Александр Бушков - Непристойный танец

• Название: Непристойный танец
• Автор: Александр Бушков
• Издательство: Олма-Пресс, ПФ «Красный пролетарий»
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-224-04652-1, 5-85197-234-3, 5-224-05245-9

1907 год. Только что подавлена первая русская революция. Но революционеры не сдаются: они хотят раздуть мировой пожар революции в сердце Европы и готовят грандиозное покушение. Цель – австрийский император Франц-Иосиф.

Поручик Сабинин, военный авантюрист, человек с туманным прошлым и неясным будущим, волею судьбы оказывается в центре заговора. Он должен осуществить убийство века. Новоиспеченным террористом движут не идейные, но целиком циничные и прагматичные интересы. Однако Сабинин понимает, что его сразу устранят после операции и затевает с революционерами свою игру… Кому повезет в этом смертельном поединке?

---

Нужно сказать, старик несколько преувеличивал – у соседних домов и на той стороне улицы еще продолжалась в точности такая же деловитая суета: крепили флаги, императорско-королевские вензеля, растягивали проволоку с фонариками для иллюминации.

«Что у них за праздник, интересно? – подумал Сабинин. – Для тезоименитства императора поздновато, для даты восшествия Франца-Иосифа на престол рано, декабря надо дождаться…»

Старина Обердорф выглядел важным и церемонным – в отчаянно пахнущем нафталином сюртуке, ровеснике сражений под Плевной, на коем без труда можно было разглядеть глубокие складки от долгого пребывания в сундуке, в начищенном цилиндре. Его воинские регалии красовались на новеньких ленточках и жарко сверкали, начищенные, должно быть, зубным порошком.

– Доброе утро, герр Обердорф, – сказал Сабинин. – Что это за торжество намечается?

– Доброе… Боже мой, эти бездельники меня с ума сведут! Неужели трудно справиться с таким простым делом?

Сабинин присмотрелся:

– Тьфу ты! Герр Обердорф, всего-то и нужно, что взять рубанок и подтесать немного древко, иначе не войдет ни за что, слишком толстое…

– Слышали, идиоты? – завопил Обердорф фельдфебельским тоном. – Немедленно отправляйтесь за рубанком и сделайте, как толково советует этот господин! Только чаевые с господ жильцов грести умеете, тысяча чертей! Живо! Людвиг, бездельник, дождешься, что перепишу завещание! Ох, извините, герр Трайкофф, что не поздоровался с вами как следует, но эти косорукие меня в гроб вгонят… Живо, живо! Сбегайте в мастерскую за угол и одолжите у Франца рубанок!

Его незадачливые подчиненные слезли с лестницы, растерянно озираясь, ища, куда бы прислонить флаг.

– Сверните и осторожненько поставьте у стены! – надрывался Обердорф. – Бережно, я сказал, вы что, хотите угодить под закон об оскорблении величества? Кто так сворачивает? Бережнее! Вас бы обоих в армию, растяпы, там бы из вас сделали хоть жалкое, да подобие людей!

Наконец знамя было должным образом свернуто, и оба побежали в сторону мастерской, подгоняемые воплями Обердорфа.

– Из-за чего все же суета? – спросил Сабинин.

– Очень радостное событие, герр Трайкофф, – поведал Обердорф воодушевленно. Огляделся, понизил голос. – Вообще-то, вы хоть и иностранный революционер, но все же бывший офицер… Человек приличный… Послезавтра через Лёвенбург изволит проследовать его высочество, наследник престола, эрцгерцог Карл Стефан. – Он продолжал почти что шепотом: – Говорят даже, что ожидается его императорское величество, государь Франц-Иосиф. Насчет государя в точности неизвестно, но эрцгерцог проедет точно – чтобы отбыть в Вену поездом.

– Что же вы так волнуетесь? – пожал плечами Сабинин. – Времени еще достаточно…

– Это не меняет дела, – отрезал Обердорф. – Лучше, чтобы порядок был наведен заранее. Поскольку порядок…

Остальное Сабинин пропустил мимо ушей – из ворот показался Кудеяр, сел в ожидавший его фиакр, и кучер прикрикнул на лошадей. Что ж, пока все шло как по-писаному – но все равно следует поторопиться…

– Посмотрите, они все-таки поставили знамя черт знает как, – сказал Сабинин, изобразив на лице нешуточную озабоченность. – Вот-вот упадет, чего доброго…

Обердорф заторопился к свернутому флагу, а Сабинин повернулся и, стараясь не спешить, направился к пансионату. В подвале кипит работа, все на занятиях, помешать может только горничная, но она в это время никогда вроде бы не убирала в номерах…

На цыпочках взбежав на второй этаж, он подошел прямиком к двери комнаты Кудеяра, воровски оглядевшись, сунул в замочную скважину одну из трех стальных штучек, висевших у него на кольце, тихонечко, затаив дыхание, повернул влево, вправо…

Не идет, зараза, хоть ты тресни, застревает. С позиции силы действовать нельзя, еще застрянет…

Он попробовал вторую отмычку. Сердце колотилось, стук крови в висках казался чьими-то чужими шагами. В любую минуту в коридоре может появиться непрошеный свидетель, мало ли кого черт принесет…

Получилось! Хорошо смазанный замок тихо щелкнул, язычок вышел из гнезда. Сабинин нажал на ручку, проскользнул внутрь, прикрыл за собой дверь и запер – точно так же, на два оборота. Быстро огляделся с порога, привыкая к расположению мебели.

Так, вот он, стол… Замок верхнего ящика был гораздо проще дверного и потому быстро поддался третьей, самой простой отмычке, напоминавшей скорее крючок для снятия обуви. Обеими руками Сабинин выдвинул его на всю длину, чутко прислушиваясь, не прозвучат ли шаги в коридоре? Черт побери, толстая дубовая дверь почти не пропускает звуков, можно и вляпаться. А впрочем, кто сунется в номер Кудеяра в его отсутствие? Маловероятно, что сыщется второй авантюрист…

Справа лежала фотографическая карточка Нади – та самая, что ему уже показывал Кудеяр. Сабинин иронично покривил губы: положительно, господин главный бомбист до сих пор, говоря высоким штилем, не излечился полностью от давней страсти…

Некогда было поддаваться посторонним эмоциям. Запомнив, в какой последовательности лежат бумаги, Сабинин осторожно выложил всю стопку на стол. Принялся их ворошить.

Счет от портного – ну, это неинтересно… Парочка социал-демократических брошюрок… письмо, подписанное неким Тулиным-Карповым, речь идет о каких-то пустяках, хотя это, возможно, шифр… все равно неинтересно сейчас… «…есть, по-видимому, закон, требующий от революции продвинуться дальше, чем она может осилить, для закрепления менее значительных преобразований…».[32] Короче говоря, в драку мы ввяжемся, а там видно будет… вот они, знакомые открытки от Джона Грейтона… так, вот этих он не видел, и ничего удивительного, судя по датам на почтовых штемпелях, они отправлены и получены еще до его появления здесь… Лиссабон, французский Брест… ну а эти сам забирал у Обердорфа… неужели правильно догадался? И португальский Лиссабон, и французский Брест весьма даже гармонируют с общей тенденцией… железнодорожные билеты – на одну персону, до Данцига через Краков, судя по датам, ими еще только предстоит воспользоваться… и к ним никелированной скрепочкой приколот телеграфный бланк… данным подтверждается, что за господином Лобришоном зарезервирован билет на экспресс «Померания» до города Кайзербурга… билет данный господин соблаговолит получить в Данциге…

Лобришон? Поистине, интересная интрига завязывается. В случайное совпадение имен что-то плохо верится, поскольку против этого…

Сабинин замер, его моментально бросило в пот.

В замке скрежетнул ключ, вставленный уверенной рукой.

Нельзя было терять ни секунды. Он лихорадочно уложил бумаги в прежнем порядке, задвинул ящик стола, моля Бога в душе, чтобы тот не скрипнул, кинулся в сторону, упал на пол и проворно заполз под свисавшее до самого пола белоснежное покрывало застеленной постели. Замер, боясь шелохнуться.

Прозвучали спокойные, хозяйские шаги – через всю комнату, прямехонько к столу. Громко выдвинули ящик. Рукоять браунинга чертовски больно врезалась в бок, под ребра, но Сабинин терпел, борясь к тому же с необоримым желанием расчихаться, – Европа Европой, но горничная, подобно своим российским товаркам, подметала пыль под кроватью чрезвычайно небрежно, и ноздри Сабинину сейчас щекотали невесомые комочки.

Скрипнул стул – что, вошедший надолго устраивается? Плохо, если так. С-ситуация… Вздумай он присесть на кровать, моментально обнаружит незваного гостя – матрац расположен низко, прохладная металлическая сетка почти касается лица Сабинина… нет, с чего бы это человеку посреди бела дня присаживаться на кровать? А если мнимый отъезд Кудеяра был притворством, и сейчас появится горничная Франя? Господа молодые бомбисты за бутылочкой прямо намекали на эту версию, подмигивая и цинически комментируя частную жизнь одного из своих вождей… Вот тогда – все пропало. Никто, предположим, не станет его тут же убивать, да и дорого он им дастся, с одним браунингом в кармане и вторым в рукаве, с двумя запасными обоймами… но вот улепетывать придется быстрее лани, подобно лермонтовскому персонажу, и дорога сюда будет закрыта безвозвратно…

Решительный стук в дверь.

– Войдите, – раздался почти над головой спокойный голос Кудеяра, – ну да, так и есть, это Кудеяр отчего-то вернулся.

– Простите, что побеспокоил, Дмитрий Петрович, – послышался голос доктора Багрецова. – Дело у меня к вам совершенно пустяковое…

Скрипнул стул.

– Михаил Донатович, ничего, если мы поговорим на ходу? – сказал Кудеяр. – Право, я ужасно спешу, совсем было уехал, но встретил знакомого, пришлось вернуться…

– Ради бога, ради бога! Какие могут быть китайские церемонии? Да и речь о совершеннейшем пустяке…

– Ну, тогда пойдемте. Фиакр ждет.

Две пары ног проследовали к двери, слышно было, как в замке дважды поворачивается ключ. Настала совершеннейшая тишина. Сабинин понимал, что никто не расставляет ему ловушку, что произошла чистейшей воды случайность, но все равно не мог себя заставить вылезти из-под кровати. Его даже сотрясла нервная дрожь – оказывается, хлеб взломщика чертовски горек…