Николай Черушев - 1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе

• Название: 1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе
• Автор: Николай Черушев
• Издательство: FB2Fixe7ff5b79-012f-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-94538-305-8

Военный историк Н.С.Черушев занимается темой репрессий в Красной Армии свыше 40 лет. Еще молодым офицером он увлекся сбором материалов, а затем интенсивно работал в центральных и местных архивах, в обществе "Мемориал" и его региональных отделениях, в архивах военных академий; по названной проблеме им выпущены две книги, опубликовано множество статей.

В новой книге автор рассказывает о трагических судьбах нескольких десятков первых лиц Красной Армии и Флота, среди которых М.Н.Тухачевский, Н.Э.Якир, И.П.Уборевич, В.К.Блюхер, А.И.Егоров, Я.И.Алкснис, П.Е.Дыбенко, А.В.Горбатов, А.А.Свечин, Г.Д.Гай, Я.К.Берзин, Ю.В.Саблин и другие. Расправы с военными занимают совершенно особое место в истории политических репрессий в СССР. Уничтожение значительной части армейской элиты весной-летом 1937 г. было едва ли не первой кампанией, организованной не по "классовому", а по профессиональному признаку. В книгу включены также уникальные сведения о судьбах членов семей и ближайших родственников репрессированных военных; материалы о тех, кого не смогли сломить "мастера заплечных дел."

---

Так в чем же кроется секрет назначения П.А. Смирнова? Нам кажется. что в данном случае все дело заключалось в некоторых личных качествах Петра Александровича и стиле его деятельности. Известно, что каждое время требует своих людей – как организаторов, так и исполнителей. А 1937 й год – год особый. Он предъявил к командным кадрам Красной Армии новые, во много раз повышенные требования – усиление «бдительности к проискам врагов народа», улучшение деятельности по их поиску и выкорчевыванию, что являлось, безусловно, кампанией политической. Организовать ее в масштабе РККА обязан был прежде всего, конечно же, начальник ПУРККА и его аппарат. Поэтому после процесса над группой Тухачевского и самоубийства Гамарника должность главного руководителя партийно-политического аппарата армии и флота должен был занять человек жесткий, в значительной мере (по большевистским меркам) беспринципный, способный строго спросить даже у своего близкого друга: «А не враг ли ты? Не завербован ли кем-либо в военно-фашистский (или право-троцкистский) заговор?!»

Подобная ноша была явно не по плечу таким коллегам Смирнова в округах и на флотах, как М.П. Амелин (КВО), С.Н. Кожевников (ХВО), Г.И. Векличев (СКВО), Г.С. Окунев (ТОФ), В.Н. Шестаков (ЗабВО), А.П. Ярцев (ЗакВО). А вот Петр Смирнов, Ефим Щаденко, Лев Мехлис к роли ретивых «чистильщиков», по мнению членов Политбюро ЦК ВКП(б), подходили как нельзя лучше по многим параметрам. В отношении П.А. Смирнова здесь сыграли, видимо, свою негативно-позитивную роль те самые его качества, на которые неоднократно указывали в аттестациях соответствующие начальники. Например, в аттестации за 1926–1927 годы на члена РВС Морских Сил Балтийского моря П.А. Смирнова, отмечалось: «…Энергичен, работоспособен, обладает настойчивостью, граничащей с упрямством… Благодаря свойствам своего характера и объективно сложившейся обстановке подчинил своему влиянию командование и диктует свою волю даже в вопросах учебно-боевой подготовки. Среди личного состава пользуется должным авторитетом, хотя старые моряки не долюбливают за тяжелую руку и береговой уклон. Последний заходит иногда слишком далеко…»

Итак, в середине 1937 года «тяжелая рука» Петра Смирнова понадобилась не только на флотской и окружном уровне, но и в масштабе всей Рабоче-Крестьянской Красной Армии. О том, как она, эта длань нового начальника Политуправления РККА «чистила» кадры командиров и политработников в центре и на местах, говорится в неопубликованных воспоминаниях дивизионного комиссара в отставке А.В. Терентьева, знавшего Смирнова не один год, учившегося вместе с ним на курсах марксизма-ленинизма при Коммунистической академии.

«…Вот, например, Смирнов Петр Александрович, которого довелось близко знать… Когда он стал нач. ПУР, а я комиссар корпуса строителя гор. Комсомольска-на-Амуре (Так в оригинале рукописи. Речь идет об отдельном военно-строительном корпусе. – Н.Ч.) – встречались два, раза. Первый раз он приезжал как нач. ПУРа (Это было в конце 1937 года. – Н.Ч.) Разговаривали. Второй раз он уже приезжая как нарком Военно-морского Флота, уже уверовавшим в правоту культа личности, потерявшим разум, как нарком дававшим санкцию на арест сотен, прежде всего руководящих, кадров армии.

У меня с ним в его вагоне один на один состоялся такой разговор. Он, отвернувшись, со слезами говорит мне: «Скажи мне, Терентьев, ты враг народа? Скажи правду, твоя судьба все равно решена, но я хочу знать. Скажи честно!» Мой ответ тоже со слезами: «Петр Александрович! Вы верите тому, что говорите? Я есть и буду преданным партии большевиком. При всех обстоятельствах останусь им». Конечно, он мне не поверил. С должности меня снял, дал сигнал исключить из партии.

Для меня настала пора страданий, испытаний, а он из Комсомольска уехал в качестве борца за Сталина, за партию. А случилось так, что я еще жду своей судьбы, а он, приехав в Москву, вскоре оказался с должности наркома снят и через некоторое время арестован. Я еще на воле читаю в газетах, что он, как враг народа, расстрелян. Мне пришлось сказать: «Дорогой друг Петр Александрович! Сколько сотен ты погубил, давая санкцию на арест честных, людей и сам стал жертвой этого безумства…»[110]

Назначение Смирнова на пост начальника Политического Управления РККА по времени совпало не только с набиравшей стремительно скорость волной репрессий против кадров Красной Армии, но и с проведением нескольких чрезвычайно важных мероприятий в области партийно-политической работы. Практически претворять их в жизнь выпало на его долю. Речь идет прежде всего о таких мероприятиях, как частичное свертывание единоначалия в армии и на флоте путем введения института военных комиссаров, а также о создании в военных округах и на флотах Военных советов.

Напомним, что до 1934 года реввоенсоветы в течение десяти лет существовали во всех военных округах. В соответствии с установками ХVII съезда ВКП(б) постановлением ЦИК СССР от 20 июня 1934 года был ликвидирован Реввоенсовет страны, а народный комиссариат по военным и морским делам переименован в наркомат обороны. Через полгода, в ноябре 1934 года, было утверждено Положение о Военном совете при НКО как совещательном органе. Тогда же было объявлено и Положение об управлении военным округом, в котором функционирование военного совета не предусматривалось. Начальник политического управления становился (по должности) заместителем командующего по политической части, подчиняясь одновременно и начальнику Политического Управления РККА.

Наступил 1937 год… Возрастание агрессивных устремлений со стороны некоторых сопредельных государств, и прежде всего Германии и Японии, вынудили руководство Советского Союза предпринять ряд мер по дальнейшему совершенствованию своих вооруженных сил, повышению их боеспособности. Так, пришлось отказаться, как не обеспечивающей в полной мере потребности обороны страны, от смешанной организации войск – территориальной и кадровой – и целиком перейти на кадровую основу комплектования армии. К тому же армия и флот выросли количественно, изменилось их техническое оснащение на основе успехов индустриализации страны.

В этих условиях руководство ВКП(б) посчитало необходимым принять дополнительные меры по усилению партийного влияния в Красной Армии. И еще одно обстоятельство внушало ему тревогу – численность армейских коммунистов неудержимо продолжало сокращаться. В конце 1936 года их было около 150 тысяч – в два раза меньше, чем в начале 30 х годов, а посему партийная прослойка в РККА к тому времени уменьшилась в два с лишним раза. Особенно сильно снизился удельный вес коммунистов среди рядового и младшего командного состава – они составляли в партийных организациях армии и флота менее одного процента, что было самым низким показателем с момента создания партийных ячеек в РККА. Причем данная тенденция продолжала оставаться достаточно устойчивой и в 1937 году, о чем свидетельствуют приведенные выше цифры по Харьковскому военному округу. Расширение масштаба репрессий еще более усугубило положение дел и П.А. Смирнов, один из опытных армейских политработников, должен был прекрасно это понимать.

Бурный рост армии и флота, с одной стороны, и уменьшение численности там коммунистов – с другой, создавали угрозу ослабления партийного руководства вооруженными силами страны и снижения партийного влияния в них. К тому же, в связи с быстрым развертыванием новых частей и соединений значительное количество командиров, в первую очередь молодых, не имевших достаточного опыта руководства войсками, выдвигалось на более высокие должности. Создавшееся положение не могло не волновать руководителей страны, наркомата обороны и Политического Управления РККА – и оно стало предметом обсуждения на совещании руководящего состава Красной Армии, созванного в начале мая 1937 года. Начальник политуправления ЛВО П.А. Смирнов присутствовал на этом совещании. Его участники высказали предложение вновь ввести в звене округ, флот, армия, флотилия Военные советы, как органы коллективного руководства, а также более широко раздвинуть рамки института военных комиссаров, введя его во всех корпусах, дивизиях, бригадах. В ротах предполагалось введение института политруков. Все это, вместе взятое, по мнению участников совещания, давало возможность усилить партийно-политическую работу в войсках и прежде всего укрепить их партийные организации.

Обсудив предложения участников совещания, ЦК ВКП(б) 8 мая 1937 года признал их полезными. Постановлением ПИК и СНК СССР от 10 мая 1937 года в военных округах (на флотах), армиях были учреждены Военные советы. Положение о них было утверждено неделю спустя. Военные советы учреждались в составе председателя – командующего войсками и двух членов. Этот орган являлся высшим представителем военной власти в округе (флоте, армии), ему подчинялись все войсковые части, учреждения и заведения, расположенные на территории округа. Военный совет нес полную ответственность за их боевую и мобилизационную готовность, политико-моральное состояние. Все приказы по округу (флоту, армии) подписывались командующим, одним из членов Военного совета и начальником штаба. Командующий, как и прежде, являлся высшим военным начальником на территории округа (флота, армии). Он председательствовал на заседаниях Военного совета, от его имени отдавались все приказы и распоряжения. Все это говорит о том, что создание Военных советов в РККА не отменяло курс на единоначалие – одного из основополагающих принципов военного строительства.