Андрей Дашков - Латая дыру

• Название: Латая дыру
• Автор: Андрей Дашков
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-009869-3

---

Так вот, удар по копчику не слишком огорчил Вадика. За живое его задело совсем другое. Он не понимал, какого черта кто-то испачкал его новую джинсовую куртку. Вадик был на редкость аккуратным мальчиком. Ему нравились красивые вещи.

Обернувшись, он увидел толстяка, давно задиравшего его и пытавшегося его запугать. Это был Генка Пивоваров – семилетний первоклассник с лунообразной головой и будто случайно прилипшими к ней белыми кудрявыми волосками. С ним были еще двое мальчишек из соседнего двора – по мнению Вадика, типы туповатые и наглые.

– Чего вылупился, придурок? – спросил Генка, растягивая слова в манере ублюдочных героев боевиков. С речевым аппаратом у него было не все в порядке, и он произносил «пидуок».

Вадик посмотрел на его кеды. Опасения подтвердились. Кеды были до самых шнурков заляпаны грязью. Вадик сделал два шага по направлению к толстому блондину. Тот начал ухмыляться – он был раза в два тяжелее детсадовского недоноска.

– Ты испачкал мою куртку, – произнес Вадик без всякого выражения. Он думал только о том, как это огорчит папу.

– Ах ты, сыкун… – успел сказать Генка.

Вадик не стал ждать, пока тот закончит фразу. Папа показал ему когда-то самые уязвимые места мальчиков (но не девочек), в которые следует бить первым, и Вадик сильно пнул Пивоварова ногой между ног. Ему показалось, что он ударил по спущенному футбольному мячу.

Толстяк охнул; его глаза округлились от боли и удивления, а волосы, казалось, мгновенно взмокли еще больше. Потом он завыл и начал оседать, прикрыв руками промежность.

Двое его дружков бросились на Вадика. Тот успел ударить дважды, прежде чем упал. Через минуту ВСЯ его куртка потемнела от грязи. Но не только куртка. Его изваляли в луже, как ноябрьского футболиста (иногда папа говорил разочарованно, уставившись на экран телевизора: «Ну, сейчас они будут месить грязь!..»).

Под конец очухавшийся Генка несколько раз плюнул в Вадика.

С наслаждением. Слюна толстяка казалась жирной. Во всяком случае, липкой она была совершенно точно. И отчего-то зеленоватой. Возможно, до этого Пивовар что-нибудь жевал. Например, листья – почему бы нет?

Потрясенный Вадик на мгновение ощутил запах слюны – и этот запах был ему знаком. Причина была не в мельчайших кусочках мертвого мяса, застрявшего в зубах толстяка, не в самих гнилых зубах и не в воздухе, побывавшем в легких. Слюна пахла так же, как порция того бесцветного вещества, которое выдохнула при поцелуе мертвая бабушка с подвязанной нижней челюстью.

Потом раздался встревоженный голос его мамы, и мальчишки убежали.

Боли он не чувствовал. Возникли только определенные затруднения с движениями. Джинсы облепили ноги; по телу путешествовали ящерицы; с ресниц свисала липкая бахрома и мешала смотреть. Но Вадик не обращал на это внимания, пока ковылял к подъезду и взбирался по лестнице. Ощущения не шли ни в какое сравнение с теми, которые он испытывал, сражаясь с хрустящими насекомыми, живущими в коробке для пиццы. Гораздо важнее была поразившая его идентичность запахов. Он пытался найти связь между умершей старушкой и пухленьким первоклассником, злоупотребляющим пирожными и дешевым шоколадом. В одном он был уверен: эта связь не случайна.

3

На следующее утро Вадик проснулся от звуков хард-энд-хэви, раскатившихся по квартире. Это означало, что его прогрессивный папа бреется и «сосет энергию». Иногда пресловутая «энергия» представлялась Вадику чем-то вроде длиннющей белой макаронины (солитера?), спрятанной в человеческих кишках. В принципе макаронину можно было высосать откуда угодно – из телевизора, радиоприемника, заправочной колонки, тарелки супа, даже из другого человека – если поцеловать того в губы или заняться с ним любовью.

Вадик подозревал, что отчасти для этого приспособлен его короткий шланг, имевший как раз подходящие размеры. Однажды во сне он вставил наконечник своего шланга в соответствующее отверстие между ног своей любимой девочки из детского сада, и слепой червяк немедленно пополз по туннелю, вызывая неприятный зуд и жжение. Буквально через несколько секунд все было кончено: на глазах у Вадика девочка увяла, съежилась, почернела; ее кожа туго обтянула скелет, глазные яблоки выпали, волосы рассыпались, и несколько длинных остроконечных ресниц оказались у него во рту…

Пока он приходил в себя от ужаса и омерзения, червяк уже устроился у него в кишках (это была огромнейшая «энергия»!), а от девочки осталась только потерявшая форму кучка гнилья, которое трепетало на костях, словно прелое тряпье, застрявшее в ветках…

С тех пор Вадик твердо усвоил, что пополнять энергию можно лишь за чужой счет, – и сделал это на десяток лет раньше, чем до обычных людей начинает доходить закон ее сохранения.

Его папа этого не знал. Излучая оптимизм (червяк внутри большого тела ворочался и делал «хрум-хрум»), папа подошел к кровати и сдернул с Вадика одеяло. Холодный воздух – это было ничто по сравнению с волной ужаса, внезапно накатившей и схлынувшей почти без последствий. Правда, осталась грязноватая пена сумерек…

– Если ты поторопишься, я успею отвезти тебя в сад, – объявил папа.

Он думал, что делает Вадику подарок. На самом деле тот просто НЕНАВИДЕЛ папину машину. Особенно он ненавидел место сзади и слева, куда его обычно и усаживали. Он не возражал. Зачем? Все равно бесполезно. Взрослые поступают так, как хотят. Им же не расскажешь, что это место давным-давно занято человеком, которого папа когда-то сбил на дороге, и оказаться внутри его тела, среди личинок и распадающихся тканей, не очень-то приятно… Мертвец был прозрачным и неощутимым, но это ничего не меняло; стоило побывать внутри него – и ваш взгляд на мир менялся радикально.

Стоя под аркой, поеживаясь от прохладного утреннего ветерка и дожидаясь папу, который отправился за машиной в гараж, Вадик предвкушал все сомнительные прелести поездки. Ощущение незримого присутствия третьего, едва уловимый запах, тень обреченности на папином затылке… Папа купил ПЛОХУЮ машину, но не стоило говорить ему об этом; все сны заканчивались плохо.

Вадик услышал плач, доносившийся из прямоугольного сточного отверстия, с которого была сдвинута чугунная решетка. Это был жалобный, невразумительный, животный звук. Возможно, приманка для глупых маленьких мальчиков.

Вадик знал, кто обитает в городской канализации; он не раз сталкивался с существами оттуда, но это всегда происходило на другом краю ночи. Там мальчику попадались черные отрезанные хвостики, слепые человеческие зародыши в жаберной стадии, металлические змеи душевых шлангов, болезнь под названием «рак прямой кишки», мутанты водоплавающих крыс и даже пальцы в раковине – совсем как в том рассказе, который мама однажды прочла ему перед сном. В остальное время унитаз был просто унитазом, а скребущие звуки и рычание в трубах – следствием воздушных пробок.

Не испытывая ни малейшего страха, Вадик вошел в густую тень арки и приблизился к яме. Асфальт вокруг нее осел, и прямоугольная яма выглядела точь-в-точь как могила, вырытая на дне лунного кратера. И оттуда доносился гулкий плач. Поблизости был свален булыжник, предназначенный для ремонта мостовой.

Вадик колебался всего секунду, потом начал спускаться к яме. Его привлек знакомый запах. И холод, которым дохнуло из глубины…

Он спускался расчетливо, медленно скользя подошвами кроссовок, зная, что упрется ими в решетку раньше, чем возникнет реальная опасность свалиться вниз. Если только никто не подтолкнет его сзади… Но в это время вонючие толстяки-блондины еще едят свои мягкие белые утренние булочки с маслом и джемом, пускают слюни и благодарят мамочек за вкусный завтрак…

Он заглянул в неглубокий прямоугольный колодец. Там журчала темная вода, а на маленьком затопленном островке ворочался кто-то, тыкаясь в стенки из рассыпающегося кирпича. Очень скоро глаза Вадика адаптировались к полумраку. Он увидел месячного щенка, тщетно пытавшегося выбраться из ловушки. Щенок сильно дрожал и почти непрерывно скулил. Вода доходила ему до живота. Даже поднявшись на задние лапы, он едва ли мог достать до камня, выпиравшего из стены на одной трети глубины.

Вадик присел на корточки у края колодца и «прислушался» к своим ощущениям. Ощущения были весьма необычными. Некая часть его существа наблюдала за внешним миром, следила за тем, не появится ли папина машина или какой-нибудь чужой взрослый. Но то был тихий переулок. И папа что-то задержался в гараже – очень кстати. Плач становился невыносимым – особенно после того, как в нем зазвучала надежда. Увидев голову мальчика, щенок рванулся к нему и начал отчаянно скрести передними лапками по стенкам.

Вадик смотрел вниз и не двигался. Отражение собственной головы казалось ему черной луной, взошедшей над очень маленьким океаном и островком с единственным живым существом. Нужно было всего лишь протянуть руку, чтобы прикоснуться к голове щенка. А если бы Вадик встал на колени, то сумел бы схватить того за загривок и вытащить из ямы – щенок весил не больше полукилограмма. Совсем немного. Как большая игрушка. Не понадобится даже звать на помощь папу…