Андрей Дышев - Не путай клад с могилой

• Название: Не путай клад с могилой
• Автор: Андрей Дышев
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27116-0

Смерть дышит в затылок, и тут уже не до шуток. Бывшему десантнику, частному сыщику Кириллу Вацуре вновь приходится припомнить навыки своего ремесла. Кровавая карусельнеумолимо раскручивается, трупы множатся с ужасающей скоростью…

---

– Акваланги видел в коридоре?

Сашка даже вздохнул с облегчением – речь шла не о профессорском номере.

– Конечно, видел! – почти радостно ответил он. – Стояли на полу под окном. Их было… – Он поднял глаза к потолку. – Раз, два, три…

– Ну ладно, я знаю, сколько их было, – прервал я его подсчеты. – Ты мне другое скажи: рядом с ними никто не крутился?

– Рядом? – На этот раз он призадумался натурально, но думал слишком долго, чем могло потребоваться для ответа. – Вы знаете, когда я заходил к Валерию Петровичу, там как будто кто-то стоял.

– «Как будто», «кто-то»! – передразнил я нервно. – Конкретнее сказать можешь?

Сашка начал покусывать губы, глядя на свои туфли.

– Ну! – поторопил я его.

– Не могу вспомнить, – наконец выдавил он из себя.

Он лгал. Он не хотел или не мог сказать правду. Мне показалось, что в кабинете стало невыносимо душно. Я встал и подошел к окну, высунул голову наружу, глянул на крепость, тающую в сумерках, черное пятно моря с огоньками траулеров. Что произошло? Почему я вдруг перестал понимать происходящее? Почему меня обступили неприступные стены и я весь день бодаю их, пытаясь пробиться на волю, и у меня ничего не получается?

Я подошел к официанту, взял его за плечи, слегка встряхнул, словно это могло помочь парню избавиться от лжи.

– Саша, – тихо сказал я. – Ты должен мне помочь. Это очень важно для меня. Я повторяю – очень важно. Постарайся вспомнить, кто стоял рядом с аквалангами вчера вечером, когда ты принес ужин в пятый номер.

Парень молчал.

– Вспомнил?

– Я не знаю! – жестко, с вызовом ответил он.

– Ты ведь говоришь неправду, так?

– Я не понимаю, что вы от меня хотите!

– Ну ладно, – ответил я, отпуская его плечи. – За тебя просил мой давний приятель, с которым мы вместе служили. Я не хотел брать тебя на работу, но он меня уговорил. Теперь я окончательно понял, что сделал это зря.

– Можете уволить, – проворчал Сашка и насупился. – Я не помню, кто там стоял. Оставьте меня в покое!

Я повернулся к нему спиной, чтобы не видеть этих лживых поросячьих глаз, и процедил:

– Иди!

* * *

Зубчатая корона торцевой башни, вросшей в узкий и тонкий жилой корпус; горящие густым, плотным разноцветьем витражные окна; блестящая чешуя красной черепицы; высокий, гладкий, без единой трещины дувал, ограждающий мое хозяйство, – вся эта дорогостоящая конструкция, напоминающая бутафорскую копию генуэзской крепости, впервые показалась мне зловещей. Я пятился спиной к ступеням, ведущим на грохочущую музыкой набережную, глядя на дом-гостиницу, построенную с Анной на деньги, заработанные криминальными расследованиями, и думал о том, что никакие священники не изгонят из этих стен черный дух преступлений.

– Добрый вечер, господин директор!

Я поднял глаза и увидел в мансардном окне блестящую лысину профессора Курахова.

– Добрый вечер, – ответил я.

– Прекрасно на улице, не правда ли?

– Вы правы.

– Далеко собрались на ночь глядя?

Профессору хотелось либо потрепаться, либо потрепать мне нервы. Я предпочел молча удалиться в темноту. Меня потянуло к крепостным стенам. По тропе, которая представляла собой отшлифованную на камнях дорожку, я прошел вдоль главного бастиона, спустился ниже, на покатый луг, щедро нашпигованный белыми камнями и местами поросший горным боярышником. В этом месте иногда разбивали свой лагерь туристы, и тогда по вечерам склон освещали всполохи костров, слышались песни и на море сползал головокружительный запах каши с тушенкой.

Сейчас здесь было безлюдно и темно, и я продвигался между раскиданных, словно кости на древнем могильнике, камней почти на ощупь. Огни набережной слепили глаза, а музыка забивала шум прибоя, и не было ничего странного в том, что я едва не прошелся по человеку, который сидел на пирамидальном камне, нависающем над склоном, как нос корабля над морем.

– Эй-ей! Поосторожнее! – услышал я знакомый голос.

– Это вы, отец Агап? Какого черта вы сидите в темноте?

– Думаю.

Священник привстал, где-то под его ногами звякнула бутылка. В свете набережной блеснули глаза моего первого постояльца.

– Я ничего не отдавил вам?

– Нет, Кирилл, обошлось. Вы всего лишь наступили мне на руку… А вы что делаете здесь в такое позднее время?

Я не ответил и присел рядом с ним на камень, еще хранящий тепло солнца. Некоторое время мы оба молча смотрели в огромный черный мир, состоящий из слившегося неба и моря, и казалось, что огоньки траулеров медленно переползают на небо, превращаясь в звезды.

– Мне показалось, что вы сегодня чем-то удручены, – сказал отец Агап.

– Вам не показалось, – с удивительной легкостью честно ответил я. – Тяжело на душе.

– И что тяготит вашу душу?

– Наверное, ощущение греха.

– Что ж вы молчали! – воскликнул священник. – Вам обязательно надо исповедаться!

– И что от этого изменится?

– Вы облегчите свою душу!

– Вы искренне думаете, что душу так легко облегчить? Лишь одной исповедью?.. Кстати, а что вы пьете?

Отец Агап смутился, кашлянул, покряхтел, шаря у себя под ногами, и, явно стыдясь, ответил:

– Портвейн. Массандровский портвейн. На редкость хороший, между прочим. Не желаете выпить?

– С удовольствием. Это иной раз очень даже полезно.

– Вот только стаканчика у меня нет.

– А я из горла.

Я приложился к бутылке. Отец Агап оживился:

– Скажите откровенно, Кирилл, я вам не слишком надоел? Я не стесняю вас своим присутствием?

– Живите сколько хотите, – ответил я. – Мне вы не мешаете. Пусть всякой нечисти в моей гостинице будет неуютно.

Священник с облегчением рассмеялся.

– О да! Это я вам обещаю! Тем более что у меня появилась помощница.

– Кстати! Вы с Мариной раньше знакомы не были?

– Увы! Если бы я встретил ее раньше, то, может быть, меньше было бы работы.

– В каком смысле? – не понял я.

Священник вздохнул и тоже сделал глоток портвейна.

– Видите ли, Кирилл, Марина идет по правильному пути, но в связи с тем, что мое воздействие на нее как врачевателя души слишком эпизодично, быстротечно и вскоре прекратится, то у Марины могут снова возникнуть проблемы…

– О каких проблемах вы говорите?

– Не спрашивайте, Кирилл, – сразу же ответил отец Агап. – Это была почти что исповедь. Я не смею выдавать чужие тайны.

– Я не о тайнах спрашиваю, – поспешил я оправдать свой вопрос. – Но если у моих клиентов возникают проблемы, то я всегда стараюсь решить их.

– Нет-нет! Вы эту проблему не решите. Здесь поле деятельности не для мирского администратора.

– Значит, речь идет о нравственности?

– Да, пожалуй, это так. – Отец Агап помолчал минуту, потом схватил меня за руку и с жаром заговорил: – Только ради бога не думайте об этой девушке плохо! То, что произошло с ней, увы, сегодня не редкость. Путь к господу тернист. Ей надо помочь, и мне это по силам.

– Что ж, желаю вам успеха, – сказал я, вставая с камня, и, как бы к слову, добавил: – Кстати, я знаю, что после захода солнца вы любите постоять у окна и полюбоваться ночным морем.

– Да! Каюсь! Люблю! Но если вы запрещаете мне подниматься на второй этаж…

– Нет-нет! – прервал я священника. – Стойте у окна сколько хотите.

– Это огромное наслаждение для души, – сказал отец Агап. – Представьте: море, полная луна, серебристая дорожка… Кстати, я и здесь читал, пока буквы различить можно было. Вот Псалтырь с собой прихватил.

– Ну и читайте на здоровье! – порадовался я за своего постояльца. – Правда, вчера я поставил у окна акваланги. Не мешали они вам?

– Что вы, Кирилл! Конечно же, не мешали! Я к ним и не прикасался вовсе!

– Что ж, спокойной ночи!

– И вам доброй ночи!

Я был уверен, что отцу Агапу известно то, что позволило бы мне с необыкновенной легкостью распутать клубок странных и неприятных событий безумно длинного сегодняшнего дня и тем более уберечь меня от ошибок в будущем. В общем-то, я был недалек от истины. Но сколько людей тонуло в пучине, будучи совсем рядом со спасительным берегом, именуемым истиной!

Глава 9

Моторную лодку я увидел еще издали, когда шел мимо больших круглых ям, где когда-то были вкопаны емкости для жидкого газа. Отсюда она напоминала выброшенную на берег огромную рыбину и была самым заметным предметом на территории. Вытащить из нее два ярко-желтых акваланга и пронести их под крепостными стенами незаметно для сотен отдыхающих было невозможно – вору пришлось бы «работать» как на гигантской сцене. Это был первый вывод, который я сделал, спустившись к воде. Ко второму выводу я пришел еще в гостинице, когда Сашка сообщил мне о пропаже: два почти полностью заправленных акваланга общим весом в пятьдесят килограммов не под силу было бы унести одному человеку.

Я скинул кроссовки, походил по утрамбованному песку, который ритмично полировал теплый прибой, потом посидел на носу моторки, складывая в уме фигурки-версии, словно играя в некое подобие логического «тетриса». Если отбросить мотивы, то выходило, что надрезать мембраны аквалангов вчера вечером мог любой постоялец моей гостиницы, включая и отца Агапа. Процедура эта была проста и не могла занять много времени: свернул крышки у четырех легочников, сделал надрезы на мембранах бритвой или маникюрными ножницами, поставил крышки на место… На все – три, от силы пять минут.