Моника Талмер - Мириал. В моём мире я буду Богом

• Название: Мириал. В моём мире я буду Богом
• Автор: Моника Талмер
• Издательство: Рефл-Бук
• Жанр: Современная проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-87983-097-7

Как сбываются самые заветные мечты? Какие силы управляют нашей судьбой? Зависит ли что-то от нас самих или человек — только игрушка в руках высших сил? Что же в действительности реально — то, что происходит с нами наяву или то, что поднимаясь из глубин сознания, заставляет двигаться вперед и добиваться поставленных целей?.. Если вы попытаетесь ответить на эти вопросы — да поможет вам Провидение и эта книга.

---

Я представил, как долгими ночами в период отдыха, глядя на безжизненное тело Керта в стеклянном гробу потолстевший и обнаглевший Алекс плачет, как ребёнок. Представил, как оживший вновь Керт диктует ему свои истории, а он записывает, сидя на холодном полу в храме в честь своего божества. Потом Керт ложится спать в свой стеклянный гроб, а Алекс устраивается рядом на грубой подстилке, проклиная всё на свете, но не в силах освободиться от его страшной власти.

В этих раздумьях я добрёл до своей квартиры, и только войдя внутрь, почувствовал, что огромный камень свалился у меня с плеч. Алексу было не до Элли, уж это я мог сказать совершенно точно. Я мог больше его не опасаться.

Я даже на него не злился. Керт, всецело подчинивший его себе, мог уговорить его на что угодно в интересах книги. Господи, как же Алекс может так жить? Глядя на жестокость своего детища и одновременно кумира, понимая, что сотворил нечто ужасное, воскресив его и облачив в плоть, но не находя в себе сил покончить с тем, кто стал для него центром мироздания, терзая его душу, но даря минуты неземного восторга, которые каждый мучитель иногда дарит своей жертве.

Рекс выловил меня у бассейна. Он присел рядом и прямо спросил:

— Ты готов?

— Чего?-Переспросил я.

— Алекс говорит, что книга подходит к концу. Я уже начал сценарий.

— А…-протянул я.-Свистните, когда он будет готов.

— Что значит «свистните», Гэл?-Возмутился Гейран.-Я хочу, чтобы ты пришёл на пробы.

— Приду, Рекс, если вы так этого хотите.

— Ты, смотрю, совсем обнаглел. Могу представить, что ты запоёшь, когда станешь знаменит!

— Тогда, Рекс, мне как раз будет не до пения, -серьёзно сказал я.-Боюсь, что у меня навеки пропадёт голос.

Глава 8.

Конечно же, я ничего не сказал Тоните. Зачем ей это знать? Я просто вышел из дому, словил такси (а я считал, что по такому поводу я могу себе позволить это сделать) и бросил шофёру:

— На киностудию.

Машина доставила меня на «Эльдорадо», и меня пропустили без всякого пропуска.

Я зашёл в кабинет Рекса, ожидая, что он спросит меня, кто я такой.

Но его не оказалось, только его помощница и знакомый мне бородач сидели и решали кроссворд.

— Добрый день, -поздоровался я.-Где-то здесь, кажется, я должен был получить текст?

Бородач угрюмо кивнул и протянул мне два отпечатанных листа.

— Будьте на площадке через пятнадцать минут, -сказала девушка, помощник Рекса.-Мы всё подготовим.

— А где господин Гейран?-Спросил я.

— Его нету, -просто ответила девушка.-Мы запишем материал и после ему покажем.

Хоть так!

Я пробежал глазами текст, который прекрасно знал и так — это были мои перепалки с Кертом. Практически слово в слово!

Я прошёл на съёмочную площадку и стал ждать, когда включат свет. Я не чувствовал совершенно ничего, словно внутри меня не было даже пустоты. Я стоял и ждал, и думал о том, что я скажу Элли, когда вернусь в Мириал. Я так всегда мечтал поделиться с ней своим успехом, но сейчас, боюсь, её это не сильно обрадует.

— Готово!-Прокричал кто-то.-Через минуту начинаем!

Я зажмурился от яркого света, а когда открыл глаза, мои ноги приросли к полу. Прямо напротив меня, элегантный и изысканный, в своём светло-голубом кителе, с волосами, зачёсанными назад, сверкая массивными перстнями из платины, стоял Керт Хорбл собственной персоной и смотрел на меня своим жутким засасывающим взглядом.

Со студии позвонили во вторник. Девушка назвалась Линдой и сказала, что господин Гейран остался доволен и просит меня подъехать к нему.

Всю дорогу я безуспешно заставлял себя радоваться. Зайдя в кабинет к Рексу, я решил подыграть ему во всём, чтобы не ставить его в неловкое положение.

— Добрый день, Гэл, -приветствовал меня Рекс, не вставая из-за стола.-Поздравляю вас и себя. Вас с тем, что вы получили роль, а себя -с тем, что я сэкономил время.

Я сел на кресло и широко улыбнулся, вложив в улыбку всё своё обаяние, чего не делал с незапамятных времён.

— Только вот…Гэл…Гэл…Гэл…

— Бронкс.

— Да какой Бронкс, к чёртовой матери! Что будем делать?

— С чем?

— Да с твоим именем! Гэл…Кертли? Бэйли? Тьфу ты, чёрт! Боуст? Бостон?

— Гэл Бостон? Это же смешно, Рекс!

— Действительно, смешно…Бэстон! Будешь Гэлом Бэстоном!

— Не слишком ли смело, Рекс?

— То, что надо -Гэл Бэстон!

Где— то в глубине меня зашевелился маленький Герберт Бронкс.

— Вообще-то, мне нравится, Рекс, -сказал он и завилял хвостом.

Я снисходительно посмотрел на него сверху вниз. Ладно уж, пусть хотя бы он сегодня будет счастлив!

Теперь предстояло всё объяснить Тоните. Я усадил её на диван, а сам сел на пол возле её ног и посмотрел ей прямо в глаза.

— Что с тобой, Гэл?-Тревожно спросила она.-Ты такой серьёзный, что-нибудь не так?

— Ты придумала мне отличное имя, Тони, -сказал я.-Спасибо.

— Гэл…-она посмотрела на меня подозрительно.-Ты здоров?

— Да здоров, конечно. К этому имени прекрасно подошла ещё и фамилия, которую придумал Рекс.

— Какой Рекс?

— Как ты думаешь, какой?

— Гэл…

Я разговаривал с ней, как взрослый с ребёнком, серьёзно и терпеливо, утешая и всё объясняя. Она бестолково крутила головой из стороны в сторону и смотрела на меня недоверчиво и тревожно, словно ожидая какого-то подвоха. Я взял её сухие руки в свои и повторил новость ещё раз, медленно и внятно. Она нервно выдернула руки и сжалась в комок.

— Я не болен, малыш, -сказал я.-Я буду сниматься в кино. У меня теперь новое имя.

— И как тебя теперь зовут?-Бессильно спросила Тонита.

— Гэл Бэстон.

— Вот как, -только и сказала она.

— Только я тебя прошу, не звони никому, хорошо? Пусть это немного побудет тайной.

— Ладно. Гэл…

— Что?

— Это правда?

— Ну, конечно, правда. Завтра мне надо на киностудию, Рекс должен подготовить сценарий.

В её глазах наконец-то появилось что-то похожее на понимание. Она вжалась в спинку дивана и посмотрела на меня, как затравленный зверь. Видимо, она никогда не верила в меня по-настоящему, и теперь не могла скрыть досады из-за того, что я всё-таки оказался тем, за кого себя выдавал. Раньше она помогала мне бороться с трудностями, и я действительно в ней нуждался. Она играла на моих слабостях, которых, увы, больше не было. Больше не надо было защищать меня от завистливых приятелей и злопамятных девиц, утешать после неудач и кормить бабушкиными пирожками — навряд ли теперь подобные услуги мне понадобятся.

— Не бойся, Тонита, -сказал я.-Пока всё остаётся по-старому.

— По-старому?-Спросила она, еле шевеля губами.-Ты хочешь сказать, что будешь жить здесь?

— Пока -да. Работа начнётся ещё не скоро, и Рекс не торопится выплачивать мне деньги.

— Ты думаешь, что мне будет легче сидеть и ждать?

— Прости, но я об этом не думаю.

— Конечно, ты ведь никогда ничего мне не обещал. С твоей стороны это было так благородно!

Тонита запрокинула голову и всхлипнула. Я погладил её руку, даже не пытаясь успокоить. Она поджала ноги, положила голову на колени, и из её глаз одна за другой стали катиться слезинки. Я просто сидел рядом и молчал, понимая, что всё, что могло случиться, уже случилось. Я не мог быть Гэлом Бэстоном с Тонитой, потому что она ничего не понимала. Потому что она больше не была мне нужна.

Ей было больно. Я чувствовал, что ей было очень больно. Последние два года она совершенно не думала о себе, а сейчас ей предстояло начинать жизнь заново, с умершей надеждой и разбитым сердцем. У неё была маленькая однокомнатная квартирка с продавленным диваном и облезлыми стенами, друзья-бездарности из бывшей актёрской труппы и больная бабушка. Два года она заботилась обо мне и даже не просила ничего взамен, а теперь я не хотел брать её с собой. Вспомнив о предложении Керта поменять Элли на Тониту, я чуть не задохнулся от жалости и обиды. Неужели она заслужила такую жалкую судьбу? Неужели теперь ей суждено страдать?

— Тони, я куплю тебе хорошую квартиру, -пообещал я.-С большой ванной, как у Дика, и с комнатой для бабушки. Ты сможешь смотреть телевизор и заказывать пиццу.

— Я смогу смотреть на тебя по телевизору?

— Ну зачем так, Тони? Мы будем видеться, я обещаю.

— Ты обещаешь, Гэл Бэстон? Что ты обещаешь?! Что однажды ты пригласишь к себе всю нашу труппу и устроишь вечеринку, а под конец отведёшь меня в сторону и скажешь: «Спасибо, Тони, без тебя я бы до этого не дожил.»?!

— Тони…

— Ты обещаешь, что будешь присылать мне на праздники открытки, а на день рождения подаришь бриллиантовое кольцо?! Ты не любишь оставаться в долгу, я знаю, Гэл, ты честный и порядочный, но неужели ты не понимаешь, что от этого мне будет ещё хуже?!

— Всё вовсе не так ужасно. Твоя жизнь обязательно наладится, и я помогу. Может, Рекс найдёт для тебя какую-то работу на студии, и…

— И я буду подметать за тобой полы?!

— Тони!

— А потом украдкой пробираться в монтажную и смотреть, как ты был великолепен! Гэл, не надо унижать меня так!