Елена Блаватская - Тайная доктрина. Том III

• Название: Тайная доктрина. Том III
• Автор: Елена Блаватская
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-017573-6, 5-966-696-071-0, 5-17-013385-5, 5-966-696-068-0

«Тайная доктрина» – масштабнейшее и таинственнейшее из произведений Елены Блаватской, одного из величайших теософов, философов и мистиков второй половины XIX – начала XX в., женщины, долгие годы изучавшей эзотерические учения самых разных народов – и создавшей на основе этих учений свое собственное – всеобъемлющее, уникальное, очень необычное – и удивительно логичное в своей явной неортодоксальности.

Кто мы? Зачем пришли в этот мир? Куда уйдем после смерти? Существует ли вообще тот самый «смысл бытия», который веками, тысячелетиями ищут ученые, философы, маги?

Возможно, ответы на эти «проклятые вопросы человечества» найдутся в странной, загадочной Книге Дзиан, тайна которой открывается лишь избранным.

---

Так спрашивает «Господь», иерофант, Ал-ом-джах, посвятитель Иова, намекая на эту третью степень посвящения, ибо «Книга Иова» – это поэма о посвящении par excellence.

Когда неофит преодолевал ужасы этого испытания, его приводили в «Зал Духов», чтобы они судили его. В числе прочих правил, которые ему вменялись, ему приказывалось:

Никогда не желать и не искать мщения; всегда быть готовым помогать брату в опасности, даже рискуя собственной жизнью; похоронить каждое мертвое тело; уважать своих родителей выше всего; уважать старость и защищать тех, кто слабее его самого; и наконец, всегда помнить о часе смерти и о воскресении в новом и нетленном теле.

Весьма рекомендовались чистота и целомудренность, и за прелюбодеяние угрожала смерть. Таким образом египетский неофит становился Кристофором. На этой степени ему сообщали тайное имя ИАО.

Пусть читатель сравнит вышеприведенные высокие правила с правилами Будды и благородными заповедями в «Законе Жизни» для аскетов Индии, и он поймет единство Тайной Доктрины повсюду.

Невозможно отрицать присутствие полового элемента во многих религиозных символах, но этот факт ни в коей мере не заслуживает осуждения, если становится общеизвестным, что в религиозных традициях всех стран – человек в первой «человеческой» расе не родился от отца и матери. Начиная с блистающих «разумом-рожденных Сынов Брахмы», риши и Адама Кадмона с его эманациями, сефиротами, вплоть до «неимеющих родителей», анупадака, или дхиани-будд, от которых произошли бодхисаттвы и мануши-будды, земные посвященные – люди – первая раса людей у каждого народа считалась родившейся без отца и матери. Человек, «мануши-будда», Ману, «Энош», сын Сета, или «Сын человеческий», как его называют, – рожден нынешним образом только как следствие, неизбежная фатальность закона естественной эволюции. Человечество – достигнув крайний предел и тот поворотный пункт, где его духовной природе пришлось уступить место чисто физической организации – должно было «впасть в материю» и в порождение. Но человеческие эволюция и инволюция цикличны. Он кончит так, как он начал. Разумеется, нашему грубому материалистическому уму даже возвышенный символизм космоса, зачатого в матке Пространства после того как божественная Единица вошла в нее и оплодотворила ее Своим святым указом, – несомненно, вызовет представление материальности. Но не так было у первоначального человечества. Посвятительный обряд в мистериях о Жертве, приносящей в жертву самого себя, которая умирает духовной смертью, чтобы спасти мир от разрушения – действительно от обезлюживания – был установлен во время четвертой Расы, чтобы служить напоминанием об одном событии, которое физиологически стало теперь Тайною Тайн среди мировых проблем. В еврейском священном писании Каин и женская Авель является тою принесенною в жертву и жертвующею парою – оба жертвующие собою (как пермутации Адама и Евы, или двоякого Иеговы) и проливающие свою кровь «разделения и соединения» ради того, чтобы спасти человечество введением в жизнь новой физиологической расы. Еще позднее, когда неофит, как уже упоминалось, чтобы стать еще раз возрожденным в свое утерянное духовное состояние, должен был пройти через внутренности (чрево) девственной телки,[530] зарезанной в момент этого обряда, это заключало в себе опять тайну и столь же великую, ибо она относилась к процессу рождения или, вернее, к первому вступлению человека на эту землю через Вак – «сладкозвучную корову, которая дает пищу и воду» – которая есть женский Логос. Это также касалось того же самого самопожертвования «божественного Гермафродита» – третьей коренной расы – преображения человечества в по-настоящему физических людей после утери духовного могущества. Когда плод зла был испробован вместе с плодом добра, то в результате произошла постепенная атрофия духовности и усиление материальности в человеке, и тогда он был обречен на рождение посредством нынешнего процесса. Это тайна Гермафродита, которую древние держали в таком великом секрете и завуалировали. Ни отсутствие нравственного чувства, ни присутствие в них грубой чувственности не заставляли их воображать свои божества в двойственном аспекте; скорее это было их знание тайн и процессов первобытной природы. Наука физиологии была им лучше известна, чем нам теперь. Именно тут лежит захороненным ключ к символизму древности, истинному средоточию национальной мысли, и к странным двуполым изображениям почти всех богов и богинь как в языческих, так и в монотеистических пантеонах.

Сэр Уильям Драмонд в «Edipus Judaicus» говорит:

Истины науки были тайнами жрецов, ибо эти истины были основами религии.

Но почему миссионеры так жестоко насмехаются над вайшнавами и поклонниками Кришны за предполагаемое грубо неприличное значение их символов, теперь, когда вне всякого сомнения уяснено, и уяснено наиболее непредубежденными писателями, что Хрестос в преисподней – подразумевается ли под этой преисподней могила или ад – обладал подобным же образом сексуальным элементом уже от самого происхождения этого символа.

Ныне этот факт больше не отрицается. «Братья Розы и Креста» средних веков были такими же добрыми христианами, как и другие в Европе, но тем не менее все их обряды были обоснованы на символах, значение которых было преимущественно фаллическим и сексуальным. Их летописец Харгрейв Дженнингс, лучший современный авторитет по розенкрейцерству, говоря об этом мистическом братстве, описывает как

Мучения и жертва Голгофы, Крестные Муки были в их (розенкрейцеров) знаменитой благословенной магии и торжестве протестом и призывом.

Протестом – от кого? Ответ: протестом от распятой Розы, величайших и наиболее раскрытых изо всех сексуальных символов – Ионы и Лингама, «жертвы» и «убийцы», женского и мужского принципа в природе. Откройте последний труд этого автора, «Фаллицизм», и посмотрите, в каких ярких выражениях он описывает половой символизм в том, что является наиболее священным для христиан:

Льющаяся кровь струилась с короны или прокалывающего венца адских шипов. Роза – женственная. Глянцевитые, карминовые лепестки ее охраняются шипами. Роза – самая прекрасная из цветов. Роза – это царица Божьего Сада (Мария, Дева). Не просто Роза представляет собою магическую идею или истину. Но именно «распятая Роза» или «замученная Роза» (по величественному мистическому апокалиптическому образу) является талисманом, знаменем и предметом обожания всех «Сынов мудрости», или истинных розенкрейцеров.[531]

Совсем не всех «Сынов мудрости», даже не истинных розенкрейцеров. Ибо последние никогда не стали бы вкладывать в такое тошнотворное изображение, выставлять в чисто чувственном и земном, чтобы не сказать в животном свете, величайшие благороднейшие символы природы. Для розенкрейцера Роза была символом природы, всегда плодородной и девственной Земли или Изиды, матери и кормилицы человека, считающейся женской, и представляемой египетскими посвященными как девственная женщина. Подобно всем другим олицетворениям природы и Земли, она есть сестра и жена Озириса, так как эти два персонажа отвечают олицетворенному символу Земли; как она так и Солнце являются потомством одного и того же таинственного Отца, потому что Земля оплодотворяется Солнцем – согласно самому раннему мистицизму – посредством божественного вдувания. Именно чистый идеал мистической природы олицетворялся в «Девах Мира», в «Небесных Девицах», и позднее в человеческой Деве, Марии, Матери Спасителя, Salvator Mundi, ныне избранного христианским миром. И именно персонаж еврейской девушки был приспособлен богословием к древнему символизму,[532] а не языческий символ был переделан на новый лад.

Мы знаем через Геродота, что мистерии были занесены из Индии Орфеем, героем, намного предшествовавшим Гомеру и Гесиоду. В действительности очень мало известно о нем, и до очень недавнего времени орфическая литература и даже Аргонавты приписывались Онамакриту, современнику Пизистрата Солона и Пифагора; считали, что он скомпилировал их в нынешнем виде к концу шестого века до Р. X., или 800 лет спустя времен Орфея. Но нам говорят, что в дни Павзания была жреческая семья, которая подобно брахманам с Ведами, передавала по памяти все орфические гимны, и что обыкновенно их передавали таким образом из одного поколения в другое. Помещая Орфея на 1200 лет до Р. X. официальная наука – такая осторожная в своей хронологии и всегда старающаяся выбрать период времени, как можно более поздний – тем самым признает, что мистерии или, другими словами, драматизированный оккультизм, относится к еще более ранней эпохе, нежели халдеи и египтяне.

Теперь можно упомянуть падение мистерий в Европе.

ОТДЕЛ XXXIII