, его светлого цвета ряса выглядела так свежо, будто он ее только что отгладил.

— Ой, — дурачась, сказал Жаклон, — а вот и святошка!.. А мы думали, что здесь пусто. Боцман, прошвырнись-ка с матросами по трюмам! Может, они там перепились, эти испанцы совсем ополоумели! Э, монах, много вас тут?

— Я один, — с улыбкой ответил тот.

Матросы уже обыскивали хольк, это было привычное для них дело.

— Зря вы так беспокоитесь, — сказал монах. — Говорю же вам — я тут один.

— А команда где? — буркнул Жаклон.

— Нет ее.

— А куда ж она подевалась?

— Ее тут и не было.

— Ага, — Жаклон вытер пот с лица. — Конечно. Не было. Так я тебе и поверил… Оружие, монах, у тебя есть?

— Нет.

Монах говорил по-испански, и Жаклон его хорошо понимал.

Матросы тем временем уже обшарили все помещения холька и вернулись на палубу.

— Пусто, — сказал боцман. — Никого.

— А груз — есть? — нетерпеливо спросил Жаклон.

— Пусто, — повторил боцман.

Что за бред, подумал Жаклон.

— Что, даже и провианта нет? — настаивал он.

— Да говорю же тебе: пусто! Пусто! Все чисто. Как под метелку.

— Так, — сказал Жаклон. — Так… Ну, предположим, что такого не может быть.

— Может, — сказал монах.

— А тебя не спрашивают! — прикрикнул Жаклон. — Стой, помалкивай и жди, это самое, своей пули!

— Как вам угодно.

Учтивый какой, подумал Жаклон. Сейчас, монах, ты у меня попрыгаешь! Дай только с этим хольком разобраться, а то пока что у меня самого все в башке прыгает, я такое в первый раз вижу.

— Так, — вслух повторил он. — Значит, пусто… То есть, монах — это и есть вся команда? Что, совсем ничего не нашли? Может, хоть какие-нибудь старые подштанники или пряжку от башмаков? Человечиной тут хоть пахнет?

— Жаклон, — вздохнул боцман, — у меня от тебя уже голова болит… Нету ничего! Не пахнет тут никакой человечиной! Кончай этого святошу и айда отсюда!

Жаклон почесал затылок.

— Погоди… Слушай, монах! Скажи честно, как было дело? И я даю слово, что отправлю тебя на небеса так, что тебе даже больно не будет. Идет?

— Я уже сказал: на этом судне я был — и есть! — один.

— А кто вывел хольк в океан? Может, скажешь, ты? Один?! Да? Один — поднял паруса, один — управлял ими, все делал — один? Где такое видано?

— Да хватит с ним болтать, капитан, — опять встрял в разговор боцман. — Вот мне, к примеру, наплевать, кто, зачем и как вывел хольк в океан!..

— А это потому, что нет у тебя, боцман, никакого интереса к окружающей жизни, — назидательно заметил Жаклон. — А у меня такой интерес — есть!

Он деловито сплюнул на палубу. Пираты втихомолку посмеивались, некоторые просто зевали от скуки. Делать на хольке было нечего. Но если капитан желает, то можно и помолчать, постоять рядом, послушать: забавно все же…

— Вот что, монах, — сказал Жаклон. — Кончай врать. Вот объясни, к примеру, как такое могло случиться: на хольке даже, это самое, не пахнет никаким провиантом, пресной воды — ни капли! А ты, между тем, на голодного не похож. И жажда тебя, видать, не мучает!

— Сущая правда, — подтвердил монах.

— И как это ты не сдох тут, а? — допытывался Жаклон. — Живёхонек, и все у тебя хорошо… Ты хоть скажи мне, из какого порты ты вышел?

— Увы… Ничем не могу вас обрадовать. Это был порт без названия.

— Ты мне, это самое, надоел со своим враньем, — вздохнул Жаклон и задумчиво потрогал нос монаха дулом пистолета. — В общем, так… Не ответишь честно на мой последний вопрос, выстрелю тебе в живот, а это очень-очень неинтересно, монах… Больно будет. Смотри, не глупи! Скажи, куда посмывались эти испанцы?

— Какие испанцы?

— Ну, команда этого холька?

— А почему вы решили, что это должны были быть испанцы?

— Так хольк же — испанский!

— Разве? — удивился монах.

— Флаг же — испан…

Жаклон, не глядя, привычно ткнул пальцем туда, где обычно на испанских парусниках реяли пурпурные флаги с гербами. А потом и сам глянул на флагшток. И — обомлел.

— Где он?! — рявкнул, придя в себя, Жаклон. — Где флаг?!

Лица только что улыбавшихся пиратов словно окаменели. Все, разинув рты, тупо смотрели на флагшток. Но там лишь вяло подрагивали на ветру веревки.

Жаклон тем временем отчаянно пытался сообразить, как ему поступить. Признать, что флаг, который, казалось бы, еще недавно был на своем обычном месте, исчез, означало признать и то, что он, капитан, законченный идиот. Потому что огромное полотнище просто так, само по себе, никак не могло исчезнуть незаметно, Жаклон мог поклясться в этом. Все это время он находился в нескольких шагах у основания флагштока, тот был перед его глазами. Пираты? Нет, они к флагштоку даже не прикасались. Незаметно полотнище снять никто не мог. Монах? Да нет же, нет, он тоже все время был на виду. Наконец, и флаг тоже вначале был… вроде бы.

Но признавать себя идиотом Жаклону, разумеется, не хотелось.

— Закройте рты, — сурово бросил он пиратам. — Вот что я вам скажу… Никакой вонючей испанской тряпки там, — он кивнул на флагшток, — не было. Это нам… почудилось, вот, по привычке. Мы привыкли, это самое, что на испанских и всяких прочих корытах болтаются тряпки, вот у нас в глазах, это самое, и пестрит…

Он неуверенно засмеялся.

Пиратам его объяснение понравилось. Им тоже не хотелось признавать себя дураками. Конечно, флаг вроде бы был. Но если капитан уверяет, что не было, то кому же охота выставлять себя на посмешище и доказывать, что испанская тряпка была! Раз се нет, то, значит, и быть не могло.

Однако это загадочное происшествие все же оставило в мыслях пиратов некоторый сумбур. И заставило внимательнее приглядеться к монаху. Черт возьми, кто он такой, этот единственный пассажир мертвого холька? И почему он так вызывающе невозмутим?

— Монах, — медовым голосом произнес Жаклон, — скажи: правда ведь, никакого флага на хольке не было?

Жаклону, как капитану больше всех не терпелось поставить точку в этом, откровенно говоря, смутившем его происшествии. Ему уже было наплевать и на странный хольк, и на исчезнувших матросов из экипажа холька, и вообще на все. Кроме истории с флагом. Если монах ответит, что флага не было, то капитанский авторитет Жаклона останется неподмоченным.

— Флаг? — повторил монах и пожал плечами. — Верьте своим глазам.

— Верим, верим, — торопливо заговорил Жаклон, которого туманный ответ монаха, однако, еще больше смутил. — Верим! Не было, это самое, флага. И хорошо, что не было! Молодец, монах!

Жаклон, признаться, был готов расцеловать этого парня, одетого в балахон святоши. Как бы то ни было, а монах спас его капитанский авторитет. Хотя эти слова — «Верьте своим глазам» — могли означать что угодно. В том числе и то, что флаг — при воспоминании о флаге у капитана заныли зубы — был…

Жаклон добродушно взвел курок своего пистолета, намереваясь уже выполнить собственное обещание: застрелить монаха одним выстрелом, наповал, чтоб парень не мучился. Но в этот момент, надо же было случиться, ему пришла на ум презабавнейшая мысль.

Что если привезти этого святошу в подарок Гоуру. А? Жаклон едва не расхохотался.

Он просто изнывал от нестерпимого желания отомстить тюремщику.

Жаклон знал то, что кроме Фила и Гоура никто во Фрис-Чеде знать не должен был Дело было деликатное. Когда адмирал назначил Жаклона капитаном пинасса, то тюремщик, старый пройдоха, был недоволен. Жаклон случайно услышал его разговор с Филом. Тюремщик заявил, что Простачок, мол, ненадежный человек, в городе еще не забыли его крамольные слова про Чеда, и все та кое. Но Фил ответил, что все это было давно и не надо это ворошить. Тюремщик хмыкнул, но не стал возражать. Заткнулся,

Гоур… Ха! Вот теперь Гоур получит от Жаклона подарок! Монаха! Пускай фрис-чедцы лопаются со смеху. А какие у Гоур будут круглые глазищи! Любопытно, что старик сделает с таким подарком, а? Затрясется, наверное, позеленеет… Не зрелище — заглядение!

Что будет с монахом во Фрис-Чеде, Жаклона не интересовало. Прихлопнут, конечно, что же еще. Но зато весь город будет потешаться над Гоуром. Будут подначивать старика: а что, Гоур, у тебя, говорят, очень важный пленник объявился? Или так: Гоур, не для того ли Жаклон подарил тебе монаха, чтобы ты выстроил в тюрьме церковь? И монах там, говорят, будет псалмы петь?