Дарья Донцова - Гадюка в сиропе

• Название: Гадюка в сиропе
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив

Везет же мне на приключения! Я – Евлампия Романова, неудавшаяся арфистка, осталась на целый год одна. Все мои близкие уехали на год в США. Чтобы не сойти с ума от безделья, я нанялась экономкой в семью маститого писателя детективных романов Кондрата Разумова. Буквально через неделю его застрелил собственный сынишка, играя с папой в войну. А вскоре арестовали жену Кондрата Лену по подозрению в организации убийства. В вину Лены я не верила. И моя жизнь снова превратилась в самый настоящий детектив...

---

– Извините, извините, – бормотала она, выпутываясь из длинной шубы. – Итак, начинаем. На рубеже XVII и XVIII веков в Италии…

– Простите, – робко кашлянула пианистка Машенька Рогова. – Простите…

– Ну, в чем дело? – рассердилась Валентина Сергеевна, крайне негативно реагирующая на то, что ее отвлекали от лекции.

Деликатная Машенька покраснела и пролепетала:

– У вас это, юбка, то есть ну, в общем…

Валентина Сергеевна глянула вниз и обнаружила, что стоит перед аудиторией в прелестной белой блузочке, заколотой у горла настоящей камеей, и… в одних чулках. Несчастная взвизгнула, схватила шубу… Мальчики деликатно отвели глаза. Преподавательница замоталась в каракуль и сказала историческую фразу:

– Боже, какое счастье, что я нацепила утром целые колготки!

…– Вам кого? – лениво поинтересовалась девчонка.

– Ангелина Брит тут сидит?

– Она умерла, – спокойно ответила корреспондентка, не отрываясь от монитора. – Если вы материал принесли, давайте мне.

Пораженная полным бездушием, с которым журналистка говорила о смерти коллеги, я решила изобразить ужас и воскликнула:

– Такая молодая! Отчего?

Девчонка дернула плечиком:

– Небось любовник пристрелил. Брит была страшно неразборчивая, любого к себе в постель волокла, вот и допрыгалась.

– Вы ее хорошо знали?

Репортерша фыркнула:

– Я с ней не здоровалась, потому что предпочитаю не иметь дело с людьми такого сорта! Если принесли материал – кладите на стол. Нет, тогда не мешайте, у нас номер идет.

– Статьи нет, – пробормотала я.

– Тогда что вам надо?

– Видите ли, Лина одолжила мне крупную сумму денег, я хотела отдать…

Нелюбезная собеседница отложила мышку и первый раз посмотрела в мою сторону:

– Ангелина вам дала в долг?!

– Да, а что такого?

– Она вечно сама рубли сшибала, нимфоманка!

Я растерянно стояла на пороге.

– Уходите, не мешайте, – процедила девица, но потом сжалилась и добавила: – Спросите в соседней комнате Олю Кондратьеву, вроде они дружили…

В расположенном рядом помещении несколько человек ругались над огромным листом бумаги.

– Не лезет твоя заметка, – говорил один. – Хвост висит.

– Отруби, – велел другой. – Сколько хвоста-то?

– Сто строк, – буркнул первый.

Воцарилась тишина. Потом третий, черненький, с длинными волосами, собранными в хвостик, хихикнул:

– Денис, ты что, с дуба упал? Да там во всем материале не больше ста двадцати строк!

– Тогда вообще сниму и поставлю в среду.

– Сегодня последний гонорарный день! – возмутился «хвостатый».

– Газета не резиновая! – отрезал первый.

– Простите, – робко вклинилась я в их беседу, – где Оля Кондратьева?

Мужики заткнулись и повернули головы. Взгляд у них был отсутствующий, скорей всего они отреагировали на звук, не поняв смысла вопроса.

– Оля где? – повторила я.

– На поминки уехала, у нас сотрудница скончалась, – последовал ответ.

Поминки! И как я не додумалась! Ведь там явно соберутся близкие знакомые Лины.

– А не знаете, где проходит прощание?

– Нет, – в один голос ответили двое, а третий сказал: – У сестры Али, на улице Войскунского, дом семь, а квартиру не помню.

Но номер квартиры мне не понадобился. Когда я входила во двор, мимо проехал желтый автобус с табличкой «Ритуал». Возле третьего подъезда он притормозил, и из пахнущих бензином глубин начали выходить люди, в основном заплаканные женщины в черных платках. Одну, толстую и неопрятную, вели под руки двое простоватых мужиков. Я пристроилась в хвост траурной процессии и вошла в квартиру.

Как водится, на большом столе между мисками с салатом «Оливье», тарелками с блинами и селедкой стояли тесной толпой бутылки водки. Народ выпил, не чокаясь, закусил, потом повторил… Я внимательно разглядывала гостей, всем было хорошо за сорок, даже ближе к пятидесяти. Молодая дама только одна – не слишком красивая, носатая девушка с крепкими ногами. Дождавшись, когда основная масса присутствующих отправиться курить на лестницу, я подошла к ней и спросила:

– Вы Оля?

– Да, – дружелюбно ответила Кондратьева.

– Дружили с Линой?

– Ну можно сказать и так, – осторожно произнесла она.

– Ужас какой, – вздохнула я. – Молодая…

– А вы ей кто? – полюбопытствовала Оля.

– В общем, никто. Просто встречались у Кондрата Разумова.

Она вздрогнула и нахмурилась:

– А Кондрат здесь при чем?

– Абсолютно ни при чем, – начала я выкручиваться. – Просто я двоюродная сестра Лены Разумовой, вдовы…

– Надеюсь, вы не собираетесь устроить скандал, – сухо буркнула Оля. – Лучше сдержитесь, место не слишком подходящее, и потом, здесь родители, родственники, пожалейте их.

– Зачем мне начинать скандал? – удивилась я.

Оля отвела глаза в сторону, помолчала, потом процедила:

– Пойдемте в кухню.

В крохотной, едва ли пятиметровой комнатенке она села на табуретку между грязной плитой и отчаянно тарахтевшим холодильником, вытащила пачку «Мальборо» и отчеканила:

– Вы из милиции. Говорите прямо, что надо.

– Вовсе нет. Лена Разумова моя…

– Ни одна из родственниц Елены Михайловны никогда бы не пришла на поминки к Але, – вздохнула Оля. – Ну если только с желанием устроить красивый скандал.

– Ладно, – сдалась я, – ваша взяла. Только я работаю не в милиции, а в адвокатуре. А почему Лена конфликтовала с Ангелиной?

Оля грустно улыбнулась:

– Аля была чудовищем.

– В каком смысле?

– В прямом. Настоящий монстр. У нее и друзей нет никого, только я, да и то… – Девушка махнула рукой.

– Она была способна на подлость?

– Она за деньги могла все, – пояснила Оля. – Она вообще была такая беспринципная. Всегда думала, где бы урвать, и вечно со всеми ругалась, завидовала, интриговала, сплетничала. Наши тетки в редакции ее терпеть не могли.

– Почему?

Кондратьева посмотрела на тлеющую сигарету и тяжело вздохнула:

– Сейчас объясню.

Ангелина работала в «Мире литературы» четыре года. Ее коньком были интервью с писателями. Не секрет, что многие поэты и прозаики бывают противными, желчными людьми, отвечающими назойливым репортерам: «Звоните через неделю, занят!» За некоторыми приходилось по году бегать, чтобы выдавить из них пару ничего не значащих фраз. Чем популярнее литератор, тем он закидонистей. И на редакционных летучках многие из корреспондентов разводили руками, ну не получилось встретиться. Многие, но не Аля. Уж как ей удавалось добиться успеха, не знал никто. Но только, получив задание, Брит через две недели бросала на стол редактора готовый материал. После того как она ухитрилась пробиться к поэтессе Инге Маслянской, не захотевшей дать интервью даже журналу «Пиплз», Алю зауважали. Зауважали, но не полюбили. Она отличалась патологической бесцеремонностью.

Она страшно хотела выйти замуж, – объясняла Оля. – Просто до дрожи, причем не за простого работягу, а обязательно за писателя.

Ангелина просиживала вечера в Центральном доме литераторов, подыскивая жертву. Ресторан и бар этого клуба наполняют писатели всех мастей, и пару раз у Алечки случались непродолжительные романы. По непонятной причине возле хорошенькой девчонки не задерживались кавалеры. Но Аля не унывала и действовала напролом. Узнав, что Галя Федорова из фотоотдела собирается выйти замуж за модного поэта, она напросилась к той в гости и на глазах у ошеломленной невесты чуть не отдалась жениху на кухне. Зареванная Галочка выгнала нахалку, но та только хихикала. В результате Федорова осталась в девках, впрочем, Ангелина тоже. Затем она отбила парня у Ритки из своего отдела, а потом внаглую закрутила роман с мужем Анны Георгиевны из корректуры. Словом, половина женского коллектива проходила мимо Брит, гордо подняв голову. Но той, казалось, все по фигу.

Она смеялась и говорила, что мужики – идиоты, – вздыхала Оля, – кретины, созданные для того, чтобы выполнять ее прихоти…

Правда, пару раз ей предлагали выйти замуж, но она со смехом прогоняла кавалеров.

«Со свиным рылом в калашный ряд, – фыркала она презрительно на Олины уговоры. – Нет, мне нищие не нужны. Знаешь, как писательские жены живут? Да куда тебе, а я по квартирам хожу и все вижу! Нет, только член Союза, другой мне не пара».

Но охота на мужа каждый раз заканчивалась неудачей.

– Она и шантажом не брезговала, – делилась Олечка. – Закрутила роман с Кареловым. Знаете небось, про уголовный розыск кино идет по четвертому каналу, вот Владлен для него сценарии пишет. А когда кавалер от нее сбежал – поставила условия: или он покупает ей шубу, или она все рассказывает его жене.

– Какую шубу? – поинтересовалась я.

– Из нутрии, черную, – пояснила Оля. – Ну, Карелов и подарил ей манто, легче деньги потратить, чем нервы! Сценарист явился к Ангелине и швырнул ей в лицо пакет: