Елена Арсеньева - Мост бриллиантовых грез

• Название: Мост бриллиантовых грез
• Автор: Елена Арсеньева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-14092-1

След этого человека вел в Париж. Да и куда еще может отправиться тот, кому удалось украсть бриллианты на огромную, просто фантастическую сумму!.. А в том, что несметные сокровища именно украдены у умершего в купе поезда Валерия Константинова, ничуть не сомневаются его сын Роман и вторая жена Эмма. Так что в Париж направляются именно они. Их план прост и изящен: подобраться к вору через его любовниц, которых и соблазняет юный Роман, чья красота служит приманкой для чувственных француженок. Но удастся ли вернуть бриллианты? Да и были ли они вообще похищены?..

---

А теперь вопрос такой: если бы она заранее знала, что получит «Le Volontaire», но потеряет Лорана, и если бы ей предложили выбирать между бистро и любовником, что она выбрала бы? Еще неделю назад она, пожалуй, сказала бы, что Лорана – и пусть валится в тартарары «Le Volontaire» вместе со всем тем дорогим ее сердцу старьем, которым его некогда набил Поль-Валери… Кстати, находились идиоты, которые советовали Фанни все в бистро переиначить, сделать его новым и современным, освободить от «этой рухляди», однако она не собиралась расставаться ни с одной из вещей, которые появились здесь на ее памяти и которые она любила не меньше, чем их любил Поль-Валери. Да и вообще, в квартале Друо совет «освободиться от рухляди» звучал просто неприлично, ибо это – квартал антикваров! Ну вот, еще неделю назад она сказала бы, что выбирает Лорана. Однако сейчас, сидя рядом с Романом и украдкой вдыхая запах его волос, его молодой кожи, ловя расширенными ноздрями легонькое дуновение его парфюма, пытаясь угадать название (что-то знакомое… «Лалик»? «Фаренгейт»? Нет, кажется, все-таки «Барбери брют». Точно, это «Барбери». Ну надо же, и Лоран любил этот запах, любил этот магазин, какое совпадение!), – словом, сейчас она вряд ли дала бы столь категоричный ответ.

«Le Volontaire» запросто можно отнести к категории вечных ценностей. А мужчины – это что-то преходящее. Если отвлечься от конкретного мужчины по имени (то есть по прозвищу, а какое там у него имя, сам черт не разберет!) Лоран и окинуть взором собственную многотрудную любовную биографию, следует признать: каждая разлука с любовником казалась Фанни горем, которое пережить просто невозможно. Она думала, что умрет, когда Поль-Валери променял ее на ту блондиночку из Нанта, как ее там… Клоди, ну да, Клоди, которая вскоре ушла от него к какому-то шведу из Иностранного легиона, и тогда Поль-Валери вернулся было к Фанни, но у нее уже был Виктор… И ей, между прочим, чудилось то же самое, когда он бросил ее ради этой… как ее звали… Нет, не вспомнить! Потом были Роже, Кристоф, Алексис, Жорж… Имя им легион, пусть и не Иностранный. Кто-то бросал ее, кого-то бросала она… Страдание сменяется счастьем, счастье – страданием, в этой смене и есть смысл жизни, от однообразного счастья небось с ума сойдешь со скуки! Мужчины приходят и уходят, а «Le Volontaire» остается навсегда, как бриллианты в том фильме про Джеймса Бонда. И, положа руку на сердце, появись сейчас рядом с Фанни кто-то красивый и страстный… молодой… с такими же немыслимыми глазами, как у этого русского мальчишки… с такой же горестной складочкой у губ, и кольцами темно-русых кудрей, падающих на белый лоб, и тонко вырезанными губами, и бесподобным ароматом… нет, никакой новомодный «Барбери брют» не может соперничать с ароматом молодости и свежести, ведь это самый лучший, самый душистый, самый дурманящий цветок на свете… Как жаль, что Фанни не вдохнуть его аромата, не сорвать его, не стиснуть в ладонях тугого стебля, не зарыться лицом в его горячие, живые лепестки!

«Прекрати! Немедленно прекрати себя заводить, ты еле дышишь. Что за приступ педофилии тебя вдруг обуял?!» – одернула она себя.

Фанни отвела, нет, отдернула взгляд от Романа и смятенно уставилась в окно поезда. Мимо проплыло изображение золотого идола с непомерно большущими глазами – огромная реклама новой выставки в Лувре, «Римская Франция». А рядом – объявление об обвальных скидках в магазине «Си энд Эй». И еще анонс нового мужского парфюма «Аззаро», но этот зеленоглазый потаскун, который с рекламного щита строит глазки всем женщинам подряд, и в подметки не годится Ро…

«Угомонись, кому сказано!»

Секунду, это какая станция? Уже «Сюлли-Морлан»?! Как быстро! Но ведь до «Пирамид», где сходить Фанни, уже рукой подать. Она выйдет, а Роман поедет дальше, до своего дома, в котором он ютится в комнатке для прислуги, – и Фанни не увидит его, быть может, никогда в жизни!

– Извините, Роман, я вас перебила, – торопливо заговорила она. – Вы говорили, что ходите на рю де Валанс, в русскую библиотеку…

– А, ну да, – кивнул он рассеянно, за время долгого молчания Фанни погрузившийся в какие-то свои мысли. О чем? Или о ком? – Это хорошая библиотека. Я там нашел книжки Бориса Поплавского. Он русский, из первой волны иммигрантов. Я понимаю, французам это имя ничего не говорит, а между тем в двадцатые годы его называли «монпарнасским принцем». Он и прозу писал, но в основном стихи. Хотите, прочту? Если не ошибаюсь, его у вас не переводили, так что послушайте, может, вам понравится. Мой французский, правда…

– У тебя отличный французский! – с жаром (просто-таки с пылом!) воскликнула Фанни. Ладно, она уже столько раз врала в своей жизни, что еще одна маленькая ложь ей, конечно, простится. А не простится – ну и наплевать! Ведь это ложь во спасение. Чье спасение? Да свое, свое собственное! Свое спасение от надвигающейся разлуки с Романом.

– Ну, спасибо, – сверкнул он глазищами, видимо, довольный. – А то меня мать запилила. Она в России преподавательницей французского была, сейчас вообще говорит очень хорошо, практически без акцента. Мне до нее далеко! Я вам Поплавского в ее переводе прочитаю. Она так, для удовольствия, балуется иногда переводами. Ну вот, слушайте. Называется «Снежный час»:

Читали мы под снегом и дождем
Свои стихи озлобленным прохожим.
Усталый друг, смиряйся, подождем.
Нам спать пора, мы ждать уже не можем.

Как холодно. Душа пощады просит.
Смирись, усни. Пощады слабым нет.
Молчит январь, и каждый день уносит
Последний жар души, последний свет.

Испей вина, прочтем стихи друг другу,
Забудем мир. Мне мир невыносим —
Он только слабость, солнечная вьюга
В сиянье роковом нездешних зим.

Огни горят, исчезли пешеходы.
Века летят во мрак немых неволь.
Все только вьюга золотой свободы,
Лучам зари приснившаяся боль.

Не то чтобы Фанни не любила стихов… просто не понимала их. Наверное, потому, что мало прочитала их в жизни. Верлена когда-то читала, когда молоденькой была. К Верлену ее приохотил Поль-Валери, ну а после него как-то не попадались ей любовники – любители стихов. Между тем Фанни всегда была зеркалом для своих мужчин. Не читали стихов они – не читала и она. Однако сейчас ей вдруг остро захотелось взять в руки маленькую книжку в мягкой бумажной обложке, перелистать страницы, испещренные столбцами коротких строк на непонятном языке…

Она что, собралась читать стихи этого «монпарнасского принца» на русском языке?! Ну, она знает кое-какие слова по-русски: «я тебя люблю», «трахни меня», «ну давай, еще давай» – выучилась от Лорана. Но Лоран не читал ей стихов.

Вот бы взять сейчас, повернуться к Роману и сказать ему сдавленным от желания голосом:

– Трахни меня!

Сказать именно по-русски!

Что будет?

Скорее всего, он достанет мобильник и вызовет «Скорую помощь». А если… А если спросит:

– Что, прямо здесь? В метро?

А если он согласится?!

Ну, вагон пустой. Впереди дремлют два каких-то почтенных старикана. Так что Фанни с Романом здесь практически наедине.

– Еще почитай, – попросила Фанни, словно невзначай беря его под руку, да так и оставляя свои пальцы в теплом сгибе его локтя.

Он словно бы не удивился, даже виду не подал. А скорее, не заметил ничего. Все Фанни, как обычно, себе нафантазировала! Он просто едет с ней рядом, просто едет, а она…

В эту минуту поезд остановился на станции «Пон-Мари», дверь открылась – и в вагон вошла девушка с банданеоном.

Потом Фанни долго думала: а вот интересно, как сложилась бы жизнь ее и Романа, если бы эта девица с банданеоном в тот вечер не пересекла им путь? Может быть, они вышли бы себе из метро – она на «Пирамидах», он – на «Лепелетье» – да и двинулись бы каждый своей дорогой?

Неужели вся причина дальнейших радостей и бед крылась только в музыке, в той музыке, которая вдруг зазвучала в вагоне?

Бедняжка Фанни, которой так и не суждено было узнать правды! Правду знает Роман, но это знание он унесет с собой в могилу.

А впрочем, у него остается еще некоторое время весьма веселой, насыщенной радостями жизни, поэтому пока не стоит о печальном!

* * *

Оставим в стороне те пути, по коим пойдут добросовестные и недобросовестные следователи, которые будут пытаться докопаться до истины в деле о внезапной смерти гражданина Константинова В.С. Все равно пути будут не теми, и не найти следователям этой самой истины… прежде всего потому, что им никто не поможет ее найти. Их будут водить за нос и нагло врать им все, кто, казалось бы, самым непосредственным образом заинтересован в результатах расследования.

И вообще, это самое расследование велось путем как официальным, так и неофициальным.

Итак, вот что навеки осталось тайной для следствия.

Валерий Сергеевич Константинов был человеком богатым. Очень богатым! Нет, он не владел десятком нефтяных скважин (не владел даже и одной!) и не принадлежал к числу богачей знаменитых. Его богатство оставалось тайной для всех, кроме самых близких людей. Причем богатством своим Валерий Сергеевич завладел тем способом, о котором люди мечтают испокон веков: он нашел клад.