Анна Берсенева - Антистерва

• Название: Антистерва
• Автор: Анна Берсенева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18100-8

Быть стервой модно. Приобрести этот привлекательный имидж мечтают юные девушки и взрослые женщины. Инструкции о том, как стать стервой, и многочисленные энциклопедии стервологии составляют обширную библиотеку. И женщина, не желающая пронзать каблучками сердца богатых мужчин, вызывает в наше время недоумение. Тем более что у этой женщины, Лолы Ермоловой, есть все данные для того, чтобы добиться успеха. Она красива, обладает холодным умом, умеет выглядеть эффектно… Ради чего же она отказывается от блестящих возможностей, открывающихся перед умелой стервой, и что получит взамен?

---

«А может, у меня и глаза теперь другие?» – подумала она, пряча духи в новую сумочку.

Но тут же отогнала от себя эти никчемно тревожащие мысли.

Глава 9

– Все-таки он в самом деле загадочная личность… Ну ты скажи, где он ее откопал? Ей-богу, в каком-нибудь подземелье выколдовал!

– Да брось ты – в подземелье! Может, в эскорт-агентстве нанял, с него станется. Он на всех плевать хотел, кого угодно сюда притащит и не поморщится.

– Может, и так. Молчит она, во всяком случае, как выдрессированная. И правильно, между прочим. Вон, Гришка Розенбург завел себе хохлушку… Видела? Красоты девка неописуемой, жопа, как у Мэрилин Монро, а рот откроет, сразу «шо?», «дак же ж» – ухохочешься. Он ей преподавателя сценической речи нанял, надеется хоть немного очеловечить.

– Эта вроде бы на хохлушку не похожа…

– Да, эту черт разберет, на кого она похожа. Ну Кобольд, ну дает! Неделю назад у него бабы не было, я тебе клянусь.

– Неделю! Чему ты тогда удивляешься? За неделю можно семь баб поменять, не то что одну найти.

– Вообще-то да, но он же интроверт.

Женщины у Лолы за спиной хотя и говорили негромко, но явно не слишком беспокоились о том, что она может их услышать. Их голоса если и не жгли ей спину, то все-таки пробегали по позвоночнику неприятными мурашками.

«И как они вообще догадались, что это он меня привел?» – сердито подумала она.

Сердилась она не случайно. Конечно, догадаться о том, кто именно привел ее на тусовку, было нетрудно, но так же нетрудно было понять, что этот мужчина не слишком дорожит ее обществом. Роман то беседовал с какими-то людьми, которым не считал нужным ее представлять – он вообще никому ее не представил, и Лола не знала, как ей к этому относиться: может, это считается правильным, ведь здесь все друг с другом знакомы? – то, отвернувшись, коротко разговаривал по телефону. А если и стоял рядом с ней, то обращал на нее не больше внимания, чем на всех остальных участников этого немноголюдного, но довольно шумного сборища.

Единственное, чему можно было порадоваться, это правильно выбранному платью. Как только Лола вошла в небольшое строение, похожее на черно-белый кубик, сложенный из спичек, она сразу поняла, как глупо выглядела бы, вздумай вырядиться в вечерний туалет. То, что все женщины, входящие в распахнутые двери, над которыми красовалась надпись: «Дача», одеты тщательно, было понятно. Но точно так же было понятно, как умело замаскирована эта тщательность. Впрочем, несмотря на маскировку, перепутать ее с небрежностью было так же невозможно, как перепутать дощатые двери этой «дачи» с обычными деревенскими воротами только потому, что те тоже сбиты из некрашеных досок.

Лола отошла подальше от обсуждающих ее дам, с трудом преодолев соблазн обернуться, чтобы рассмотреть, кто позволяет себе такие разговоры. Или чтобы по выражению их лиц понять, что такие разговоры – это здесь совершенно обычное дело.

– Скучаешь?

Кажется, Роман обратился к ней впервые за целый вечер.

– Нет. Почему ты решил?

– Потому что веселье на твоем лице как-то не читается.

– По-твоему, я способна только на веселье или скуку?

– У меня еще не сложилось определенного мнения о том, на что ты способна, – усмехнулся он. – Пока я вижу, что ты похожа на кого угодно, только не на таджикскую погорелицу.

– Ты видел много таджикских погорелиц?

– Не знаю, погорелиц или нет, но на ваших баб я за последнюю неделю нагляделся. Пока у вас там был, – пояснил Роман. – В глазах либо вековая униженная льстивость, либо униженная тупость такой же длительности. А ты похожа на внучку восточного шейха.

– Почему на внучку? – удивилась Лола.

– Ну, или на правнучку. Во всяком случае, выглядишь так, как будто от восточного шейха тебя отделяет как минимум одно поколение, родившееся и прожившее жизнь в Англии. И наблюдаешь ты за всеми, как хорошо воспитанная аристократка наблюдала бы за гулянкой горничных и шоферов: вид невозмутимый, но явно ждешь, когда все это убожество закончится.

Лола ждала, когда все это закончится, только оттого, что чувствовала себя в этой компании крайне неуютно. И совсем не по причине своего особого аристократизма, а ровно наоборот – потому что ей было тоскливо и неловко среди этих уверенных в себе, абсолютно раскованных людей, и неловкость была такой сильной, что немели ноги и плечи.

– Ты плохо разглядел восточных женщин, – сказала она; ей не хотелось, чтобы Роман догадался о ее скованности и тоске. – Тебе, наверное, показывали только старших жен секретарей обкомов. Или как они теперь называются – бизнесмены?

– Возможно. Во всяком случае, у меня не возникло желания приобрести которую-нибудь из этих дам в личное пользование. Я даже решил, что все эти истории про какие-то там гаремные жемчужины – просто восточные байки. Но, как выяснилось, ошибся.

– Ты уже прояснил мою ситуацию? Или все еще опасаешься, что меня подослали враги?

Роман ничего не ответил. Лола не поняла, что означает его молчание – что она прошла проверку или наоборот? Но переспрашивать не стала.

– Кобольд, а ведь правильно я всегда и всем говорю, что ты тщеславная сволочь! – вдруг услышала она. – Привел такую бабу и молчишь. Интриган хренов!

Лола вздрогнула от неожиданности. Первый раз за этот вечер кто-то в открытую обратил на нее внимание, и сразу так!.. Она быстро обернулась, чтобы разглядеть женщину, которой принадлежал низкий голос, произносящий такие бесцеремонные слова. Она даже забыла на секунду про необходимость сдерживаться и никого не разглядывать, о которой помнила весь этот бесконечный, мучительный вечер.

Женщина была такая высокая и длинноногая, что казалась аистихой, бредущей по болоту. Лола, правда, видела аистиху только на картинке в детской книжке, но там эта птица была изображена именно такой – немолодой, сильной, некрасивой и очень выразительной. Сходство с аистихой довершалось еще и тем, что шея у женщины была длинная, а голова маленькая из-за очень короткой мужской стрижки.

– Почему интриган? – пожал плечами Роман. – Если ты не спрашиваешь, кого я привел, то почему я должен ее представлять?

– Хамло ты, Роман Алексеич, – заявила длинноногая дама. – Мало ли что я не спрашиваю? Я, может, до самого сердца потрясена, язык отнялся от изумления. А ей, – она кивнула подбородком на Лолу, – думаешь, приятно безымянной тут слоняться? Или она у тебя глухонемая?

– Как будто бы нет. Я вот и ждал, когда она наконец попросит ее представить. Но, кажется, зря ждал: просьб от нее не дождаться. Ее зовут Лола.

И смысл его слов, и невозмутимость, с которой он говорил о ней – в самом деле, как о глухонемой или неодушевленной, – были так унизительны, что у Лолы потемнело в глазах. Она уже готова была произнести что-нибудь резкое, но не сразу нашлась со словами. А пока, сдерживая бешеное сердцебиение, она эти слова искала, дама сказала:

– Что ж, будем знакомы. Я Альбина. Пойдем, я тебя сама со всеми познакомлю, а на Кобольда плюнь.

– Как это плюнь? – хмыкнул Роман, впрочем, с обычной своей холодной усмешкой. – Ты мне, Бина, женщину не порть.

– Слюной плюнь, – уточнила Альбина. – Пойдем, пойдем, а то стоишь как в зверинце. Мы не кусаемся.

– Это как сказать, – заметил Роман. – Ладно, знакомь ее со всеми сама.

– Да уж как-нибудь без твоих указаний соображу, – бросила Альбина и слегка подтолкнула Лолу: – Пошли, чего ждешь? Боишься от мужика отлипнуть?

– Не боюсь, – ответила Лола.

Напряжение как-то незаметно отпустило ее, и она с удивлением поняла, что это произошло благодаря бесцеремонной Альбине.

– Ну и правильно. Сейчас Оксанка будет свою зимнюю коллекцию показывать, заодно посплетничаем. А платьишко на тебе ничего. Хоть и самопал, но стильное. У кого шила?

– Бей резче, не раздумывай. Все равно ты рассчитывать удар пока не умеешь, да, по большому, счету, это и невозможно. В бильярде важно чутье и везение. – Альбина обошла стол и остановилась напротив Лолы. – Как и в жизни, впрочем. Ты вообще-то как, везучая?

– Не знаю.

Желтоватый костяной шар, лежащий ровно посередине зеленого суконного поля, притягивал Лолино внимание так, как будто был сгустком раскаленного металла. На секунду ей даже показалось, что она сама становится этим шаром, и ровно в эту секунду она ударила по нему кием – не резко ударила и не плавно, а так, что он тяжело стронулся с места и как по нитке вкатился в лузу.

– Везучая, – кивнула Альбина. – Невезучие за полчаса шары катать не обучаются, тем более не в американский пул какой-нибудь, а в настоящую русскую пирамиду. Везучая, холодная, стервозная.

– Не знаю, – повторила Лола. – Просто я почувствовала, как эти шары двигаются. Во всяком случае, мне показалось, что почувствовала.

Она была уверена, что дело действительно только в этом. Но если Альбине хочется считать, что дело в ее холодности и стервозности, то пусть считает.