Александр Бушков - Капкан для Бешеной

• Название: Капкан для Бешеной
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Боевик
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-01171-6

Маргарита Монро, по паспорту Маргарита Лямкина, звезда шантарской эстрады номер один, была беззаветно влюблена в Мерилин Монро. Псевдоним, прическа, цвет волос, старательно скопированные со старых снимков Мерилин платья говорили о прямо-таки патологическом стремлении Риточки вылепить из себя двойника голливудской дивы.

Итак, Маргариту нашли в ее собственной квартире со сломанной шеей.

Дарья Шевчук, по прозвищу Бешеная, теперь уже заместитель начальника уголовного розыска города, приступает к расследованию. Любимый город Шантарск может спать спокойно, если на его защите стоит рыжеволосая красавица. Беспокойно ворочаются во сне только представители местного криминалитета, которые знают: если Рыжая вновь вышла на охоту, значит, никакой капкан ее не остановит.

---

– Труп не трогали? – спросила Даша с ходу.

– Ждали вас, Дарья Андреевна, – облегченно вздохнул Чегодаев. – В последний раз, на деле Митрохина, ваши люди устроили чуть ли не истерику из-за нарушения ложа трупа… Илья Лазаревич лишь легонько пальпировал затылок, не меняя положения тела… У вас нет претензий?

– Никаких, – сказала Даша.

Невооруженным глазом видно, что Чегодай пребывал в самом что ни на есть мерзейшем настроении. Ну и ладно. Даша не собиралась устраивать мелкую склоку. Она молча повернулась, вышла, пытаясь на ходу угадать, какая из двух бледно-кремовых дверей ведет в ванную.

– Левая, – подсказал Чегодаев, нетерпеливо дыша в спину.

Подметив, что свидетели-понятые непроизвольно отвернулись, Даша потянула дверь, не испытав ни малейших эмоций.

– Разумеется, прежде чем Илья Лазаревич немного осмотрелся, труп сфотографировали, – сказал Чегодаев.

– Высший пилотаж, конечно… – пробурчала Даша под нос, озираясь.

Тот редкий случай, когда нарушить ложе трупа при всем желании трудновато, потому что этим ложем стала белоснежная ванна, а видимых повреждений на теле мертвой женщины не видно.

Даша наклонилась. Очень светлая, определенно крашеная блондинка лежала на спине в позе почти что непринужденной, вот только правая рука нелепо подогнута. Лицо совершенно спокойное, уже стянуто той не определимой словами маской, которая позволяет понимающим людям кое-что определить с ходу, не прикасаясь… Но для порядка Даша все же коснулась холодной руки. Выпрямилась:

– Часов несколько, господа мои, а?

– Пять-шесть как минимум. – Сухонький старичок Илья Лазаревич решительно протиснулся мимо Даши, попытался приподнять согнутую руку блондинки. – А то и поболе, определенно поболе, ежели вы старого еврея держите за эксперта, а не последнего одесского поца…

Даша мгновенно насторожилась. Бывший одессит, изъяснявшийся по-русски лучше и красивее ее самой, в одном-единственном случае начинал шпрехать классическим одесским говорком: когда дело было крайне серьезное и то, что представало взору, решительно расходилось с профессиональным опытом старого эскулапа.

– Как все было? – спросила Даша, слегка сощурившись – белейшая ванная (лишь кое-где кафельные плитки тронуты бледно-золотистым узором) резала глаз. Мелькнула этакая цинично-сюрреалистическая мысль: именно в эту ванную самым эстетичнейшим образом вписывался труп белокожей блондинки. Впрочем, всяк мог наглядно убедиться, что родилась блондинка рыжей, но это уже детали…

– Трубы проржавели, – сказал Чегодаев. – Часов в двенадцать дня в квартире снизу начал протекать потолок. Тамошние жильцы часа два пытались достучаться, примерно в четырнадцать двадцать приехал гражданин Гуреев, закончилось все вызовом участкового и вскрытием квартиры…

– Это я уже знаю, – сказала Даша. – Из ванны протекало? Пробки в сливе не вижу…

– Нет, текло в раковину.

– А предварительные версии?

– Видите мыло в ванне?

– Где?

– Во-он, краешек виднеется из-под левого бедра…

– А, да…

– Определенно была пьяна, запашок уловите, если поближе нагнетесь. Даже не пьяна – похмельный такой запашок, перегоревший.

В кухне на столе бутылка вина. Откупорила, приложилась как следует прямо из горлышка и полезла в ванную, разбрасывая одежду как попало. Пустила воду в раковину, залезла в ванну, поскользнулась на куске мыла… Перелом шейных позвонков. Случается.

– Случается, – эхом повторила Даша, озираясь. В самом деле, на полу полный набор – трусики, платье, колготки… Вино плещется в голове, нога подвернулась, затылком о край ванны – вещь житейская. С лицами обоего пола случается. Правда, иные умельцы шейные позвонки и ребром ладони ломают.

Она вновь взглянула в кукольное мертвое личико, отчего-то неуловимо знакомое. Встречались вживе? Или все же – известная персона? Чертовски на кого-то похожа, вот только на кого?

– Значит, бытовая травма? – спросила Даша, прикрыв дверь перед носом нетерпеливо топтавшихся санитаров. – Отчего же тогда милейший Илья Лазаревич так старательно изображает джентльмена с Ланжерона?

– Поскольку тут есть несколько маленьких несообразностей, – сказал старик, нагнулся, почти заботливо подсунул ладонь под голову мертвой. – Я не берусь вам с маху делать гениальные умозаключения, но отчего-то перелом шейных позвонков мы в наличии имеем, но не имеем сопутствующих травм вроде деформации черепа. Грянувшись так вот с маху, человек не только сломает шею, но и затылок проломит скорее качественно, чем нет. А у нас, кроме перелома позвонков, ничего и не прощупывается. Конечно, будем еще смотреть… Но я бы на вашем месте призадумался всем вашим молодым интеллектом. Ну как, мне уже можно?

– Приступайте, – сказала Даша, – Отпечатки уже снимали? У нее подушечки пальцев в краске…

– Только с правой руки, – кивнул Чегодаев. – Очень удобное положение, не понадобилось трогать труп…

Даша распахнула дверь, кивнула санитарам:

– Валяйте.

Вернулась в кухню, не прикасаясь, оглядела бутылку: вино качественное, не из слабеньких, отпито не менее трети, по похмельным мозгам должно было стукнуть неплохо…

Чегодаев вошел следом. Даша, не оборачиваясь, спросила:

– Пропало что-нибудь?

– Неизвестно еще. Ни следов борьбы, ни беспорядка. Разве что шкатулка посреди комнаты, но она ее с тем же успехом могла спьяну сбросить сама… На бутылке только ее отпечатки, никаких сомнений…

– Здорово, – сказала Даша задумчиво. – Это, значит, успели в молниеносном темпе сравнить? А откуда такая оперативность? Она что, губернаторская дочка?

– Вы ее не узнали? – хмуро спросил Чегодаев, нацеливаясь извлечь из мятой пачки очередную сигарету. Даша прекрасно знала его манеру давить окурочки – именно его «бычки» составляли чуть ли не половину содержимого пепельницы.

– А что, я должна ее знать?

Чегодаев страдальчески поморщился, не поднимая глаз. Грузно сидел в распахнутом пальто на изящном табурете и молчал. Даше понемногу становилось неуютно. Она напомнила себе, что перешла уже из сыскарей в начальники и орать за неуспехи будут на кого-то другого, на Славку в первую очередь. Легче не стало. Во-первых, Славка – старый друг и соратник, а во-вторых, свою порцию выволочки непременно огребет и Даша, разве что в другой упаковке.

В ванной негромко переговаривались, послышался знакомый шум – ворочают тяжелый предмет, строго определенный.

В голове кое-что забрезжило. Ассоциации улеглись на законное место, как кусочки головоломки. Как-никак она порой и телевизор смотрела, и о культурной жизни града Шантарска имела представление, пусть пещерное…

Платиновая крашеная блондинка, кукольное личико. И – картина на стене, а рядом с картиной…

Даша вышла в комнату, жестом велела коллегам не обращать на нее внимания. Остановилась перед ближайшей картиной – тем самым портретом, ядовитыми красками и всем стилем смахивавшим на иноземную рекламу какого-нибудь паршивого шоколада, – у них там в таких случаях и к кисточке никто не прикасается, все ляпает компьютер. А вообще, похоже на нетленные полотна Бориса Валеджио, чьи репродукции отчего-то полюбились сыскарям помоложе и красуются кабинетах в трех. Даша тоже купила себе одну в прошлом месяце – без трупно-зеленых драконов, с рыжей, почти голенькой амазонкой, лихо махавшей затейливым мечом. Кое-кто говорил, что она на Дашу определенно смахивает.

Здесь на переднем плане расположилось как раз чудо-юдо – слава богу, не зеленое, золотисто-серое. Незнакомый зоологам ящер недружелюбно оскалился в сторону зрителя, а за спиной у него, скрытая по колено могучим чешуйчатым хвостом, расположилась хозяйка квартиры, лежавшая сейчас мертвой в белоснежной ванне. Голенькая, конечно, волосы распущены, ладонь лежит на чешуйчатой спине, взгляд не вызывающий, скорее умиротворенный: «Попробуй-ка меня обидеть, пока я возле этой зверушки стою…»

А рядом с картиной – огромный, многоцветный плакат. На ярко освещенной сине-алыми огнями небольшой эстраде изогнулась в весьма прельстительной позе та же самая женщина, покойница: микрофон в руке, коротенькое платьице обнажает аппетитные ножки и смачный бюст, сверкают зубы, волосы после лихого пируэта стелются за левым плечом…

А имя и фамилия – вот они, пропечатаны огромными буквами.

– Мать твою… – прошипела Даша сквозь зубы.

Ничего удивительного, что фамилия показалась ей незнакомой. Она и была незнакомой, Даша ее в жизни не слышала, как многие тысячи других шантарцев. В самом деле, «Лямкина» звучит совершенно по-деревенски, любая на месте убитой озаботилась бы срочными поисками благозвучного и красивого сценического псевдонима… Примеров масса.

Маргарита Монро, звезда шантарской эстрады номер один. Женщина, беззаветно влюбленная в Мерилин Монро, – даже до Даши доходили слухи о прямо-таки патологическом стремлении Риточки вылепить из себя двойника голливудской дивы. Псевдоним, прическа, цвет волос, старательно скопированные со старых снимков Мерилин платья – как утверждали злые языки, с регбистом из шантарского «Шемрока» Маргарита-дубль крутила пару месяцев роман исключительно оттого, что первая Мерилин когда-то вышла замуж за тамошнего спортсмена. По тем же слухам, в последнее время Монро-два в подражание кумиру намеревалась обзавестись любовником-драматургом, беда только, что среди практикующих шантарских драматургов не было ни одного моложе семидесяти (а один вдобавок и вовсе педераст)…