Александр Бушков - Пиранья. Алмазный спецназ

• Название: Пиранья. Алмазный спецназ
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Боевик
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-00619-4

Мазур по заданию некой организации обеспечивает безопасность президента африканской республики. В его арсенале разнообразные способы, в том числе и хитрая система слежения за президентским дворцом, которая не засекается никакими средствами. Это вызывает большой интерес Мозеса Мванги – спикера парламента, пребывающего в контрах с нынешним руководством. Смогут ли они договориться?

---

– А в чем, собственно...

И сделал даже попытку вылезти из койки – то ли храбр был не в меру, то ли просто дурак. Поскольку персонаж, которого Мазур играл, никак не мог отреагировать на увиденное интеллигентскими причитаниями и заламываньем рук, Мазур громко, с подлинным чувством изрек словесную семиэтажную конструкцию, а для закрепления успеха достал трофейный пистолет и встал в картинной позе.

Вот теперь радиста п р о н я л о. Сообразил, что лежит в койке голышом, а у самого не то что пистолета, перочинного ножика не имеется.

Анка уже надела туфельки, и Мазур не стал терять времени на пошлую комедию с угрозами и обличениями – шагнул к радисту – тот, побледнев до полной белоснежности, отшатнулся к стене – и коротким ударом по горлу отправил его в долгий, гарантированный обморок. Обтерев «Беретту», кинул ее рядом с бесчувственным телом (у него свой ствол таился в кобуре на щиколотке, не было смысла таскаться с этой тяжеленной дурой), ухмыльнулся и дернул подбородком в сторону двери:

– Пошли, развратница...

В тускло освещенном коридоре стояла тишина. Часового никто пока что не хватился.

– Смываемся в темпе, – сказал Мазур тихо. – У меня – жмурик. Из т е х, сам выскочил, что ж было делать...

Анка, даже в туфельках на высоком каблуке, ухитрялась перемещаться практически бесшумно, и они скользили рядом, как парочка призраков не самой благонравной семейной четы.

На палубе вахтенного не оказалось, дрых где-нибудь. Почти рассвело, меркли звезды, небо из черного стало снежно-серым, стояли прохлада и тишина, только из ярко освещенных «стекляшек» на пригорке доносились отзвуки дешевого веселья.

Они спустились с трапа, быстрым шагом миновали кабак и стали подниматься в гору, к пальмовой рощице, идеальному месту для наблюдательного пункта.

Глава пятая Фестиваль «Славянский базар»

Вид открывался красивый и донельзя романтичный: море в первых лучах утреннего солнца, золотисто-розовым краешком приподнявшегося над водой, берег и пальмы, корабли и яхты, запахи экзотического леса... Вот только радости от этой красоты не было никакой: минуты тянулись несказанно медленно, близился с р о к, и как обычно в таких случаях бывает, казалось, что он никогда не наступит. Бомбы бракованные или подмененные вражеской агентурой, часы идут неправильно, вообще все наперекосяк. Мазур, разумеется, превосходно справлялся с этими подсознательными з а н о з а м и, но они присутствовали на краю сознания, что тут поделать...

Палуба «Ориона» по-прежнему была пуста, как Земля в первый день творения. Хотя тревога среди ч а с т и экипажа – очень малой, но чрезвычайно мерзкой части – без сомнения, была объявлена. Примерно через восемь минут после того, как они покинули корабль, рация в кармане Мазура стала ожесточенно мигать крохотной синей лампочкой, и мигала долго – ее бывшего хозяина старательно вызывали подельники, еще не подозревая, что в его запутанной судьбе произошли решительные, окончательные изменения. Мазур от нечего делать старательно сосчитал вспышки – восемнадцать. Вскоре это повторилось – еще полтора десятка миганий. В третий раз лампочка мигнула всего пять раз.

Через пять с половиной минут после этого на палубе появились двое, прошлись туда-сюда, подошли к трапу, долго смотрели на берег, причем один, судя по движениям, что-то постоянно тараторил в такую же портативную рацию. Трудно было определить точно, но что-то в их суете подсказывало Мазуру: покойничка обнаружили. Видимо, примерно знали, где он должен обретаться. Им, надо полагать, инстинктивно хотелось кинуться в погоню, но они тут же сообразили: а куда бежать, собственно, в каком направлении? И за кем? Берег пуст, только в кабаке веселуха, любой мало-мальски сообразительный человек тут же поймет: нападавшие ни за что не станут отираться на пирсе, ожидая возмездия...

В конце концов те двое исчезли в недрах корабля. Рация больше лампочкой вызова не мигала, и это убеждало Мазура, что часовой все же обнаружен. Это, разумеется, держат в тайне от непосвященного экипажа, который, скорее всего, так и дрыхнет по койкам. Но наверняка связались с начальством, то бишь главарями... ну, может оказаться, что главарь тоже на корабле. И что? Возьмем крайний случай: они сообразят насчет бомбы и начнут лихорадочно ее искать. Ни за что не успеют. Бомбочек полдюжины, они не на виду, для мало-мальски результативных поисков попросту не хватит людей...

Эта сторона дела Мазура не беспокоила ничуть. Слегка напрягало другое. Во исполнение договоренности он уже трижды пытался связаться с Егором, и всякий раз автоматический оператор приятным женским голоском отвечал на приличном английском, что абонент либо пребывает вне пределов досягаемости, либо отключил аппарат.

А вот это должно было насторожить и менее опытного человека, чем Мазур, поскольку было категорически неправильно. Потомок казаков должен был сидеть с телефоном возле уха, как раз изнывая в ожидании звонка. Он ведь не знал не то что точного, но даже примерного времени пожара, не мог же засесть затемно где-нибудь в соседней рощице с камерой на изготовку – не дурак же…

В общем, Мазур тревожился всерьез. Еще и оттого, что этакое молчание открывало простор для превеликого множества версий, самых разнообразных и категорически друг другу противоречивших, а значит, в данный момент, собственным размышлением ни за что не докопаешься до истины. Стрингера могли зацапать те, на ком он собирался зашибить неплохую деньгу, – он-то как раз не опытный разведчик и не спецназовец, ему свободно могли сесть на хвост, и давным-давно... нет, произойди это д а в н о, вряд ли Мазуру с Анкой позволили бы попасть на судно... Стрингер мог вести какую-то свою игру: скажем, не доверяя Мазуру до конца, послать за ним хвоста (его-то Анка и засекла на пляже), а потом шакал объектива, узнав, что оба обосновались в «стекляшке» и пьянствуют самогонку с людьми из экипажа «Ориона», догадался, что к чему, заблаговременно засел с камерой в соседней рощице, потому и отключил телефон, уверенный, что все и так сладится... Наконец, самое смешное, могла произойти одна из той сотни-другой непредвиденных случайностей, что ставили на грань провала операции и посерьезнее. Скажем, обожрался наш труженик кинематографа несвежими омарами и угодил в больницу, ногу подвернул, наконец, случайно утопил телефон где-нибудь в таком месте, откуда его извлечь уже не представляется возможным...

Если так, не стоит нервничать. По большому счету, сохранившиеся там и сям фотографии Мазура ничему особенно не навредят. Но если тут не случайность, а чьи-то умышленные действия...

Стоп. А что может грозить в э т о м случае? Засада в коттеджике? Сомнительно. Засада ждала бы опять-таки з д е с ь. Черт, столько вариантов, версий, логических цепочек, что невозможно утверждать что-то определенное...

– Время, – тихонько произнесла Анка.

Спохватившись, Мазур глянул на часы – и в самом деле, настало время. Внесем поправки в несколько десятков секунд – как-никак меж его часами с прозаическими стрелками и электронными устройствами бомбочек не может не быть мелких расхождений, и потом, нужно какое-то время, чтобы пламя распространилось настолько, чтобы стать заметным снаружи...

– Что ж ничего нет, м-мать...

– Терпение, – сказал Мазур, – это ж не атомная бомба, чтобы в первый же миг дать о себе знать на десять верст вокруг. Вообще, если прикинуть...

– Ага! – ликующе выдохнула Анка. – Вон-вон-вон!

Мазур присмотрелся к правому борту. Положительно, она не ошиблась: из приоткрытого иллюминатора сочилась тонюсенькая, но явственно видимая полосочка черного дыма, ширившаяся на глазах, разбухавшая, вот уже черный дым клочьями повалил, и еще, в другом месте, и в третьем, и из вентиляционного люка р в а н у л толстой вертикальной струей – безветрие ведь на дворе – густой дым... З а н я л о с ь!

Мазур ощутил чувство глубокого удовлетворения. Никакой осечки, никакого провала, все разворачивалось, как и было задумано, есть повод испытать мимолетную гордость...

Дым валил весьма живописно и чертовски обильно. Можно представить, что творится внутри, – пожары развернулись на совесть, все, что способно гореть, так и пылает, команду уже наверняка подняли пожарной тревогой...

Но сами они не справятся. Черта лысого. Немногословный, очень респектабельного вида с п е ц заверял Мазура, что выброшенная бомбочками пылающая химическая дрянь так просто не поддастся ни огнетушителям, ни брандспойтам, и, прежде чем она выгорит, повозиться придется...

Должно быть, к тем же выводам очень быстро пришли и на корабле (по палубе уже заполошно носились расхристанные фигуры). Справа послышалось леденящее душу завывание, словно белым днем какой-нибудь голливудский оборотень въяве объявился, показались вспышки красных и синих огней, и на пирсе объявились две огромные пожарные машины американского образца, мигая огнями и завывая сиренами, затормозили возле «Ориона», и оттуда сыпанули проворные ребята в белых мешковатых комбинезонах, шлемах и респираторах. Судя по надписям, пожарки были из управления порта.