Александр Бушков - НКВД. Война с неведомым

• Название: НКВД. Война с неведомым
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-00189-2

"Удивительное рядом, но оно запрещено!" – эти слова Владимира Высоцкого с полным основанием можно взять в качестве эпиграфа к этой книге.

В ней рассказывается о необъяснимых с точки зрения воинствующего материализма событиях, записанных автором со слов бывших сотрудников советских спецслужб. Да, наши славные чекисты многократно сталкивались в своей практике с паранормальными явлениями. И, бывало, совершали подвиги, которым могли бы позавидовать Скалли и Фокс Малдер из "Секретных материалов"! Но их обязывал и обязывает по сей день "закон молчания"! Обойти его сумел Александр Бушков, в течение тридцати лет собиравший материалы, связанные с "чертовщиной" на войне и в ходе тайных спецопераций НКВД.

---

Характер перестрелки изменился. Она стала какой-то неуверенной, словно противник на ходу перестраивал тактику, выбирал, то ли ему кинуться в атаку, то ли отступать. Пограничники отстреливались, как могли.

Продолжалось это не особенно долго. А вскоре пришла помощь. Сначала басмачи перестали стрелять, потом, после громкой, отчетливой команды кинулись к лошадям. Со стороны заставы послышались выстрелы, пара пулеметных очередей, а там и полуэскадрон развернулся в ущелье во всей красе – с грохотом копыт, сверканьем клинков и лихим разбойным посвистом…

Басмачи бежали, не принимая боя. Этого следовало ожидать. По каким-то их суеверным заморочкам считалось, что убитый сабельным клинком джигит, будь он хоть трижды правоверным, в мусульманский рай уже не попадет, хоть ты тресни. Как самоубийца у православных.

Их спасли, в общем. Такое случается не только в кино – когда помощь налетает в самый последний момент с гиканьем и топотом, во весь конский мах.

А отделенный, свой парень, видавший виды, еще долго, колотя Васю с Юсуфом по спинам, повторял взахлеб:

– Ну, Вась, у тебя и пес был! Героический! Ты представляешь, добежал до ворот, до часового, весь продырявленный, и там только – хлоп замертво! Ух, пес! Героический! Жалко, спасу нет! Долг выполнил, а! Хоть ты памятник ставь!

Василий кивал, помалкивал. Говорить ничего не хотелось, да и кто бы поверил? Попозже, улучив момент, когда они остались одни, в отдалении от прочих, подошел Юсуф и задушевно попросил:

– Никому не рассказывай, пожалуйста. Очень прошу… К чему? Мне и так-то не следовало… Хорошо хоть старики не узнают…

Василий без раздумий кивнул:

– Будь благонадежен.

И он добросовестно молчал о случившемся почти полвека.

Чекистские были

1. Тварь на озере

Случилась эта история в Республике Коми, летом тридцать девятого.

Нужно было подобрать одного ежовца. Из пересидевших чистку. Из наших же. Его в свое время, когда сняли Николая Ивановича, покритиковали как следует, но не тронули, оставили в рядах – только из областного управления вышибли за неоправданные и осужденные партией перегибы. Загнали уполномоченным к спецпоселенцам, был там такой медвежий угол, глухомань страшная, куда доберешься только по воде или по воздуху. Ну, лесоповал, конечно, – источник валюты для государства. Лагпункт, не особенно большой по тем временам, плюс – поселенцы.

В общем, в одно прекрасное время наверху решили, что его нужно подмести окончательно. Изъять из обращения, так сказать. Не знаю, пришла такая установка из столицы или решали на месте. Я тогда был молодой, в небольших званиях, и в такие дела мы без нужды с лишними вопросами не лезли. Меньше знаешь, дольше проходишь в бесконвойных, ха…

Во всем этом деле имелась определенная деликатность. Поправка на ту самую глушь. В городе брать проще – даже если сдуру сиганет в окно, долго не пробегает. А впрочем, не припомню, чтобы – сигали. Человек при аресте как-то так своеобразно цепенеет, знаете ли. Особенно свои, бывшие наши, из рядов. Он же прекрасно понимает, в какую махину его затягивает, в какой механизм. Не побрыкаешься особенно.

Это – в городе. А вот в глухомани, можно сказать по секрету, порой оборачивалось по-разному. Во-первых, на природе человек себя ощущает не в пример вольнее. А во-вторых, есть некоторая дикость. Я не о характере человеческом, а об окружающей среде. Сотрудник органов в полной форме на фоне дикого леса смотрится иначе, чем в городской квартире, есть некоторые нюансы, понимаете? Всякое случалось. И пытались хватать пистоль из-под подушки, и в окно прыгали… Под боком у нашего намеченного – глухомань. Его команду местные рядовые сотрудники могут сдуру и выполнить, вроде: «Это переодетые контрики, стреляй их в хвост и гриву!» Оружие при нем. Жить хочется… Учено выражаясь, бывали прецеденты.

Короче, нас забросили катерком в ближайший населенный пункт, вроде райцентра, а оттуда мы пошли на лодочке, на веслах. Там всего-то по воде было километров десять. По реке, по течению, потом через озеро, из озера по протоке в соседнее озеро, а там уже и объект квартирует. В тех местах речек и озер… Чертова туча. Что грязи. Настоящая паутина. Лабиринт. Многие меж собой соединяются, и, если знать пути, можно проплыть, вот право, не соврать, километров на полтысячи, а может, и до самого Северного Ледовитого, если позволят. Только кто позволит?

Проводника нам дали. Проверенный такой был лоцман, зарекомендовавший себя сотрудничеством. И нас трое. Должно было хватить – забегая вперед, скажу, что хватило.

Отплыли затемно. Чтобы на рассвете, когда лучше всего спится, причалить и прихватить клиента тепленьким. Плыли без приключений и ровным счетом ничего не опасались – секретность была обеспечена, проводник, ясное дело, знал, кто мы, а вот зачем плывем, ему ведать не полагалось. Так что, по предварительным раскладам, все козыри были у нас.

Плывем. Уже начало светать. Знаете, такое время – туман над водой уже подрастаял, только кое-где ползет клочьями, на берегу меж деревьев путается, не темно и не светло, уже не ночь, но еще не утро, и помаленечку этак все светлее делается, яснее… Зыбковатое все вокруг, нереальное чуточку. Не то чтобы тревожно, но состояние души своеобразное, особое… Бывает такое утречком на природе.

Миновали озеро, прошли протоку, вошли во второе озеро.

И тут оно поднялось из воды. Совершенно внезапно. Ни шума, ни рева. Просто метрах в двадцати от нас вода вдруг расселась, и поднялось огромное, темное, длинное, живое…

Нет-нет-нет, не ящер! Никаких там Несси, никаких ящеров, ручаюсь! Оно было мохнатое, понимаете? На всю длину. А длина, если прикинуть… Подлиннее быка… Метра четыре. Или пять. Хотя тогда со страху показалось, что оно вообще – с пароход. Но это вряд ли. Это со страху. Метров пять, никак не больше.

Длинное такое, мощное, сплошь в шерсти. Лап не видно. Шерсть, конечно, не торчала – оно ж только что из-под воды – лежала длиннющими такими прядями, аккуратно, будто расчесанная, водой истекала. Темная шерсть, буроватая. И уж никак не медведь. Что мы, медведей не видели? Нет уж, это было нечто, совершенно науке на известное, даже нашей, самой передовой в мире.

Ну, на что оно может быть похоже? Выдра, бобер… Кто у нас еще живет в воде, но не ящер? Нет, бобер как бы пузатый, а оно было длинное, не худое, нет, но и не пузатое. Ловкое такое. Точно, не ящер. Хотя форма тела и головы осталась непонятной – сплошная шерсть. Оба глаза были видны отчетливо. Такие темные плошки, вроде мячиков. Моргало. Нет, глаза не светились. Такие… внимательные глаза. Не глупые, нет. Внимательные… Цепкие. Как у хорошего следователя.

Ну, весла мы бросили тут же. Ветра нет, ни ветерка, течения тоже – откуда в озере? – лодочку чуть-чуть покачивает на той волне, что разошлась, когда оно вынырнуло. Мы так и обмерли, язык, извините, в жопе, пошевелиться страшно, да и не получается. А оно тоже не дергается. Лежит себе на воде, головой поводит чуточку и пялится на нас. В общем, если это не ….ец, то что тогда ….ец…

Нет, у нас, конечно, с собой было. Шесть пистолетов на троих – три табельных «ТТ», два ТК[4] и наган. И лимонка у старшего, на всякий пожарный. Только сразу было ясно, что работать по нему пистолетами – дело безнадежное. Громадина. А лимоночка только одна. Если не завалишь с первого раза – перетопит, как котят. Пополам пережамкает. К такой туше зубы должны прилагаться соответствующие. Да и зубов не нужно – навалится пузом на лодку, и конец…

Сколько мы так играли в гляделки, я до сих пор не знаю. Кто бы засекал время… Не час, конечно. Гораздо меньше. Но, как водится, показалось целой вечностью. Красиво говоря, вся жизнь перед глазами курьерским поездом пронеслась. Это мне сейчас уже не страшно, через сорок лет, а тогда…

Ну, потом… Да ничего такого, собственно. Эта тварь выдохнула – хрен ее маму ведает, пастью или ноздрями. Пасть она, во всяком случае, не разевала. Могуче так выдохнула, шумно и спокойно, полное впечатление, спокойно. Так вот: фффрррпрруххх…

И погрузилось утюжком. Только вода плеснула. Будто и не было.

Эх, как мы оттуда гребли! Весла хрустели, брызги летели! Как торпедный катер…

Ну и… А что? Мы ведь не на рыбалку собрались, мы шли на задание. А задания полагается выполнять от сих и до сих. К тому же у нас после этой встречи не было ни людских потерь, ни ущерба материальной части. Вот мы и выполнили задание в хорошем темпе. Взяли голубчика аккуратненько, пискнуть не успел, не то что тянуть пистоль из-под подушки. Собрали все, что полагалось, связали клиенту белы рученьки, резвы ноженьки – и поплыли назад той же дорогой. Конечно, той же самой. Другой не имелось. Не самолет же вызывать? На каком основании? «Товарищ начальник, там посреди озера разлеглась не известная науке тварь и не пущает…» Прописали бы нам и тварь, и самолет…

Конечно, плыть назад было жутковато – но стоял-то белый день. Солнышко на безоблачном небе, по берегам полно народу, плоты идут, деревья падают, шум, гам… Вряд ли оно показалось бы на людях, средь бела дня. О таком бы давно говорили. Вообще-то, потом мы тихонечко порасспрашивали, и оказалось, местные давненько рассказывали о чем-то подобном еще до революции. Выныривало в разных местах, такое же или похожее, и вроде бы никого никогда не трогало. А с другой стороны – если оно кого-то сожрало или утопило, те уже никому не расскажут…