Мэрри Оттен - Чародеи с Явы

• Название: Чародеи с Явы
• Автор: Мэрри Оттен
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1973

О природе и людях Индонезии, об их быте и верованиях, работе и развлечениях увлекательно рассказывают в этой книге французские путешественники.

---

Рисунки на крисе призваны усилить действенность оружия. Как правило, на лезвии изображали змею; если лезвие прямое — значит, змея отдыхает, если извилистое — змея движется. Яванцы наделяют змею колдовскими свойствами. Поэтому лезвие криса погружали в голову или внутренности убитой змеи.

До появления ислама рукоять криса имела форму человеческой фигуры, да и сейчас она отдалённо её напоминает. Лезвие символизирует душу, ножны — тело. Когда крис вытаскивают из ножен, его нужно поднять над головой, упомянув при этом предков, которым он принадлежал. Оружие является средоточием семейного культа и переходит по наследству главе семьи. Раз в год крис торжественно натирают благовониями. Легенда гласит, что, если недостойный человек будет носить крис на поясе, кинжал сам повернётся остриём и вспорет ему живот.

Так под индуистскими и мусульманскими наслоениями открываются древние местные верования.

ГЛABA VIII ВОСТОЧНАЯ ЯВА И МАДУРА

Из Суракарты в Сурабаю мы ехали дорогой, проходящей через западную часть Восточной Явы.

Широкая мутная Соло разделяет этот край с севера на юг. Её водный режим колеблется от двух кубических метров в секунду в сухой период до двух с половиной тысяч в сезон дождей. Течение питает ирригационную систему, построенную при голландцах. Соло остаётся и поныне поэтическим образом края: по преданию, в неё бросались доведённые до отчаяния неразделённой любовью. При выезде из Суракарты мы проехали по индонезийскому мосту вздохов. Дорога была забита буйволами, громыхавшими на выбоинах громадными повозками, по обочинам мелькали цветастые батики, звенели крестьянские песни, шла работа.

Короткий путь ведёт через Мадиун и Моджокерто. Но индонезийская армия оккупировала центральную часть Восточной Явы, район вулканов. Ходили слухи, что в здешних лесах скрываются коммунисты. Индонезийская компартия пользовалась широкой поддержкой среди бедных слоёв населения Восточной Явы. Сейчас патрули и отряды регулярных войск устраивали охоту на коммунистов, обыскивая глухие селения. До кровавых событий 1965 года в Индонезии насчитывалось около трех миллионов коммунистов. Что с ними стало?

В Мадиуне армия перерезала дорогу на Сурабаю, бесконечными проверками затрудняя передвижение. Решено было ехать по северному маршруту через лесную зону Боджонегоро. Индонезийцы неохотно селятся в лесу, особенно в густом и тёмном. Лес, по народному поверью, населён духами и разбойниками. Кстати, в последнее время там нередко вспыхивает стрельба, так что эти опасения не беспочвенны.

За лесом на рисовых полях виднелись обнажённые до пояса коричневые тела крестьян, головы были скрыты под широкополыми шляпами. Время жатвы. Солнце выбелило все кругом. На поля пришли женщины. Рисовые стебли, доходящие до плеч, они срезают «ани-ани»: это небольшой острый резак, насаженный на рукоять.

Лезвие так и мелькает в руках. Женщины и девушки, идущие сзади, собирают — стебель к стебельку — драгоценный урожай в тяжёлые снопики, а мужчины переносят их на коромыслах; рис шуршит в такт шагам. На убранном поле остаются сорняки, их выпалывают ребятишки; над охапкой травы едва торчат макушки. Небо пронзительной белизны, ни ветерка. Мы находимся в самом сухом районе Явы.

Административный округ Восточная Ява составляет скорее историческую провинцию, чем географическую единицу. Рельеф делит район на несколько неоднородных частей. На северо-западе размытые реками и выветрившиеся плоскогорья Рембанг и Кенденг покрыты тиковыми лесами. Они плохо держат известняковые и мергелевые почвы. Зато южнее, в долинах верхней Соло, Мадиун и Кедири покрыты богатым чернозёмом, позволяющим снимать по два урожая риса в год, а часто и сажать между ними сахарный тростник и кукурузу. Восточная оконечность Явы являет собой нечто среднее между северным засушливым берегом, стиснутым между морем и вулканическим массивом, и южным влажным побережьем, где разбиты плантации кофе и гевеи. В центре три вулканических массива вздымают коричневую шкуру острова; сверху, с самолёта, их кратеры выглядят словно голубые зрачки в глазницах. Население тесно сбилось в долинах.

Главный город Восточной Явы — Сурабая — второй по значению порт Индонезии. И едва ли не самый бедный город архипелага. Он вытянулся с севера на юг, вобрав в свои границы свыше миллиона человек — с 1930 года население утроилось. В городских кварталах обитает немало выходцев из других стран; наиболее многочисленны китайцы, за ними следуют арабы, и, наконец, выделяется старая еврейская колония. Как ни странно, подобное смешение не бросается в глаза на улице — люди предпочитают сидеть дома. В городе есть несколько широких проспектов, окаймлённых многоэтажными зданиями, но основная масса народа ютится в кампунгах.

В китайском квартале лачугнет. Стоят большие дома сбесчисленными комнатами, кухнями и коридорами. По ним можно бродить бесконечно. Внезапно в полумраке перед вами открывается пещера Али-Бабы: китайские фонарики, экзотические хвостатые рыбки в громадных зелёных аквариумах, антикварные редкости, выставленные на продажу. Ява сейчас, пожалуй, единственное место в мире, где можно найти фарфор династии Сун, подлинные статуэтки и вазы танской эпохи. Здесь же торгуют дивной мебелью железного дерева и, конечно, яванскими редкостями, собранными по всему острову, — среди останков рухнувших королевств найдено немало археологических шедевров.

Китайская община, составляющая лишь два процента населения Индонезии, сосредоточила в своих руках почти всю торговлю; по поводу любых видов перевозок лучше всего обращаться к знаменитой китайской автобусной фирме «Элтеха». Однако владение домами и магазинами не избавляет китайцев от тревоги и беспокойства — индонезийские солдаты без зазрения совести их грабят. Со времени событий 1965 года налёты участились. Китайцы молча сносят их, опасаясь за свою жизнь. Они предпочитают откупаться.

Власти не заинтересованы в том, чтобы пресекать эти эксцессы: они боятся быть обвинёнными в сообщничестве с торговцами. Многие трезво мыслящие индонезийцы утверждают, что основная причина затяжного экономического кризиса в стране — коррупция на всех ступенях административной лестницы. Существует даже студенческая организация, ставящая главной целью своей политической борьбы искоренение взяточничества.

Сурабая, бывшая военно-морская база голландцев, сохранила многие черты колониального города. Это особенно чувствуется в архитектуре богатых кварталов, застроенных виллами и отелями. Широкие веранды с колоннами, громадные холлы, выложенные поддельным мрамором, и увешанные зеркалами коридоры выводят в прохладные дворы; скучное однообразие этой фальшивой пышности производит удручающее впечатление. Медленное, пыльное увядание… Нелепая, громоздкая мебель чёрного дерева не в силах заполнить пустоту коридоров. Лампочки горят вполнакала, отбрасывая немощные блики на стены. В чёрных колодцах глубоких кресел покоятся в вечной дрёме властители края. Что ещё остаётся делать здесь? Фальшивая роскошь и поддельное величие действуют разрушительно.

Торговля в Сурабайском порту идёт более оживлённо, чем в Танджунгприоке. Здесь разгружают уголь и готовую продукцию, грузят сахар. По глади бухты скользят бесчисленные парусники, бок о бок стоят судёнышки и океанские гиганты. Нагруженные донельзя небольшие шаланды с шатким такелажем везут товары на Калимантан и Сулавеси. Ритм товарообмена зависит от ветров, хотя жестокие бури в этих местах редкость, поскольку Яванское море со всех сторон защищено островами.

Напротив Сурабаи лежит отделённый нешироким проливом остров Мадура. Его населяет особый народ — ещё один в многоцветье индонезийского архипелага.

Плоский остров Мадура имеет чахлую растительность. Сильная эрозия, которую с трудом сдерживают тиковые рощицы на восточном берегу, не позволяет вести интенсивное земледелие. А плотность населения между тем велика: четыреста человек на квадратный километр. Земля даёт небольшие урожаи риса, на западном берегу кое-где растут фруктовые деревья. На северном берегу существуют соляные выработки, где занято много народу: на горах соли копошатся люди с лопатами в руках.

Сухой климат (на Мадуре восемь месяцев в году не бывает дождя!) не мешает жителям исстари разводить коров. Более того, они экспортируют быков во все районы Индонезии. В августе — сентябре, когда скот подрастает, весь остров ежегодно отмечает грандиозный праздник карапан-сапи.

Тёплый солёный ветер клонит рисовые стебли. Колышутся на воздушных корнях мангры, похожие на недвижных цапель, — чахлая зелень над грязью болот. Серо-голубое пространство подёрнуто рябью. Отовсюду сочится влага — наступил долгожданный сезон дождей.

Мадурцев легко отличить от яванцев: у них резко очерченные скулы, впалые щеки, выпуклые лбы. Мадурцы делят с ачинцами, живущими на Суматре, репутацию наиболее фанатичных мусульман в стране. На всех без исключения — чёрные шапочки, чёрные полотняные одежды.