Николай Черушев - 1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе

• Название: 1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе
• Автор: Николай Черушев
• Издательство: FB2Fixe7ff5b79-012f-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-94538-305-8

Военный историк Н.С.Черушев занимается темой репрессий в Красной Армии свыше 40 лет. Еще молодым офицером он увлекся сбором материалов, а затем интенсивно работал в центральных и местных архивах, в обществе "Мемориал" и его региональных отделениях, в архивах военных академий; по названной проблеме им выпущены две книги, опубликовано множество статей.

В новой книге автор рассказывает о трагических судьбах нескольких десятков первых лиц Красной Армии и Флота, среди которых М.Н.Тухачевский, Н.Э.Якир, И.П.Уборевич, В.К.Блюхер, А.И.Егоров, Я.И.Алкснис, П.Е.Дыбенко, А.В.Горбатов, А.А.Свечин, Г.Д.Гай, Я.К.Берзин, Ю.В.Саблин и другие. Расправы с военными занимают совершенно особое место в истории политических репрессий в СССР. Уничтожение значительной части армейской элиты весной-летом 1937 г. было едва ли не первой кампанией, организованной не по "классовому", а по профессиональному признаку. В книгу включены также уникальные сведения о судьбах членов семей и ближайших родственников репрессированных военных; материалы о тех, кого не смогли сломить "мастера заплечных дел."

---

Как уже упоминалось, перед началом работы Военного совета все его участники были ознакомлены с показаниями М.Н. Тухачевского, И.Э. Якира и некоторых других «заговорщиков». Это создало напряженную атмосферу с самого начала работы совета. Доклад Ворошилова не внес прояснения в мрачное настроение собравшихся, вызвав только еще больше недоуменных вопросов. В президиум поступили записки с просьбой о необходимости выступления И.В. Сталина, ибо только он один, по мнению членов совета и приглашенных, мог сделать исчерпывающий анализ случившегося, внести определенную ясность, дать объективную оценку события в стране.

И вот 2 июня Сталин выступил перед участниками заседания. Из воспоминаний Н.Г. Конюхова: «Наконец маршал Егоров предоставил слово Сталину. Продолжительное время мы стоя приветствовали вождя, не давали ему говорить. И только после повелительного жеста наступило успокоение. Выступление Сталина забыть нельзя. (Еще бы! Над каждым сидящим в зале – как членом совета, так и не входящим в его состав – так сгустились тучи, что вот-вот мог грянуть оглушительный гром. Пример Тухачевского и его товарищей у всех был перед глазами. – Н.Ч.) Оно сохранилось у меня в памяти все это время и то, что было сказано тогда, мне кажется, что это говорилось вчера.

Приведу не только смысл выступления Сталина, но и его точные выражения, потому что после мне пришлось вести разъяснительную работу в частях по разоблачению «заговорщиков», о тех их замыслах и способах измены…

– Товарищи! – обратился к нам Сталин. – Я вижу на ваших лицах мрачность и какую-то растерянность. Понимаю, очень тяжело слушать о тех, с которыми вы десятки лет работали и которые теперь оказались изменниками Родины. Но омрачаться не надо. Это явление вполне закономерное. Почему иностранная разведка должна интересоваться областью сельского хозяйства, транспорта, промышленностью и оставить в стороне Красную Армию? Надо думать, наоборот – иностранная разведка всегда интересовалась Вооруженными Силами вашей страны, засылала шпионов, расставляла резидентов, чтобы знать уязвимые наши места…»

Сталин в своей речи постарался накрепко увязать Тухачевского и других арестованных военачальников с осужденными на процессах 1936 и начала 1937 года, а также с опальными и ждущими расправы деятелями партии – Н.И. Бухариным, А.И. Рыковым и другими «правыми». Сославшись на показания самих арестованных, он сделал вывод, что в стране был военно-политический заговор против Советской власти, инспирированный и финансировавшийся германскими фашистами. По его утверждению, руководителями этого заговора были Л.Д. Троцкий, А.И. Рыков, Н.И. Бухарин, Я.Э. Рудзутак, Л.М. Карахан, А.С. Енукидзе, Г.Г. Ягода, а по военной линии – М.Н. Тухачевский, И.Э. Якир, И.П. Уборевич, А.И. Корк, Р.П. Эйдеман и Я.Б. Гамарник.

«Это – ядро военно-политического заговора, – говорил Сталин, – ядро, которое имело систематические сношения с германскими фашистами, особенно с германским рейхсвером, и которое приспосабливало всю свою работу к вкусам и заказам со стороны германских фашистов».

Сталин уверенно заявил, что из 13 названных им руководителей заговора десять человек, то есть все, кроме А.И. Рыкова, Н.И. Бухарина и Я.Б. Гамарника являются шпионами немецкой, а некоторые и японской разведок. Так, говоря о Тухачевском и других арестованных военных, он пригвоздил к позорному столбу измены каждого из них: «Он (Тухачевский. – Н.Ч.) оперативный план наш, оперативный план – наше святая святых, передал немецкому рейхсверу. Имел свидание с представителями немецкого рейхсвера. Шпион? Шпион… Якир – систематически информировал немецкий штаб… Уборевич – не только с друзьями, с товарищами, но он отдельно сам лично информировал. Карахан – немецкий шпион, Эйдеман – немецкий шпион, Корк информировал немецкий штаб, начиная с того времени, когда он был у них военным атташе в Германии»[15].

По словам Сталина, подследственные Рудзутак, Карахан, Енукидзе (двое последних – старые холостяки. – Н.Ч.) были завербованы Жозефиной Гензи (Енсен), немецкой разведчицей-датчанкой, состоявшей на службе у германского рейхсвера. И она же помогла, по утверждению Сталина, завербовать Тухачевского.

Используя представленные Особым отделом ГУГБ НКВД СССР следственные материалы, Сталин в своем выступлении оклеветал многих военачальников, назвав их участниками военного заговора. Обвиняя этих лиц в шпионаже, он вновь заявил: «Это военно-политический заговор. Это собственноручное сочинение германского рейхсвера. Я думаю, эти люди являются марионетками и куклами в руках рейхсвера. Рейхсвер хочет, чтобы у нас был заговор, и эти господа взялись за заговор. Рейхсвер хочет, чтобы эти господа систематически доставляли им военные секреты, и эти господа сообщали им военные секреты… Рейхсвер хотел, чтобы в случае войны было все готово, чтобы армия перешла к вредительству с тем, чтобы армия не была готова к обороне, этого хотел рейхсвер, и они это дело готовили. Это агентура, руководящее ядро военно-политического заговора в СССР… Это агентура германского рейхсвера. Вот основное. Заговор этот имеет, стало быть, не столько внутреннюю почву, сколько внешние условия, не столько политику по внутренней линии в нашей стране, сколько политику германского рейхсвера. Хотели из СССР сделать вторую Испанию и нашли себе и завербовали шпиков, орудовавших в этом деле…»[16]

Но почему же все-таки именно германские шпионы, а не какие-либо другие? Например, польские, итальянские, французские, английские? Все дело, оказывается, упирается в то, что названные лица в разное время бывали в Германии по служебным или личным (лечение) делам.

В воспоминаниях Н.Г. Конюхова отдельные фрагменты последующей части выступления Сталина выглядят так:

– Вот тут выступал Кулик и говорил, что Тухачевский врагом народа оказался потому, что он бывший помещик. Эта точка зрения неправильная, она биологическая. Возьмем, например, заместителя Кагановича по наркомату путей сообщения Лившица (Яков Абрамович Лившиц, с 1935 года работавший заместителем наркома путей сообщения, был осужден к расстрелу по процессу Ю.Л. Пятакова в январе 1937 г. – Н.Ч.). Ведь Лившиц потомственный, кадровый рабочий ленинградских заводов, а оказался в стане врагов. Главное в том, что здесь сказалось перерождение… Тухачевский является шпионом в пользу Германии. Он был завербован тогда, когда учился в Академии Генерального штаба в Германии…

…Кто бы мог подумать, что бывший член Военного совета ОКДВА Аронштам окажется изменником, а сегодня это факт. (Армейский комиссар 2-го ранга Л.Н. Аронштам был арестован 31 мая 1937 года, то есть за день до начала работы данного заседания. Следствие только-только началось, а Сталин уже фактически объявляет обвинительное заключение – враг, изменник, шпион! – Н.Ч.). Однажды он прибыл ко мне и поставил вопрос о снятии маршала Блюхера. Задаю вопрос Аронштаму:

– Кого бы Вы хотели вместо Блюхера?

Аронштам ответил:

– Блюхер морально и физически разложился, забросил работу по воспитанию войск. Единственно, кто мог бы подойти вместо Блюхера, так это Уборевич или Якир.

– Проверю, тогда и приму решение, – ответил я Аронштаму.

Теперь же оказалось, что за спиной Аронштама стояла японская разведка, она требовала убрать Блюхера и назначить Уборевича или Якира из заговорщиков.

Когда я поручил проверить заявление Аронштама, то оказалось, что Блюхер отличный командующий, знает свой округ и ведет большую работу по воспитанию войск…

Сталин, как и всегда, здесь ставил на беспроигрышную, по его устоявшемуся мнению, карту противопоставления одних лиц другим. Сегодня он рьяно защищал маршала Блюхера, а через год с небольшим, на другом заседании Главного военного совета, с неменьшим усердием будет всемерно обливать его грязью, приписывая и припоминая ему неимоверное количество действительных и мнимых прегрешений, но пока на дворе лето 1937 года и Блюхер ходит в героях у народа и фаворитах у вождя.

– Он, конечно, разумнее, опытнее, чем любой Тухачевский, чем любой Уборевич, который является паникером и чем любой Якир, который в военном деле ничем не отличается, – заявил Сталин. – Поставьте людей на командную должность, которые не пьют и воевать не умеют – нехорошо. Есть люди с 10 летним командующим (так в тексте стенограммы. – Н.Ч.) опытом, действительно из них сыплется песок, но их не снимают, наоборот, держат…»[17]

Говоря о наличии на командной работе в Красной Армии таких стариков, из которых из-за их древности уже сыплется, по его образному выражению, песок, и обладающих большим опытом руководства войсками военных округов, Сталин не назвал конкретно ни одной фамилии. Но раз в контексте речь шла о Блюхере, то многие присутствующие на Военном совете вполне закономерно могли отнести слова генсека на его счет, хотя эго абсолютно было не по адресу: маршал всего лишь на шесть лет был старше Якира и Уборевича, и на три – Тухачевского, которых в соответствующих компетентных кругах Европы считали не только талантливыми, но и одними из самых молодых военачальников оперативно-стратегического звена. Чуть постарше (на 3–4 года) являлся Василий Константинович Блюхер и по отношению к некоторым другим командующим войсками военных округов. Из этой категории высшего командного состава самым пожилым (55 лет) являлся командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников, однако к нему, видимо, унижающие достоинство слова насчет старости и песка не относились ввиду полнейшего доверия со стороны руководства партии: он только что во второй раз занял пост начальника Генерального штаба, сменив маршала Егорова.