Кир Булычев - Кому это нужно?

• Название: Кому это нужно?
• Автор: Кир Булычев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18314-0

---

– Баба Глаша, у тебя письма Антона сохранились?

– Какие письма?

– Ну, писал он тебе с фронта, например?

– Два письма были. И все, как отрезало.

– Достань.

– Зачем тебе?

– Нужно.

Мы сделали голос Антона. Голос оказался низким, строгим и очень усталым. Потом Саня Добряк записал его на пластинку – у бабы Глаши есть проигрыватель.

Через месяц я получила письмо от Николая. Я вынула его из ящика, спеша на работу, и прочла уже в лаборатории.

«Дорогая Калерия!

Кланяется тебе известный Николай Семенов. Все собирался тебе раньше написать, да дел много, и писать было нечего. У нас все по-прежнему, только вот твоя пластинка произвела сильное впечатление. Глафира вторую неделю не просыхает, слезы льет, говорит, что ты ей жизнь вернула. Боюсь, заиграет она пластинку – готовь новую. Она теперь как алкоголик, может, и зря ты ей такой подарок сделала…»

Дочитать я не успела. Пришел вальяжный старик, в котором я узнала пушкиниста, выбравшего для прослушивания текст поэта. У пушкиниста была светлая идея, которая привела Добряка в восторг. Он принес с собой совершенно перечеркнутый черновик Пушкина, в котором вот уже сто лет специалисты стараются угадать две строчки. Пушкинист решил попробовать зачеркнутые строчки на нашей машине – а вдруг произнесет их вслух великий поэт, и мы догадаемся.

Я не очень верила в успех, но спорить не стала. Саня Добряк принялся готовить аппаратуру, а я дочитала письмо.

«…Просила она тебе привет передать, обещает в Москву приехать, только, наверно, обманет. И вот ее точные слова: «Как по телефону, ну точно как по телефону». Это она про голос Антона. Помнишь, я тебе вопрос задавал – кому это нужно? Теперь получил я наглядный пример и беру свои слова обратно. Даже сам к тебе имею просьбу: сделай пластинку для меня. Маленькую. Записку к пластинке прилагаю. Записка эта пролежала у меня двадцать лет.

Остаюсь с уважением, Николай».

Я развернула пожелтевшую записку, испещренную круглыми еще, детскими буквами. «Коля, – было написано там, – тебе кажется, что я еще слишком молодая, чтобы ты обращал на меня внимание. Это не так…»

– Калерия Петровна, – сказал пушкинист. – Вы только послушайте!

Только тогда я догадалась, что аппарат работает и знакомый мне голос Пушкина то взметывается почти фальцетом, то пропадает, зачеркнутый в черновике.

– Только послушайте!

– Еще раз? – спросил Добряк.

– Разумеется. Хотя нет никакого сомнения, что вторая строка начинается со слов «тихий гений». И спорить бессмысленно. Он же лично подтверждает!

А когда осчастливленный пушкинист ушел, я обратилась к гордому победой Добряку:

– Прокрути эту записку.

– Тоже Пушкин? – не глядя на записку, спросил Добряк.

– Нет, – сказала я.

Все еще переживая победу над спесивой пушкинистикой, Саня включил машину.

«Коля, – раздался детский голос, дрожащий от слез. – Тебе кажется, что я еще слишком молодая, чтобы ты обращал на меня внимание. Это не так…»

– Что еще такое! – воскликнул Добряк. – Что за детский сад? Что за любовный бред?

– Ладно, – засмеялась я. – Давай записку обратно. Но в будущем не советую оскорблять любимую начальницу. Учти, что она не всегда была взрослой.

– Чтобы вы? Так? Унижались перед мужчиной?

Добряк был в гневе.

– Мне было пятнадцать лет, – сказала я виновато. – А он был настоящим шофером.