Андрей Дышев - Классная дама

• Название: Классная дама
• Автор: Андрей Дышев
• Жанр: Боевик
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-01073-4

Существует много способов стать миллионером. Этот – не из самых сложных: продержаться на необитаемом острове в северном озере как можно дольше. Пять островов – пять робинзонов-отшельников. Холод, голод, одиночество… и это еще не все: совершенно необъяснимо погибает один из отшельников, вскоре еще один… Ясно, что это не просто случайность… Но законы телешоу жестоки – игра должна продолжаться. Под ударом еще трое. Кто следующий?

---

Нетрудно представить, какое смешанное чувство я испытал. Я слышал голос человека, которого уже не было в живых. И этот человек обращался ко мне. Голос, как всегда, был взволнованным, эмоциональным. По-другому Лешка говорить не умел. Во всякой чепухе ему постоянно мерещились тайны, преступления века и титанические злодеи. Это была его отличительная черта – он во всякой мухе видел слона.

Когда же это сообщение было записано? Я отмотал запись, чтобы прослушать ее еще раз. Электронный голос известил, что сообщение поступило сегодня, в тринадцать часов сорок минут. В тринадцать сорок! Сорок минут спустя после того, как я ушел из офиса домой. Дежурить должна была Ирэн, наш инспектор по чистоте коммерческих сделок. Хорошо, однако, она дежурила!

Я склонился над телефонным аппаратом, внимательно вслушиваясь в каждое слово, в каждый звук. Вот отчетливый гул автомобильного мотора. Фрагменты мелодии, доносящейся из магнитолы. И взволнованный голос:

– …Это просто какой-то заговор молчания! И проблема, мне кажется, не столько в ревности. Скорее, это болезнь, мания…

Похоже, Лешка говорил по мобильнику из машины. Неужели это были последние слова в его жизни? А звонкий стук, который мобильник успел передать в эфир, не что иное, как предсмертный вопль заклинившего мотора?

Меня даже потом прошибло от волнения. Что важного хотел сказать мне Лешка? Отчего, по его мнению, уголовный розыск должен опухнуть от работы?

Я вскочил со стула, снял с полки скоросшиватель, озаглавленный «Субботники», и начал его листать. Где же это проклятое письмо, из-за которого Лешке пришлось ехать в Кажму? Вот заявление пенсионера Стрельчука о похищенных с его дачного участка дровах. Вот жалоба гражданки Бегловой на свою соседку, которая по ночам запускает на полную громкость Свадебный марш Мендельсона. Вот еще кляуза на врача, который умыкнул из холодильника пациента бутылку со спиртом… Письма из Кажмы не было.

Я не поленился и вытряхнул на пол содержимое Лешкиной мусорной корзины. Покопался в мусоре, выуживая и разравнивая на колене шарики из скомканной бумаги… И здесь ничего.

Наверное, Лешка взял письмо с собой. В таком случае он должен был подшить в папку копию. Так у нас было заведено.

Надо обыскать стол. Я присел перед выдвижными ящиками и уже взялся за ручку, но тут услышал, как в коридоре хлопнула дверь. Наверное, у Ирэн проснулась совесть, и она вернулась, чтобы продолжить свое «дежурство».

Я выглянул в коридор. Никого. Посмотрел в соседний кабинет, в котором мы поили клиентов чаем и подписывали с ними договора. Там тоже пусто. Я подошел к входной двери. Она была плотно закрыта, через замочную скважину со свистом врывался холодный воздух. Я нажал на ручку, надавил и почувствовал сопротивление: порывы ветра наваливались на дверь снаружи, словно грузный и агрессивный человек. Я отпустил ручку, и дверь с громким хлопком захлопнулась.

Наверное, когда я зашел в офис, то забыл закрыть за собой дверь, и за меня это сделал сквозняк.

Вернулся в кабинет, остановился между столами и задумался: куда могла подеваться копия письма? Неужели Лешка машинально прихватил ее вместе с оригиналом?

От резкого телефонного звонка я невольно вздрогнул.

– Ну? – услышал я в трубке голос Сергеича. – Штамп стоит?

Я понял, что он так просто от меня не отстанет. Если не найду письма – будет много вони.

– Я только зашел в офис, – солгал я, снова раскрывая папку «Субботники». – Сейчас буду искать.

– Живо! – поторопил Сергеич. – Как найдешь – сразу звони мне!

Я вытряхнул из папки все письма и заново пересмотрел их. Затем начал копаться в ящиках Лешкиного стола. Сколько же здесь было хлама! Сдутый футбольный мяч, обломанное лезвие ножа без рукоятки, несколько потрепанных книг по криминалистике, солнцезащитные очки без одного стекла, медный вентиль для крана… Эти вещи как нельзя точно символизировали внутренний мир моего несчастного коллеги: завал сумбурных идей и мыслей, среди которых почти никогда не было ни одной новой и оригинальной.

Нервы стали звенеть во мне, как струны арфы. Я глубоко вздохнул, подошел к шкафу с посудой и достал оттуда начатую бутылку сухого вина. Сделал из горла несколько больших глотков и кинул опустевшую бутылку в корзину для мусора. Раздражение – плохой помощник в подобных ситуациях, и его надо немедленно гасить. Это я знал твердо.

Так. Спокойно. Нужно неторопливо и последовательно обыскать весь кабинет. Письмо должно быть здесь. Просто Лешка впопыхах забыл подшить его в папку… Я посмотрел на пыльный подоконник, над которым висела белая штора жалюзи. Потом перевел взгляд на шкаф с посудой, где, кажется, стояла еще одна бутылка. Затем уставился на книжную полку. Помимо справочников по криминалистике и сборников с законами, там стоял еще один скоросшиватель с надписью «Договора».

Едва ли не подпрыгнув, опять зазвонил телефон. Наверняка это снова напоминал о себе Сергеич. Я решил не брать трубку, быстро подошел к полке и снял с нее скоросшиватель с договорами. Едва открыл его, как сразу увидел листок, отпечатанный на принтере. Пробежал взглядом по строчкам. Оно! Лешка, видимо, по ошибке сунул его в эту папку.

Телефон играл на моих нервах, как медведь на арфе. Я кинулся к столу и схватил трубку.

– …ать твою! Где ты… Я тебя… – гневно забулькал Сергеич, не закончив ни одной фразы.

– Письмо у меня в руках! – крикнул я, не скрывая своих чувств. – Можно подумать, что свет клином сошелся на этой бумажке! Нет здесь никакого штампа!

– Ладно, ладно! – строго укорил меня Сергеич. – Прикуси язык и бегом ко мне с этим письмом!

– Я же сказал: на нем нет штампа!

– Все равно тащи сюда!

– Ты меня запутал своими указаниями! На набережной ты говорил, чтобы я сжег письмо, если на нем не будет штампа!

– Но ты же его еще не сжег!

Сам не знаю, почему я начал врать.

– Сжег, Сергеич, сжег. Ты опоздал. Раньше надо было предупредить, чтобы я его сохранил.

– Хитрый очень? – недоверчиво произнес Сергеич. – Ну, дюдик хренов, доиграешься ты у меня!

– Если хочешь, я могу привезти тебе пепел. Правда, я выкинул его в унитаз, но еще не смыл.

Я слышал, как трубка скрипнула в руке у Сергеича. Он шумно засопел.

– Еще раз напоминаю, – произнес он тихо, но выразительно. – Никакого письма я тебе не давал и Лешку в Кажму не посылал.

Я обрушил трубку на аппарат с такой силой, что чудом не расколол ее надвое. Вино гасило раздражение слишком медленно. Конечно, не стоило разговаривать с милиционером в таком тоне, но я ничего не мог с собой поделать. Меня всегда бесило, когда я видел, как откровенно трусит мужчина. Откровенная трусость – это не просто порок отдельно взятого типа. Это компромат на всех представителей мужского пола, их бессовестная дискредитация. И потому все во мне бунтовало.

Чтобы ускорить процесс приведения нервов в порядок, мне пришлось выпить вторую бутылку. Это были запасы Ирэн. Она добавляла вино или коньяк в чай – по одной ложке на стакан. Обычно бутылки ей хватало на два месяца, если мы с Лешкой не помогали.

Порыв ветра просочился через старые оконные рамы, и закачались жалюзи. Мне стало холодно и неуютно в этом кабинете, в котором, словно наглые бродяги, запросто гуляли сквозняки. Я вырвал письмо из скоросшивателя и пошел в соседнюю комнату. Благодаря отсутствию окон там сейчас было уютнее. Диван, журнальный столик, искусственная пальма с напольным кашпо. На одной стене – картина с изображением скользящей по морю яхты. На другой – карта района. В углу – пузатый самовар. Если бы я не выпил вина, то обязательно махнул бы пару чашек чая с ароматными травами, которые собирала в горах Ирэн.

Я сел на диван, зажег торшер и склонился над письмом.

«Уважаемая милиция! Вам пишет ученица десятого класса школы № 1 поселка Кажма. Мое терпение подходит к концу. Я так жить больше не могу. Прошу вас что-нибудь сделать. Физрук отравляет мое существование. Он душит меня, как осьминог. Я ему уже сто раз говорила, что не могу ответить ему положительными чувствами, но он не хочет слушать и продолжает меня сексуально домогаться. Будет большая беда, чует мое сердце. А все потому, что у меня есть парень, и он ревнует. Человек в таком состоянии способен потерять голову. И физрук тоже может нанести ответный удар. Я его хорошо знаю, он ни перед чем не остановится. И угрожает мне, говорит, что если я расскажу родителям, то моему парню будет хреново. Я умышленно не называю своего имени. Думаю, вы и без меня разберетесь во всей этой истории. Только не показывайте физруку это письмо, а то он сразу догадается, кто его написал. Не подумайте, что я боюсь. Просто мне не хочется подвергать себя ненужному риску. Извините, что плохо пропечатались буквы. Лента у принтера совсем старая, а учителям до этого нет никакого дела, уже год поменять не могут. С уважением – Вера Ш. (P.S. Подписалась вымышленным именем!!!)»