Андрей Дашков - Утраченный свет (Солнце полуночи)

• Название: Утраченный свет (Солнце полуночи)
• Автор: Андрей Дашков
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-008552-4

Это – Земля будущего. Земля, где под контролем находится сознание каждого из людей. Земля, где орбитальные источники психотропного излучения стали богами – богами безжалостными и жестокими. Богами, которым способна противостоять лишь горстка храбрецов, создавших за стенами таинственных, тайных монастырей «универсальных солдат» грядущего – воинов, неуязвимых для управляющего сознанием излучения. Воинов, чья миссия – любой ценой уничтожить «новых богов»…

---

Грузовик ворвался на мост, почти не замедлив хода. Прицеп тяжело громыхнул. Из-под широких покрышек мерцающими веерами летела грязь. Фары посылали вперед шесть снопов слепящего света. Красноватая полутьма, накатывающаяся следом, настигала и пожирала разбегающиеся тени. Две трубы по обе стороны кабины извергали в небеса дымящуюся полупереваренную отраву…

В точно выверенный момент дьякон сделал легкое движение рукой. В ту же секунду справа от него и за спиной вспыхнула осветительная ракета.

Это было похоже на ядерный взрыв в миниатюре. Радиоуправляемое устройство сработало безукоризненно. Источник мощностью в миллионы люменов завис на высоте два с половиной метра над покрытием в дальнем конце моста и медленно опускался вниз. Водитель грузовика неизбежно должен был ослепнуть как минимум на несколько секунд.

Дьякон увидел все, что хотел, и даже больше. Он улыбнулся. Эта улыбка выразила бесконечную, неутолимую, леденящую ненависть.

На него надвигался зверь Апокалипсиса.

Голова у зверя была только одна, зато все остальное в наличии: рога, раскаленная пасть, смертельная (но исцеленная!) рана на морде, сверкающие диадимы и даже имена богохульные. Тварь оказалась багрово-черной, бронированной, гремящей, а в ее восьми желудках плескалась и сгорала миллионолетняя гниль…

Несмотря на богатое воображение, дьякон моментально вернулся туда, где он обладал кое-какими скромными возможностями, – в реальность грубых механических аналогий.

Улыбка примерзла к его губам и превратилась в оскал черепа. Или в гримасу существа, навеки разочаровавшегося в постигшей его судьбе.

За ничтожную долю секунды он успел разглядеть лицо водителя сквозь узкую щель в зашторенном лобовом стекле, желтые треугольники внутри желтого кольца, дьявольские звезды на обтекателе. Это был запрещенный объект охоты. Вероятно, дурная овца, отбившаяся от стада… Дьякон снял палец со спускового крючка.

Но что-то не давало ему покоя, не отпускало, занозой засело в подсознании. Что-то было не так…

Самсон смотрел не мигая на стремительно надвигающегося монстра. Решетка радиатора, рассекающая воздух; адское пламя, полыхающее в трубах; зеркала, отражающие красные зрачки катафотов; кроличьи лапки, судорожно бьющиеся о мрак; глубокие лилово-черные тени, запекшиеся в глазницах и ноздрях человека, блестящие зубы…

ЗУБЫ?!!

О, Господи! Спаси и помилуй нас всех!!!

Дьякону показалось, что у него остановилось сердце. Но он ни на секунду не усомнился в ясности своего рассудка. Его разум совершил мгновенный прыжок через пропасть невероятного. На другом берегу могло происходить все что угодно. То было измерение проклятой магии, блевотных месс, богопротивных чудес.

Там мог существовать, например, смеющийся водитель с металлическими зубами. Заколдованный черный всадник верхом на звере. Возможно, неуязвимый. Одержимое существо, везущее сквозь ночь смертельный груз. И все это – под рев казачьего хора, извергаемый акустическими системами…

Мгновение спустя дьякон принял решение. Это было нелегко, но трудность выбора не имела никакого отношения к фактору времени.

Он выстрелил, уверенный в том, что стреляет последний раз в жизни.

В каком-то смысле так оно и было.

«Абакан» коротко рявкнул.

* * *

Равиль Бортник, чудом вернувшийся из страны безумия, отодвинул тяжелый засов и распахнул дверь коттеджа.

Ветер с силой ударил ею об стену. Вывеска зазвенела; вниз посыпалось стеклянное крошево. Небо так и не прояснилось. Сырой воздух облепил лицо.

Равиль увидел именно то, что ожидал увидеть. Часть поля зрения занимал дробовик, которым он водил из стороны в сторону. В пределах досягаемости не было ничего, что напоминало бы о пережитом страхе.

Возле третьей колонки действительно стоял дальнобойный «КрАЗ» с прицепом. Контейнеры, размалеванные черепами и знаками радиоактивности, были из тех, которые трудно вскрыть даже автогеном. Грузовик был заляпан грязью, но под ее толстым слоем угадывалась боевая раскраска некоронованного Короля Дорог. Бортник узнал его. Это была шестисотсильная зверюга Жвырблиса.

Радиаторная решетка напоминала распахнутую пасть дракона. По бокам черной кабины расплескались языки багрового пламени. Противотуманные фары были похожи на узкие желтые глаза без зрачков, угрожающе пялившиеся в темноту. На обтекателе чернели шестиконечные звезды – по одной на каждые десять тысяч километров пробега. Абсолютный рекорд в мире, где вдоль дорог бродит слишком много свихнувшихся ублюдков с оружием… Лобовое стекло со стороны пассажира было затянуто металлической шторкой с голой грудастой красоткой. От этого кабина казалась издали перекошенной рожей пирата. Крылья ощетинились наваренной арматурой, которая пропарывала шины приближающихся тачек при попытке взять грузовик в клещи. Непристойная надпись на широченном бампере отсылала всех встречных-поперечных туда, откуда все мы появляемся на свет (а еще Равиль знал, что было нарисовано на задней стенке контейнера). Лебедка, которой можно было взломать замковые ворота, торчала спереди, как почерневший и вывалившийся изо рта язык повешенного. С огромных зеркал заднего вида свисали кроличьи лапки на счастье – кусочки меха с остатками сухожилий и следами крови… С траурных покрышек стекала грязь. От капота поднимался пар; ветер относил его в сторону города.

А рядом неподвижно стояли шестеро псов Равиля, взявших грузовик в кольцо. Это были хорошо натасканные собачки. Они не издавали ни звука перед тем как напасть. Они ждали движения.

Зверюга удовлетворенно урчала, но когда Бортник объявился на пороге, двигатель «КрАЗа» мощно взревел. Из чудовищных выхлопных труб вырвались клубы жирного дыма. С труб свисало что-то похожее на крылья гигантской летучей мыши, но скорее всего это были просто камеры. Опустилось боковое стекло.

– Спишь, козел?! – загремел Жвырблис хриплым басом, выставив рыло в образовавшуюся щель.

В ту же секунду один из волкодавов прыгнул. Равиль услышал скрежет когтей по металлу, звук приземления тела и фантастический мат дальнобойщика.

– Назад! – хрипло заорал Бортник и на всякий случай приготовился пальнуть в воздух.

Псы нехотя отступили. Он читал немой упрек в их взглядах, брошенных исподлобья. Упрек – и еще кое-что неописуемое. («С какой части тела…») Он держал их на строгой диете. Они всегда были ЧУТЬ-ЧУТЬ голодны. Особенно по ночам. Это было небезопасно. Но по ночам Бортник крайне редко высовывал нос из своей избушки.

Он сделал несколько шагов, отдавая отрывистые команды и пытаясь отогнать волкодавов к вольерам. Сегодня его голос звучал не слишком убедительно. Он никогда не ощущал полной власти над псами, а сейчас и подавно.

Отогнав их шагов на двадцать, он махнул рукой водителю. И все же Бортник кожей ощущал смутную угрозу – его густой волосяной покров был наэлектризован по всему телу. В ядовитом свете противотуманных фар зрачки собак были мутными и абсолютно бессмысленными. Равиль видел однажды такой взгляд – у лисы, зараженной бешенством.

Из кабины вылез Жвырблис – двухметровый сорокалетний громила с испитым лицом, стальными зубами и неизменным «калашниковым» на брюхе. На нем была маскировочная форма (пустынный вариант), очень дорогие сапоги из змеиной кожи на скошенных каблуках и, несмотря на темноту, очки из небьющегося стекла. Он был помешан на своих глазах. Единственное, чего он боялся, это ослепнуть.

Сколько Равиль его помнил, Жвырблис хавал трассу без охраны и всегда выходил сухим из воды. Но это было ДНЕМ. Причиной его невероятной живучести было не только умение быстро ездить, хладнокровно соображать и с пользой тарахтеть «машинкой». По слухам, он возил контрабандный кокаин и афганскую траву для Школьника. Со Школьником никто не хотел ссориться всерьез – даже Аристарх Глазные Воронки, а Аристарх был конченый псих. Без руля и без тормозов.

– Когда-нибудь грохну твоих шавок, – сказал дальнобойщик равнодушно.

Равиль не сомневался, что Жвырблис может это сделать, но никогда не сделает. Ни один водитель, если он в своем уме, не оставит заправочную станцию без охраны. Только под защитой волкодавов можно было расслабиться по-настоящему.

– Ты один? – спросил Бортник, до сих пор не очень веривший в очевидное. То, что днем считалось смелостью, ночью становилось глупостью.

– Нет! С женой, мать твою! – расхохотался Жвырблис и выволок из спального отделения невероятно грязную, обкуренную девку в рваном домашнем платье и с огромным синяком под глазом. Ей было лет четырнадцать, не больше. Она пьяно улыбалась, и от нее за версту разило травой. Ее голые ноги были усеяны множеством красных пятнышек, похожих на следы комариных укусов.

Равиль скривился (хотя три месяца без бабы – это, черт подери, не шутка!) и спросил, облизав губы:

– Где ты ее откопал?