Питер Чейни - Ядовитый плющ

• Название: Ядовитый плющ
• Автор: Питер Чейни
• Жанр: Детектив

Заместителю директора отделения Федерального Бюро Расследования в Штате Небраска.

Для передачи:

Специальному агенту Лемюэлю Г. Кошену.

От: Директора Федерального Бюро Расследований Соединенных Штатов.

Департамент Юстиции, Вашингтон.

Операция 42-7-3-36.

---

Кажется, Карлотта и ее приятель Сальтьерра тоже выпутаются из этой истории, потому что все отлично видели: во время выстрела она была на сцене, пела, а когда включили свет, поняла, что Вилли убит, и скорее ушла за кулисы, т.к. как боялась упасть в обморок от этого зрелища. У Сальтьерры тоже было железное алиби: парень, работающий осветителем, со своего поста видел, что дверь в уборную Карлотты была открыта и Руди все сидел там, и во время выстрела также.

А когда мне вся эта волынка с допросом начала надоедать, в комнату ввалился «Хмельной», который где-то еще хлебнул виски и стоял на ногах только благодаря усилию воли и силе рук полицейских, поддерживающих его.

Он от кого-то услышал об убийстве и вернулся к Джо Мадригалу, где узнал, что меня забрали в Главное полицейское управление. Поэтому ворвался сюда, чтобы сказать Ресслеру, что я отличный парень, честный и невинный гражданин, который только что приехал в Нью-Йорк и никогда раньше не бывал в заведении Джо Мадригала, что я такой парень, который даже выиграв в благотворительной лотерее револьвер, не знал бы, что с ним делать и как с ним обращаться.

Вся эта брехня, да еще в придачу мои замечания, которые, как я думал, мог бы сделать парень, подобный Перри Райсу, помогли мне выпутаться из этой истории. Лейтенант подошел ко мне и сказал, что я могу смываться на все четыре стороны. Он посоветовал в будущем, если мне придется столкнуться с полицией, не дерзить копам и вести себя, как полагается. На это я ему ответил, что таков уж я есть и не привык разговаривать со слишком воображающем о себе городским копом. В ответ лейтенант разразился не особенно лестными словами в мой адрес, но я уже смылся.

На улице я немного подождал «Хмельного», а когда он вышел, горячо поблагодарил его. На это он сказал, что нам нужно обязательно пойти куда-нибудь выпить немного и теперь ему совершенно очевидно, что без него я непременно попаду в какую-нибудь беду в таком шумном местечке, как Нью-Йорк.

Я сказал, что в принципе не прочь бы выпить с ним, но сейчас у меня есть парочка сугубо личных дел, однако он чрезвычайно меня обяжет, если зайдет ко мне в отель завтра утром, так как я хочу его кое о чем спросить. На это он буркнул о'кей, ввалился в свою машину и куда-то укатил.

Я минуты две потоптался на месте, потом потихоньку пошел. Пройдя примерно с полквартала, я увидел Руди Сальтьерра, который остановился, чтобы закурить. Он тоже увидел меня и улыбнулся, а я заметил, что когда этот парень улыбается, он как-то особенно становится похожим на гремучую змею.

— Ну, мистер Райс, — сказал он, — я вижу, в первую же ночь в Нью-Йорке у вас столько приключений, что теперь на два года хватит рассказов, когда вы вернетесь к себе домой.

— Еще бы, — ответил я, — любой мне может только позавидовать. А я и раньше слышал, что Нью-Йорк — довольно опасное местечко.

Он улыбнулся.

— Да, говорят. Случается всякое. А почему бы нам с вами не пойти куда-нибудь выпить немного? А? Я могу показать вам кое-что, что отнюдь не покоробит вас.

Я поблагодарил, но отказался, сославшись на предстоящие мне кое-какие дела. Помявшись, предложил пойти выпить где-нибудь немного кофе, т.к. вина на сегодня набрался достаточно. Я так сказал, потому что увидел неподалеку ночное кафе и подумал, что, он клюнет на это мое предложение. И он клюнул.

— О'кей, приятель, — сказал он. — Вот здесь мы можем получить кофе. Я с удовольствием угощу вас чашечкой, так сказать, нью-йоркское гостеприимство.

Он снова улыбнулся.

Мы зашли в кафе и заказали две чашки кофе. Потом он засунул руку в карман, чтобы достать деньги, и при этом слегка повернулся. Свет из-за стойки упал прямо на его фигуру, и тут я увидел нечто очень интересное.

Я ведь, кажется, говорил вам, ребята, что этот парень, Руди Сальтьерра, ужасный щеголь, и я страшно удивился, когда обнаружил, что смокинг у него из другого материала, чем брюки, потому что брюки сшиты из гладкой шерстяной материи, а смокинг из трико «в елочку». И это мне показалось очень интересным по причинам, о которых я вам расскажу потом.

Пока мы пили кофе, парень задал мне тысячу вопросов относительно Мэзон-Сити, только ему не удалось поймать меня, потому что я достаточно изучил все данные об этом городишке и знаю его так, как будто я действительно родился и прожил в нем всю свою жизнь.

Потом я сказал, что мне пора, что я очень благодарен ему за кофе и за внимание и надеюсь снова увидеться с ним у Джо Мадригала. Он сказал, что, конечно, мы увидимся, но будет гораздо лучше для всех, если я воздержусь от прогулок за кулисы без специального его на то приглашения. И вообще он дал мне понять, что считает Карлотту вроде бы как своей личной собственностью и что если кто-нибудь задумает крутиться около нее, он рискует заработать по роже.

Мы уже вышли из кафе. Мимо нас проезжало такси. Я остановил его и велел шоферу отвезти меня в отель «Корт», где остановился. И я нарочно громко назвал адрес, чтобы Руди услышал меня. А когда мы отъехали пару кварталов, попросил шофера изменить направление и подбросить меня к клубу Джо Мадригала, потому что родилось несколько интересных идей, которые мне нужно было во что бы то ни стало проверить.

Выйдя из такси, я со всех сторон обошел здание клуба. За домом был переулок. Все окна верхнего этажа закрыты железными решетчатыми ставнями. С задней стороны дома я увидел окошечко, находящееся как раз над уровнем головы. Подумав хорошенько, я решил, что оно должно находиться в коридорчике, где расположены уборные.

В переулке никого не было. Побродив немного, я нашел мусорный бак, принес его к этому окошечку, встал на него и немного поработал над запором одной маленькой стальной штучкой, которую всегда ношу с собой. Минут через пять окошечко приветливо открылось, я слез с бака, отнес его на то же самое место, где взял, вернулся к окну, подпрыгнул, потом подтянулся, влез в окно и аккуратно запер его за собой.

В помещении было очень темно. Единственный источник света — маленький фонарик, расположенный на головке моей авторучки. Но этого света было вполне достаточно, чтобы убедиться, что я действительно нахожусь в коридоре с уборными.

Я прошел по этому коридору, потом по сцене, вышел за закрытый занавес и очутился в самом центре танцзала. Мне на своем веку приходилось много видеть тягостных, угнетающих картин, но, кажется, нет зрелища более угнетающего, чем вид танцзала ночного клуба после его закрытия.

Уборщицы еще не приходили, вероятно, все из-за этого убийства, и на скатерти одного из столиков налево от меня мрачным пятном вырисовывалась кровь Вилли-Простофили.

Я прошел в коридор с телефонными будками. Мое объявление «Аппарат испорчен» висит на дверце. Я открыл ее и заглянул внутрь. Мирас Дункан еще там. Оказывается, никто сюда так и не заходил и не обнаружил труп бедняги! Потом я вернулся в танцзал и сел за один из столиков. Вероятно, здорово расстроились из-за выстрела ребята, которые сидели за этим столиком, так как убежали, не допив бутылку. Поэтому я позволил себе налить маленький стаканчик и так сидел, попивая виски и еще раз все тщательно обдумывая.

Может быть, вам покажется странным, как это я мог вот так сидеть в полумраке танцзала ночного клуба, когда в тридцати ярдах от меня в телефонной будке лежало тело убитого Дункана. Но я сидел спокойно и старался представить точную картину, как все это произошло. Конечно, вам это может показаться странным, но такой я уж парень. Я ничуть не боюсь покойников, вот живых я боюсь.

Посредине танцплощадки лежал длинный кусок серпантина, ну, знаете, такая лента, которую для развлечения ребята бросают друг на друга, и лента разматывается. И я подумал, что жизнь — это все равно что лента серпантина, которая постепенно всё разматывается и разматывается, только в случае с мистером Харвестом В. Мелландером кто-то преждевременно оборвал ее. И я дал себе слово: хотя я не очень хорошо знал Дункана, он мне показался отличным парнем, и у него замечательная репутация «джимена», поэтому я должен во что бы то ни стало наказать тех, кто посмел убить его.

И тут — я сам не знаю, почему это вдруг, — мне пришла в голову одна идея! Она до того странная и нелепая, что в первый момент мне показалось, будто я рехнулся, но поразмыслив немного, увидел, что эта мысль совсем уж не такая странная. Может быть, если вы внимательно слушаете все, что я вам рассказываю, может быть, и вам тоже пришла в голову такая же мысль.

Но это только мысли, и ничего хорошего не будет, если я увлекусь пустыми фантазиями, сидя в пустынном танцзале ночного клуба в 4 часа утра. Мне сейчас во что бы то ни стало надо найти, куда Руди спрятал другой смокинг.

И сейчас меня уже меньше интересовал вопрос, кто именно убил Мираса Дункана. Этим я займусь немного позже. Сейчас мое внимание целиком было поглощено делом Вилли-Простофили. И по-моему, убит он был таким образом.