Елена Арсеньева - Поцелуй с дальним прицелом

• Название: Поцелуй с дальним прицелом
• Автор: Елена Арсеньева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 978-5-699-23663-3

И снова Париж! И снова писательница Алена Дмитриева попала в переделку. На этот раз ее спасает… профессиональный киллер! Да, именно так представился Алене русский красавец Никита Шершнев. А дальше… Писательница сует свой любопытный нос в его дела, узнает кое-что – и поспешно скрывается в бургундской глубинке. Но что это?! Никита тоже объявляется там. Неужели он охотится за Аленой? Тогда дни ее сочтены – ведь киллер не знает промаха. Или это всего лишь случайное совпадение: наемный убийца выслеживает кого-то другого?..

---

Да, окажись у киллера Никиты Шершнева секретарша-француженка, запудрить ей мозги не удалось бы ни за что, это уж точно. Во-первых, пришлось бы сто лет подбирать слова, и еще не факт, что удалось бы все произнести правильно. Во-вторых, француженки вовсе не так легковерны, как русские супермодели, которые моментально дуреют, лишь только речь заходит о деньгах.

– Номер счета? Тогда конечно, конечно… А если шеф убрал блокнот в стол? У меня нет ключей от его стола. Что же в этом случае делать?

«Взломаем!» – Алёна с трудом удержала совет на кончике языка.

– Ну что – ничего не будем делать, понюхаем пробой да и пойдем домой, – сказала она.

Услышав эту незамысловатую поговорку, секретарша сощурила свои дивные зеленые глаза и начала смеяться. Смех у нее был совершенно невероятный – вот уж правда что чарующий! Нежный-нежный, словно зазвенели разом все колокольчики в лесу, еще сбрызнутом росой, но уже чуть освещенном первыми лучами утреннего солнца… Бог ты мой, при звуке этого смеха в голову приходили только самые поэтические на свете сравнения, звуки его хотелось облечь в строки сонетов, рондо, баллад и даже триолетов…

Пропал прелестный триолет,
Забытый в суете всегдашней…

Да, трудно пенять бедному киллеру Шершневу на то, что он держит при себе это дивное создание, пусть оно и не отличается умом и сообразительностью! Молода и прекрасна… Давно канули в Лету заблуждения Алёны насчет того, что при общении с лицом противоположного пола стремишься прежде всего к духовному родству и интеллектуальному обогащению, отчего она в молодые годы и предпочитала мужчин старше и умнее себя. Теперь жизнь научила: даже простое созерцании молодой совершенной красоты способно привести к чувственному восторгу, а уж обладание ею дает такое богатство ощущений, что никакому умственному завихрению, пусть даже осознанию собственной гениальности, не сравниться с ним! Поэтому взрослые (назовем это так, будем милосердны!) дамы и господа и бессильны перед молодостью и красотой, потому и прощают ей все, потому и совершают ради нее множество безумств, порою даже описывая свои дурацкие и неодолимые страсти в романчиках разного рода, как любовных, так и детективных… В конце концов, что такое – патологически затянувшаяся страсть писательницы Дмитриевой к некоему молодому идиоту, как не подобная же дурь?.. А точное знание (на основе собственного жизненного опыта!), что молодость и красота мимолетны и преходящи, и есть тот стимул, который заставляет взрослых дам и господ срывать цветы случайных удовольствий, убеждая себя, что если, прижимаясь к горячей печке, согреешься, то и, прижимаясь к молодому телу, непременно помолодеешь…

Тем временем восхищение прекрасной секретарши остроумием старинного русского присловья достигло, такое впечатление, своего апогея. Из дивных глазок на персиковые щечки даже слезки от смеха полились! Поэтому она взяла со стола пачку одноразовых платочков, взрезала целлофан бриллиантово сверкающим ноготком, вынула платочек и принялась осторожно вытирать слезы.

Боже мой! Даже слезы этого поразительного существа казались изумрудами… Стоп, да ведь же не слезы собирает она с изумительно изогнутых ресниц, это она вынимает… контактные линзы!!!

Не веря своим глазам, Алёна смотрела в очи секретарши, которые теперь стали самыми обыкновенными, бледно-голубыми, тусклыми и невыразительными, с ними она сделалась одной из многих хорошеньких девочек, а вовсе не уникальным чудом природы!

Вот уж воистину: пропал прелестный триолет…

Настроение у Алёны мигом улучшилось. Во-первых, ее собственные глаза были натуральными и очень красивыми, что неоднократно признавалось особами противоположного пола. А во-вторых, это же милое дело – обнаружить в особе одного с тобой пола хоть толику несовершенства! Может, только Дева Мария и мать Тереза не испытывали в жизни такого несравненного удовольствия, ну что ж, за то они и возвеличены в святости своей, а все без исключения остальные женщины обречены вечно влачить на себе тайные и явные вериги собственной стервозности!

Между тем секретарша, зажав свои обворожительные глазки в кулачке и поморгав тем убогоньким, что осталось, отомкнула дверь кабинета и вошла, сделав Алёне приглашающий жест, которому та не замедлила последовать.

Итак, вот она, святая святых киллера!

Алёна окинула мгновенным взглядом кабинет: большой письменный стол, стеллаж, забитый папками, еще один – с юридическими справочниками и кодексами, такое впечатление, на всех языках мира, на отдельном столе компьютер с невыносимо эффектным, совершенно прозрачным голубовато-зеленым монитором. Вызывающее пятно современности в этом антикварном уголке.

На стене фотография какой-то женщины в очень красивой рамке, рядом – два заправленных в паспарту и тоже вставленных в рамки листка бумаги. Один весь как бы исчеркан ломаными линиями, на втором что-то написано, издалека не разобрать. Судя по коротким строчкам, стихи. Очередной прелестный триолет? Нет, строк больше, чем восемь, положенных триолету… Сам киллер в свободное от убийств время упражняется в нанизывании рифм или кто другой? Ох уж эта загадочная русская душа! А может быть, это стихи той женщины с портрета? Кто она? Наверное, какая-нибудь местная знаменитость. Нет, фотография старая, примерно 20-е годы прошлого века. Ага, это небось та самая дама, о которой говорил Бертран, – основательница фирмы, которая что-то не поделила с первым Никитой Шершневым, и тот ее…

Ладно, сейчас не до красавиц прежних лет.

– Где же ваш блокнот? – полушепотом, словно находилась в святилище, спросила хорошенькая (но не более того!) секретарша.

Увы, поверхность огромного стола была совершенно пуста – ни бумажки, ни листочка. Алёна планировала порыться в груде бумаг, словно бы в поисках этого несчастного блокнота… а тут и рыться не в чем, и время идет! Алёна бросила нервный взгляд на часы, и тотчас из приемной раздался звонок. Еще один, еще…

– Телефон! – напомнила Алёна, и секретарша, спохватившись, выбежала из кабинета.

– Алло! Bonjour, monsieur! Non, ce n’est pas office du monsieur Lamartine, mais c’est office du monsieur Cherchneff. Je ne connais pas le numйro du monsieur Lamartine![11]

Так-так, надо как можно скорей воспользоваться тем, что мсье Шершнефф н’э па, что его нету, по-русски говоря. Ящики стола заперты, ключей нет. Из факса не торчит никакого компрометирующего послания. Некомпрометирующего – тоже не торчит. Компьютер… «ординатор» по-французски, французы старательно выкорчевывают из речи англо-американские термины, даже из речи компьютерщиков, которые у них называются «информасьяны» и «программеры», в зависимости от специализации… но ординатор он или компьютер, включается одинаково… а ты там болтай, девушка, по телефону, ты работай, работай… Так, ординатор загрузился… ах, какой пассаж неожиданный! На экране надпись: «Taper mot de passe».[12] А где его взять, этот самый mot de passe, интересно? Черт, после своих прошлогодних приключений в квартире одного нижегородского частного сыщика писательница Дмитриева считала себя выдающимся хакером,[13] но нет, бомба удачи дважды в одну и ту же воронку, кажется, не падает…

Афронт. То есть следует признать, что авантюра не удалась?

Секунду! А это что такое? Корзинка для мусора!

Ладно, за неимением гербовой пишут на простой!

Алёна выгребла из корзинки все подряд и, не углубляясь в просмотр (и времени нет, и все равно в такой спешке ничего не понять!), сунула бумажный ком в свою сумку. На дне корзинки остались только стружки от очиненного карандаша, но вряд ли даже Бертран Баре счел бы их компроматом на адвоката, по совместительству киллёра.

Может быть, стоит пошарить по стеллажам? Нет, больше нет времени, секретарша закончила болтать и заглянула в комнату. Рановато вернулась, но будем благодарны судьбе и за маленькие подарочки. Надо надеяться, красотка не заметит, что корзинка пуста.

– Нашли блокнот?

– Увы, нет! – призналась Алёна, ни чуточки не покривив душой. – Видимо, моему шефу придется самому обратиться к вашему и попросить поискать. Тут уж мы с вами бессильны, да? Не стоит и напрягаться.

– Не стоит! – кивнула секретарша с таким энтузиазмом, что Алёна мигом поняла, что этот лозунг – «Не напрягаться!» – вообще был девизом ее жизни. – Тем более что мне уже пора бежать.

Наверное, надо было хотя бы из вежливости поинтересоваться, куда понесут красотку ее обворожительные ножки. Однако Алёне было на это глубоко плевать. Она была так счастлива услышанным, что забыла о вежливости. Секретарша уходит, какая удача! Ведь, судя по всему, у этой барышни не только мозги куриные, но и память короткая. Есть шанс, что до завтрашнего утра, до нового появления на работе, она начисто забудет о визите Алёны, «какой-то секретарши какого-то забывчивого клиента». И Никита Шершнев никогда не узнает о маленькой диверсии, произведенной в его кабинете.