Андрей Дашков - Двери паранойи

• Название: Двери паранойи
• Автор: Андрей Дашков
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17025536-5, 5-9660-0550-8

«Жизнь – это сон на пути к смерти...»

Ужасы продолжаются! На этот раз автор пугает призраками душевной болезни, санитарами и смирительными рубашками.

---

Слева от меня находился длинный ряд голов. То есть не голов, конечно, а подставок для париков. Чего здесь только не было – от седых буклей какого-нибудь судьи до «ирокеза» с накладкой, имитирующей бритую кожу. Справа пылали две толстые свечи в глиняной миске. Возле миски валялись перевязанные ниткой куриные перья.

Мой взгляд переместился еще дальше – на две мертвенно бледные человеческие ноги. Судя по маленькому размеру стопы, это были ноги женщины или подростка. Или манекена. Впрочем, на ногтях виднелись следы темного лака. Белизна кожи, полная неподвижность – вне всяких сомнений, я видел нижние конечности лежавшего на полу трупа. Меня убеждал в этом и витавший здесь кисловатый запах, который вызывал тошноту. Кроме того, я никогда не слышал о манекенах, озабоченных своим педикюром…

Да, веселенькое место. Я понял, что здесь-то мы и доиграем в прятки. Дальше бежать было некуда. Тупик. Конечная остановка.

Сотни тряпок поглощали звуки. Еле слышно потрескивали свечи. И все время я слышал шаги. Кто-то разгуливал по лабиринту. Спокойно. По-хозяйски. Совершенно не опасаясь моей пушки. Кто-то, кого я до сих пор не видел даже мельком.

Забыл сказать, что свечи были розовые, и свет был розовым, и вскоре полутьма под потолком колыхалась, как грязно-розовое желе. Воздух показался мне плотным, почти жидким. Его приходилось с отвращением пить, а он слишком медленно растекался по внутренностям, пропитывая их проклятым запахом.

Вдох, выдох… Вдох, выдох… Между вдохом и выдохом – ожидание. Чего? Удара в затылок. Я ждал, что птица – та, которая сидит на левом плече, – вот-вот долбанет меня своим клювом. Пора, мол, приятель. Отстрелялся. И отбегался…

Со своей позиции я видел краешек двери. До нее было метров пятнадцать по прямой. Совсем немного, если гуляешь в парке. Возможно, дверь была заперта изнутри так же, как запиралась снаружи, – то есть запечатана символом «анх». Но я все равно решил рискнуть, потому что понял: скоро этот запах окончательно сведет меня с ума. Запах и невидимый маньяк, который любит посмеяться.

На всякий случай я зажал в кулаке сувенир с берегов Нила и уже почти рванул с места, когда дверь внезапно открылась. Я поспешно присел. Мой взгляд переползал с брюк на расстегнутый пиджак, рубашку, темное пятно на груди, пистолет в руке…

23

Мои свихнутые мозги ожидало новое потрясение. Я замер, пытаясь вернуть на место выпученные глазные яблоки.

Как там написано в диагнозе – «императивное искажение восприятия»? Согласен! Совершенно согласен! Двумя руками – за! Только заберите меня отсюда! Скажи мне, Сестра Морфин, когда ты придешь ко мне снова?..

Но я все еще находился в той комнате, и ждать помощи было не от кого.

Охранник, которому я недавно прострелил грудь, остановился на пороге и обвел взглядом помещение. Впрочем, зрачки этого парня были совершенно неподвижны, и гораздо большее впечатление произвел на меня мертвый зрачок, притаившийся в глубине ствола его пистолета. Какое-то мгновение он «смотрел» прямо мне в лоб, затем сместился левее. Вместе с кистью охранник рывками поворачивал голову, будто какой-нибудь сломавшийся робокоп.

Его рубашка и пиджак были залиты кровью, особенно с левой стороны.

Кровь пропитала и опаленные частицами пороха лохмотья вокруг раны. Я, конечно, не доктор, но, по-моему, с такой дыркой не живут и тем более не ходят. А этот клоун ходил еще ровнее, чем прежде. Он двинулся к ближайшему проходу между вешалками, вышагивая четко, словно кремлевский курсант или заведенная кукла.

Он не оставил мне выбора. Я придержал пистолет второй рукой, целясь в его тусклый, ничего не выражающий глаз. Вообще-то такие глаза я видел и раньше. У чучел в зоологическом музее. Насколько я знаю, чучелам вставляют вместо глазных яблок стеклянные шарики.

Вероятно, вам это покажется неестественным и недостоверным, но я очень быстро привыкал к ходячим покойникам. Я ведь тоже недавно был мертвецом, правда, с тех пор меня привели в божеский вид. Тряпки на мне были дырявые, но сам-то я цел! Впрочем, откуда я взял, что под рубашкой охранника обнаружились бы перемолотые кости и перекрученное мясо? Плохо я еще соображаю, плохо…

А он приближался. Рот у него был приоткрыт, как у дебила. Несомненно, он не закрывал его с той самой секунды, когда прохрипел перед смертью что-то невнятное и оказался на полу со свинцовой таблеткой в туловище.

Я поспешил нажать на спусковой крючок, пока «анх» не превратил мои пальцы в сосульки. Но не дожал.

– Стоять! – резко произнес кто-то. Как выяснилось, не мне. Хорошо, что я с перепугу не выстрелил. Мог бы выдать себя, хотя надежда благополучно отсидеться была поистине абсурдной.

Он послушался. Я имею в виду – охранник. Остановился сразу же, чуть ли не с поднятой ногой. Возможно, что-то было не так с силой тяжести, но равновесия он не потерял.

В этот момент наши глаза встретились. Ни его лицо, ни стеклянные шарики нисколько не изменились. Он просто заново нацелил свою пушку.

– Назад, тварь! – приказал тот же голос. Не мужской и не женский. Не детский и не старческий. Лишь легкий незнакомый акцент придавал ему хоть какую-то индивидуальность. – Вон отсюда!

Охранник немедленно развернулся, подставив мне спину, которая была украшена огромным выходным отверстием. Пуля вырвала приличный кусок мяса вместе с тканью рубашки и пиджака. В ране шевелилось что-то розовое, и даже виднелось удивительно белое ребро.

– Седьмая колыбель, – сказал голос.

Охранник удалился, и дверь за ним захлопнулась. По-моему, ему указали пункт назначения. Подними меня сейчас среди ночи, и я повторю эти слова: «седьмая колыбель». Что-то было в этом – в колыбелях и гробах, – какой-то намек на мистический круговорот жизни и смерти, незаметное перетекание одного в другое…

Тогда я, конечно, ни о чем подобном не думал, а просто ждал, пока невидимка займется мной. В том, что меня оставили на десерт, я даже находил нечто утешительное. Все-таки врагом быть почетнее, чем случайной жертвой обстоятельств. Тут я согласен с Клейном.

Однако я ждал напрасно, обездвиженный своей овечьей робостью, – ждал в тишине, которая придавила меня, как подушка, приготовленная для удушения. Муравьи бесшумно копошились в изумрудной чаше, сцепившись в отвратительную живую губку, но ни одному из них не удалось выбраться оттуда…

Наконец я понял, почему все эти мучачос из «Маканды» – от Виктора до охранника – внушают мне трепет, граничащий со страхом. В них не ощущалось жизни, а значит, слабости, уязвимости, желания уцелеть. Они были словно части гигантского механизма – равнодушные к собственной судьбе и судьбе целого, мертвые, холодные, безжалостные и таинственные. И так же, как ресурс металлических деталей, их ресурс был велик, практически бесконечен, во всяком случае, намного больше человеческого. Если, конечно, не найдется кто-нибудь, кто уничтожит их намеренно или нечаянно, – сильный враг или даже бессмысленное дитя, действующее по неведению и ломающее чужие игрушки. Безумное дитя.

– Пошли вы все на хер! – сказал я громко и неожиданно для самого себя. Я опустился ниже отметки, после которой наступает безразличие ко всему. Временное, конечно. Этого времени мне хватило на то, чтобы пройтись вдоль вешалок и подобрать себе одежду.

Мной овладело совершенно дурацкое чувство: комната, в которой я находился, была пуста; но где-то совсем рядом, лишь в незначительно смещенной реальности, комната НЕ БЫЛА ПУСТА. Минимальное и неизвестное смещение целиком зависело от невинной овечки Макса, а ему эта шизоидная рулетка начинала надоедать.

Поскольку я хотел раствориться среди персонала «Маканды», то и прикид подбирал соответствующий. Строгую черную пару примерно моего размера я отыскал между дырявым пиратским сюртуком бутылочного цвета и женским платьем с рюшечками. В том же ряду нашлась розовая, как мое детство, рубашка какого-то педика.

Я содрал с себя дырявые джинсы и майку, спрятав их среди хлама. Весь живот, трусы и одна нога были покрыты коркой засохшей крови, но горячая ванна пока откладывалась. После этого я облачился в мажорское шмотье и тщательно похоронил «анхи» в брючном кармане. Сейчас они позвякивали друг об друга, как самые обыкновенные побрякушки.

Приодевшись, я обнаглел до такой степени, что решил пройтись по костюмерной в поисках галстука и темных очков. Но прогулка получилась недолгой. Незаметно для себя самого я оказался вблизи от того места, где должна была находиться обладательница голых ног.

Излишне говорить, что я не увидел там ничего похожего на труп.

Вот оно – то самое смещение. Как будто некий переключатель сработал в сознании – и я снова был не один.

Липкая рука легла сзади на голову; мне показалось, что мои волосы мгновенно вросли в нее. Я не успел обернуться.

Что-то леденящее, обездвиживающее и парализующее волю проникло в сознание… Быстрая и безболезненная трепанация… Все тело оцепенело.