Валентин Бережков - Страницы дипломатической истории

• Название: Страницы дипломатической истории
• Автор: Валентин Бережков
• Издательство: © «Международные отношения»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

В книге рассказывается о предвоенных усилиях СССР, направленных на создание системы коллективной безопасности в Европе, о трудном и сложном процессе формирования антигитлеровской коалиции, боевом союзе трех великих держав — СССР, США и Англии, о тех факторах, которые привели к распаду коалиции и возникновению «холодной войны» в конце 40-х годов.

Второе издание книги дополнено воспоминаниями автора и конференции в Думбартон-Оксе, заложившей основы Организации Объединенных Наций.

Для научных и практических работников в области международных отношений и читателей, интересующихся внешнеполитическими проблемами.

---

— Дамы и господа! Я имею честь представить вам Нельсона Рокфеллера…

В зал легкой походкой вошел коренастый молодой мужчина с рыжеватой шевелюрой и резкими чертами лица, чем-то напоминающими облик североамериканского индейца. Улыбаясь, он отвесил общий поклон. Затем подошел к главам делегаций и, поздоровавшись за руку, перебросился несколькими фразами. Отойдя через некоторое время в сторону, он стал о чем-то беседовать со Стеттиниусом.

Одет Рокфеллер был весьма небрежно: темно-коричневый костюм сидел на нем мешковато, к брюкам, заметно вытянутым на коленях, видимо, давно не прикасался утюг. На нем была голубая рубашка и белый воротничок с загнутыми углами. Однако самого его это явно не смущало. Он держался совершенно свободно, зато многие из присутствовавших американцев проявляли к нему всяческие знаки внимания.

Когда я проходил мимо все еще беседовавших Стеттиниуса и Рокфеллера, Стеттиниус подозвал меня и представил Нельсону. Тот сразу же спросил о моих впечатлениях от Америки. Потом стал рассказывать о Нью-Йорке, о том, как строился Рокфеллер-Сентер. В этой стройке Нельсон Рокфеллер принимал непосредственное участие и теперь с явным удовольствием вспоминал те времена. Он предложил подняться на крышу небоскреба, чтобы сверху посмотреть на огромный город.

— Это первое серьезное поручение, которое я получил от отца, — сказал Рокфеллер, когда мы направлялись к лифту. — К строительству 70-этажного небоскреба приступили в начале 30-х годов, когда мне было 24 года. Я, правда, уже имел некоторую практику в области крупного строительства, но тут была своя сложность: небоскреб строился в центре города с интенсивным движением. Наша семья приобрела этот участок в Манхэттене, но за его пределы мы не могли выходить. Вся проезжая часть вокруг строительной площадки и даже тротуар должны были оставаться свободными для движения. Необходимые материалы и металлоконструкции перевозились по ночам. Строительство было все же закончено вовремя, и в первом же сезоне мюзик-холл «Радио-сити» принял первых зрителей…

Выйдя из лифта, мы пошли по длинному коридору. Нельсон открыл металлическую дверь и поднялся впереди меня по крутой железной лестнице на плоскую крышу небоскреба. Я подошел к самому краю и остановился у парапета. Зрелище отсюда открывалось фантастическое. Внизу лежал огромный город. Воздух был довольно прозрачный, и можно было видеть, как в ущельях улиц быстро двигались желтые и красные огоньки автомашин. Слева поблескивал в призрачном лунном свете вычурный шпиль вытянутого, как игла, здания «Крайслера», а впереди в темно-синем небе поднималась громада «Эмпайр стейтс билдинг». Дальше, между серебряными лентами Гудзона и Ист-Ривер, уходил на восток сверкающий разноцветными огнями Бродвей, в конце которого виднелись силуэты старых небоскребов Уолл-стрита. Они щетинились на фоне лунной дорожки, сверкавшей в Атлантическом океане…

Погуляв некоторое время по крыше, мы отправились обратно в банкетный зал. Спускаясь в лифте, я решил, наконец, задать Нельсону давно вертевшийся у меня на языке вопрос: почему он, такой состоятельный человек, одет столь небрежно?

— Видите ли, — ответил Рокфеллер, — тот, у кого еще нет миллиона, должен, конечно, тщательно следить за своей внешностью. А если у вас перевалило за миллион, то вы можете себе позволить некоторую экстравагантность…

Когда мы вернулись в зал, распорядитель сразу же подошел к Рокфеллеру и спросил его, не пора ли продолжить осмотр небоскреба; тот кивнул в знак согласия, и распорядитель громко объявил, что гостей приглашают осмотреть техническое оборудование «Радио-сити». Сперва нам показывали помещения, где находились звукооператоры, кинопроектор, затем повели за кулисы, где к очередному сеансу готовились «рокетс». Ярко загримированные, они вблизи выглядели отнюдь не столь привлекательно, как из зрительного зала. Стеттиниус, исполнявший наряду с Рокфеллером роль хозяина, представил нас руководителю кордебалета, который оказался выходцем из Одессы и довольно сносно говорил по-русски.

Осмотрев оборудование сцены, мы отправились на радиостанцию, ничем особенно не примечательную. Зато рядом находилось помещение, которое нас заинтересовало, — экспериментальная телевизионная студия. В то время телевидение было новинкой, и мы с любопытством осматривали сложное, тогда еще очень громоздкое оборудование. Потом несколько человек из нашей группы остались перед телекамерой, а остальные подошли к монитору. Изображение было вполне четким, и мы видели на экране, как Рокфеллер и Стеттиниус, стоявшие перед объективом телекамеры, обменялись рукопожатиями, похлопали друг друга по спине.

Яхта Стеттиниуса

На второй день нашего пребывания в Нью-Йорке была намечена прогулка по реке Гудзон с выходом в Атлантику. Погода испортилась, небо затянули серые тучи, дул пронизывающий ветер, но так как вечером мы уже улетали обратно в Вашингтон, морская прогулка все же состоялась. Покинув после завтрака «Уолдорф-Асторию», мы через несколько минут оказались в нью-йоркском порту. Стеттиниус и здесь проявил особое гостеприимство, пригласив нас на свою собственную яхту. Она ожидала нас у пирса, поблескивая свежей белой краской и ярко надраенными медными поручнями. Это было довольно большое судно, роскошно и со вкусом обставленное. Содержать такую яхту мог, конечно, только очень богатый человек. Им, собственно, и был Эдвард Стеттиниус — миллионер, занимавший посты директора компаний «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», «Дженерал моторз корпорейшн», «Дженерал электрик компани» и др. Эдвард Стеттиниус родился в Чикаго 22 октября 1900 г. в семье процветающего капиталиста, компаньона финансовой империи Моргана. Окончив в 1924 году университет, Эдвард Стеттиниус сразу же был принят в «Дженерал моторз корпорейшн», где большинство акций принадлежало Моргану. Обладая незаурядной энергией и организаторскими способностями, Стеттиниус быстро пошел в гору, став директором крупнейших корпораций. С 1940 года он занимал различные государственные посты, являясь в то же время членом комитета национальной обороны. В начале войны ведал вопросами ленд-лиза, а в сентябре 1943 года был назначен заместителем государственного секретаря Соединенных Штатов.

Когда яхта отчалила, Стеттиниус пригласил гостей в салон, где был подан коктейль. Затем все поднялись на палубу смотреть панораму Нью-Йорка. Мимо нас медленно проплывали гигантские доки, где грузились суда, направлявшиеся в Европу. Огромные краны осторожно опускали в трюмы танки, орудия, грузовики-«студебеккеры», ящики с боеприпасами, контейнеры с продуктами питания. Потом мы увидели огромный пассажирский лайнер, белые борта которого были для маскировки раскрашены сине-зелеными разводами. По трапу поднимались солдаты в полной выкладке, в шлемах, с карабинами через плечо. Посадка, видимо, шла к концу, все палубы были забиты военными. Внизу, на пристани, провожающие махали руками и платками, что-то кричали, а их близкие на судне перегибались через борт, тщетно пытаясь расслышать прощальные слова в лязге кранов и шуме моторов. Те, что стояли на носу, сняв каски, помахивали ими нашей нарядной яхте, скользившей по мутным водам Гудзона в сторону океана. Мысленно желали мы этим людям, отправлявшимся на фронты войны, благополучно перебраться через океан, где все еще шныряли гитлеровские подводные лодки, желали этим солдатам и офицерам союзной армии боевых успехов, победы и счастливого возвращения домой. Нью-Йорк отодвигался все дальше. Вот мы уже миновали остров Элис, где находилась федеральная тюрьма и где раньше неделями выдерживали иммигрантов, прежде чем они получали разрешение поселиться в Новом свете. Осталась позади и статуя Свободы с факелом в руке — подарок французского правительства Соединенным Штатам…

Волна становилась все заметнее, яхту изрядно покачивало, мы выходили в открытый океан. Еще немного, и пологий берег Манхэттена скрылся за горизонтом. Остались только небоскребы, как бы поднимающиеся прямо из воды. Это было впечатляющее зрелище. Как будто не существовало ни страшных трущоб негритянских кварталов этого города, ни уродливой металлической паутины надземки, ни мрачных труб метро, ни лязга и грохота улиц, а был только безбрежный океан, и прямо из волн поднимались поразительные творения рук человеческих — стоэтажные громады небоскребов, казавшиеся отсюда совсем небольшими; как бы перевернутыми сосульками, сверкающими под прорвавшимися сквозь облака лучами солнца.

Сделав большую дугу, белоснежная яхта, накреняясь и с шумом разрезая волны, легла на обратный курс. Я спустился вниз. В салоне, в глубоких кожаных креслах сидели вокруг столика и потягивали виски с содовой Стеттиниус, Соболев и Данн. Стеттиниус жестом пригласил меня присоединиться. Сразу же подошел официант и, получив заказ, принес мне джин с тоником — пожалуй, самый приятный из американских коктейлей. Стеттиниус продолжал прерванный рассказ о своей прошлой работе в качестве уполномоченного по ленд-лизу. Обращаясь к Соболеву, он сказал, что этот опыт в какой-то мере может быть использован для послевоенного экономического сотрудничества между нашими странами.