Николай Басов - Князь Диодор

• Название: Князь Диодор
• Автор: Николай Басов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93556-956-3

С южных имперских рубежей в Миркву срочно отзывают сотника князя Диодора Ружеского. Глава одного из подразделений Тайного Приказа рекомендует его в качестве своего посланника в Парс, где, по сведениям мирквацкого посольства, чинится колдовство, которое грозит королю Фалимоту разорением и позором, а Империи – крупными неприятностями. Миссия князя Диодора – преступление раскрыть, злодеев наказать и, может статься, деньги, магическим способом украденные, вернуть. Для того выделяются верные люди и немалые казенные средства. А отбыть следует незамедлительно, пока еще не все следы утеряны и расследование возможно...

---

– Если не передумаешь дурь его раздувать, разыщешь меня в Миркве, там и поговорим, – чуть усмехнулся Дерпен и оборотился к архаровцам. – Поехали, что ли…

Те резво развернулись, словно только слова и ждали. Ну что же, решил князь, по-своему сотник прав – выдавать своих, какими бы они ни были, пусть и откровенно малопригодными к государевой службе, не с руки. За таким командиром подчиненные не пойдут, и авторитет его будет ниже травы. Может, князь Диодор и сам бы поступил так на месте Дерпена, вот только… У него не могло быть в сотне ни одного из таких обормотов и дураков.

– Еще вопрос, – крикнул им уже вслед, – до столицы далеко ли?

– По этой дороге, князь, версты четыре осталось, – приостановился Дерпен и вдруг улыбнулся, показав крупные, красивые зубы. – Как раз к вечере успеешь.

И стало понятно, почему восточник Дерпен служил тут, а не где-нибудь еще. Он был крещен Патриаршей церковью, единоверец и князю, и Стырю, и даже… Если так можно было признать, всем этим людям, которые служили под его началом.

Князь кивнул, и они со Стырем поехали дальше. После этой дурацкой стычки ехать почему-то стало легче, уже не так томила дорога, и не холодно казалось. К тому же, архаровец не соврал, версты через две показались первые хаты, потом пошли дворы позажиточнее, а потом, князь и присмотреться не успел, как наступил город.

Мирква, третий мир, после которого четвертому не бывать, столица огромной Империи. Шумный даже на расстоянии, еще при подъезде, не очень чистый, с улицами, заваленными снегом поверх деревянных мостовых, с пятнами конского навоза под копытами, с колоколенками, видными издалека, словно бы светящийся куполами даже в наступивших сумерках, с непонятным запахом, ощутимым после легкого, лесного воздуха, который путники вдыхали до сих пор. Когда же они выехали на странную на таком тракте возвышенность, мигом стало видно все – Заречье, построенное напротив треугольного и древнего краснокирпичного кремля, и не вместившееся в него, широко расплескавшееся дворами и улицами полукружие Белого города, обернутое белой же стеной и упертое в реку, и даже еще дальше, уже более чистое и широкое застенье, с садами и привольными службами на подворьях.

Князь придержал Самвела, который играл, перебирая ногами, требуя, чтобы его поскорее определили в теплое стойло, чтобы обтерли, напоили и насыпали вкусного овса. Но князь все любовался, даже Стырь на него глянул пристально, не понимая, отчего они остановились.

А князь попросту думал, как ему теперь ехать. Можно было и через город, по этим нешироким улицам, мимо церквушек, в которые входили горожане на вечерю, через весь этот гомон и многолюдство, а можно и в обход, мимо белых стен, мимо сторожевых монастырей, по тихим, извилистым дорожкам, где не везде и ходят зимою. В таком снегу, да еще вечером, можно было завязнуть, поэтому князь решил ехать через город.

И как ни мягко вывалилась на них Мирква, все же князь испытал некоторое внутреннее неустройство от всего, что предстало перед ними. Сначала стало больше дворов, обнесенных глухими заборами, потом – всего разом. Людей и повозок, которые направлялись на свой постой после торгового дня, хмельных купцов и каких-то разряженных девок, тоже не всегда трезвых, стрельцов, которые ходили по двое-трое, скоморохов, намазанных красной свеклой и черной сурьмой, плохо одетой, пронырливой черни, нищих перед храмами, юродивых, торговцев разным разносным товаром от сластей и пирожков с рыбой до листков с карикатурами и новостями, возков разных, которые тоже съезжались к церквям, что побогаче, покрасивее видом, молоденьких студиозусов с книжками в руках, среди которых были и восточники в зимних халатах, и степняки с прочими окраинцами, уже с запада, в свитках да высоких, непривычных шапках, немало вооруженной челяди в цветных кафтанах каких-то княжеских дворов, сам Диодор и определить не мог каких именно по долгому своему отсутствию… Все это кипело, бурлило даже, наполняя воздух шумом, нескончаемым гамом то ли голосов человеческих, то ли общим басовитым звуком города, как и все остальное, малознакомым, словно и не бывал князь тут прежде, словно не живал на Миркве сызмальства.

Стырь смотрел, смотрел на все, да и начал:

– Князюшка, надоть бы не через город ехать. Тут же яблоку негде упасть, тут же конь копыто не опустит, чтобы не ступить во что-нибудь… непотребное.

– Молчи, – попросил его князь.

– А ты заметил, какие сабельки эти свитские теперь носят, ровно и не сабля, а так… Шпажонка, которой только капусту шинковать, и то, думаю, на первом кочне согнется.

– Они же не для боя их носят, а для формы.

– И я о том же, князь мой, все тут какое-то… не для жизни и не для пользы. – Стырь вздыхал, почти как его Огл, протяжно и с паром от вечернего морозца. – Ох, и за все это мы там, в горах воевали, жизней не щадили ни своих, ни чужих… Знать бы ране.

– Знаешь теперь, – отозвался князь. – И что же, в бой не пойдешь? Подашься в ватажку лихую?

– Нет, – грустно, словно и впрямь сожалея, ответил Стырь. – Мне несподручно, я к другому привык. Не переделаться уже.

За белыми стенами стражников уже не стало, лишь повозки неторопливо протискивались, да редкие конники проскакивали, пригибая головы, чтобы рассмотреть путь под копытами своих скакунов. Князь пробовал не пригибаться, и не сумел, все же склонился, как и прочие. Таков уж был этот город – и знаешь, что проедешь, а все же поджимаешься, привыкаешь к тесноте и толчее, а потом, чего доброго, еще и отвыкнуть не можешь даже в чистом поле.

Снова пошли дворы знати, не главной, не такой богатой, как в Белом городе, но все же привычно, из поколение в поколение зажиточной, давно забывшей, что такое голод или нестиранная рубаха. Наконец, отыскали крепкие резные ворота, немало поплутав и рассомневавшись до того, что чуть ли не жалели, что не спросили дорогу у долгополых стрельцов, которым полагалось бы знать все дома и их жителей. Но все же князь Диодор нашел, или понадеялся, что нашел. Постучал сильно, кулаком, не спешиваясь.

За воротами сразу принялись гавкать собаки, и кто-то закричал. А князь, помимо прочего, отвык уже от деланной грубости слуг, видимо, приучился к обыденной восточной мягкости, которой в мирных, не боевых условиях и горские племена не чурались. На Стыря это тоже произвело впечатление, он заговорил, не понижая голоса:

– Князь мой, мы тут будем словно бы и не служивые даже, а так… прыщики на всей этой столичной морде.

– Ты думай, что говоришь, Стырь, – бросил ему князь, хотя и понимал, почему слуга так-то высказался.

– Эх, если бы ты меня послушал, – не снижая голоса, продолжал свое Стырь. – Не нужно бы возвращаться, женился бы ты на той горской княжне, зажили бы…

– Кто? – грубо запросили с той стороны ворот.

Князь назвал себя. Ворота не отрывались еще долго, но за путниками следили, и Стырь умолк, не хотел больше высказываться. Да и куда уж больше?

Ворота все же расползлись, князь направил Самвела, опять пригнувшись, потому что верхняя перекладина была все же низковата. Видно, хозяин подворья привык не верховым, а на возке разъезжать. Придержав Самвела, Диодор спросил для верности широкого, рябого мужика в одной рубахе, несмотря на мороз, который отворил им проезд:

– Двор кесарева стременного князя Аверита?

Дворовый всплеснул руками из-за раздражения, что его оторвали от какого-то более приятного дела, допустим, от разговоров-пересудов в людской, либо от карт под рюмочку-другую. Прогудел простужено:

– Въезжай уж… Раз прибыли.

Видимо, князь угадал, это был двор Аверита, происходившего когда-то из знатнейших да богатейших на Миркве бояр, хотя в последнее время, как сказывали, обедневшего. Потому что служба у князя не задалась, да и не мудрено. Не любил Аверит ничего другого, кроме как книги читать, потому и ко двору Кесаря хаживал реже, чем следовало бы. И был еще Аверит другом покойного отца Диодора, князя Полоты Кастиана с тех времен, когда они по молодости служили на порубежье, и первая жена его была родной теткой Диодора, сестрой отца, то есть, приходился сотник хозяину подворья не кем иным, как свойский племянником.

Князя Диодора не узнали, но все же встретили, как положено, и дворня разная выбежала, даже помогли из седла выбраться. Он оглядывался по сторонам, пытаясь найти хоть одно знакомое между слуг лицо, но не находил, видно, после второй женитьбы князь Аверит и всех слуг взял от новой жены, или она настояла. Ей-то жить в мужнином доме труднее было, привыкать к новому укладу следовало, вот она и постаралась о своем удобстве. А Авериту, скорее всего, это безразлично было, он только и хотел, чтобы его пореже от книг отрывали, да чтобы напитки разные не переводились, да обеды были вкусными и разными.

Диодор не сразу пошел в дом, посмотрел немного, разминая ноги после долгой езды, как Стырь, не доверяя коней местному конюху, сам принимается и лошадок обихаживать, и с вещичками их немногими разбирается, и все прочее на свой вкус устраивает. Слуги тоже поняли, что вновьприбывшие останутся надолго, по неведомому им пока, но законному праву, и стали помалу ему помогать.