Дарья Донцова - Главбух и полцарства в придачу

• Название: Главбух и полцарства в придачу
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив

Черт меня дернул согласиться отвезти сына моей многодетной подруги в Вязьму! Нет бы сесть за новую книгу! Ведь я, Виола Тараканова, ни строчки еще не написала. Дело в том, что все мои детективы основаны на реальных событиях. Но увы, ничего захватывающего до недавнего времени вокруг не происходило, разве что мой муж майор Куприн, кажется, завел любовницу. Ну да это никому, кроме меня, не интересно!.. На обратном пути из Вязьмы в купе убили попутчицу Лизу Марченко, а в моей сумке оказались ее безумно дорогие часы.

Я просто обязана их вернуть, тем более что у Лизы осталась маленькая дочь Машенька. Но, приехав в семью Марченко, я узнала, что Лиза выбросилась с балкона несколько лет назад, когда исчезла ее грудная дочь Маша, которую похитил сбежавший муж и его любовница. Так кто же ехал со мной в купе и кого убили, а?..

---

– Отдайте мне бумагу из милиции.

– Берите, – пожала плечами тетка, – мне ни к чему она, чудом не выбросила, сунула за икону и забыла.

Мы вместе вышли на крылечко. Петя молча сидел на ступеньках, и тут я не выдержала:

– Зинаида, послушайте, вам ведь мальчик не нужен.

– Точно, – кивнула она, – одна докука.

– В конце недели к вам приедут и заберут его.

– Совсем? – обрадовалась Зина и перекрестилась. – Ну и слава богу.

– У меня есть бездетная подруга, она усыновит Петяшу.

Зинаида изумилась:

– Да ну? За фигом ей урод, может здорового взять.

– Нет, Рита захочет Петю.

– Ладно, – с недоверием кивнула тетка, – ежели так, то и бог с ним.

Я наклонилась к ребенку и тихо сказала:

– Потерпи еще немного, скоро у тебя будут мама, папа, бабушка, много игрушек, красивой одежды и вкусной еды. Да, и еще совершенно замечательная собака по имени Авоська. Хотя ты же меня не слышишь!

В этот момент Петяша неумело улыбнулся. Я пошла было к машине, но на полпути к калитке что-то толкнуло меня в спину. Я обернулась. Петя стоял у двери, водя из стороны в сторону поднятой правой рукой. Я помахала ему в ответ и вышла на дорогу. Странное дело, но отчего-то мне показалось, что мальчик услышал рассказ про Риту.

ГЛАВА 11

Наша с Томочкой бывшая одноклассница Рита Клепикова женщина во всех смыслах счастливая. У нее великолепная мама, сделавшая главной задачей своей жизни служение дочери. Ритка необыкновенно удачно вышла замуж за тихого, молчаливого Кирилла. От него в неделю и пары слов не услышишь, но это не помешало Кириллу защитить всевозможные диссертации, стать доктором наук, профессором, академиком, а недавно он основал частный институт и теперь уверенно руководит им. Материальных проблем у них нет, теща обожает зятя, он платит ей взаимностью, и все вместе любят Ритку, а та их. В семье имеется собака Авоська, В общем, на первый взгляд Рита кажется очень счастливой женщиной, которой не досталось от судьбы ни одного пинка. И только самые близкие люди знают, что случилось у Клепиковых несколько лет тому назад.

Рита ждала ребенка. Естественно, Кирилл положил жену в лучшую клинику, но там чего-то недоглядели, занесли инфекцию, и в результате Ритке сделали несколько операций, после которых она уже больше никогда не могла иметь детей. Однако она не расстроилась.

– Один сын уже есть, Петечка, – улыбалась она, – хватит наследников.

Но вскоре стало известно: Петя – глухонемой. Родители восприняли неприятную новость стоически, и Рита стала усиленно заниматься с мальчиком, водила его в специализированный центр. У Пети обнаружили талант художника, все стены в квартире Клепиковых были завешаны его картинами. На мой взгляд, ничего особенного, но Рита с восхищением восклицала:

– Вот увидишь, он будет великим живописцем.

Но Пете не суждено было никем стать, в возрасте пяти лет он попал под машину и скончался на месте. Целый год после трагедии Рита не общалась ни с кем из знакомых, а потом пришла к нам и заявила:

– Хочу усыновить ребенка, глухонемого мальчика, шести лет.

Мы с Томочкой, обрадованные тем, что подруга начинает приходить в себя, горячо поддержали Риту. Но найти такого ребенка оказалось трудно. Как назло, все подходящие по возрасту глухонемые дети не были полными сиротами. Вернее, они жили в интернатах, на гособеспечении, но де-юре имели мать, а иногда и отца. А ребенок не сирота не подлежит усыновлению, даже если родители и забыли о нем давно. Рита же упорно хотела, чтобы новый сынишка был ровесником умершего, поэтому сейчас она ищет уже школьника, но безрезультатно. И вот вышло, что я случайно наткнулась на такого мальчика, да его еще по невероятному стечению обстоятельств тоже зовут Петяшей.

Не откладывая дела в долгий ящик, я заехала к Рите на работу и объяснила ей ситуацию. Подруга, сильно побледнев, мигом кинулась к телефону.

– Кирюша, – закричала она, – Петенька нашелся! Он живет у страшной тетки, в городе Никологорске…

Я не стала дальше ее слушать и уехала. Рита очень сильно переживала смерть сына. В какой-то момент она, чтобы успокоиться, придумала историю, которую стала с маниакальным жаром рассказывать окружающим. Петечка якобы не умер, его ошибочно посчитали мертвым, привезли в морг, но там мальчик ожил и был украден неизвестными лицами с неясной целью. И вот теперь Рита разыскивает его.

Естественно, эта версия не выдерживала никакой критики. Я присутствовала на похоронах малыша, очень хорошо помню тот маленький гроб и ребенка в нем. Но Рите легче думать, что сын жив, и ее верные подруги никогда не возражали, когда несчастная заявляла: «Ездила вчера в детдом, но это не Петечка, его, очевидно, в другое место сдали».

Впрочем, среди новых знакомых Клепиковых находились люди, верившие в историю о киднепинге.

Задыхаясь от духоты, я доехала до нужного отделения милиции и спросила у дежурного:

– Садченко где можно найти?

Мент посмотрел на меня изумленно:

– Кого?

– Н.К. Садченко, – повторила я, – он мне бумагу прислал.

– Повестку?

– Нет, вот эту.

Дежурный взял листок.

– А… Сарпенко!

– Извините, тут нечетко написано.

– Второй этаж, комната двадцать четыре, – буркнул мент и потерял ко мне всякий интерес.

Я поднялась наверх, поскреблась в дверь и вошла в кабинет самого жуткого вида. Ну почему большинство районных отделений милиции похожи, как близнецы? Стены там покрашены в грязно-синий цвет. Пол, как правило, покрывает сильно истертый желто-коричневый линолеум, а санузел, если вас туда, конечно, впустили, выложен мелкой бело-черной плиткой. Унитаз не имеет ни круга, ни крышки, а из бачка с шумом льется ржавая вода.

Не лучше обстоит дело и с мебелью. Письменные столы, стулья и шкафы у стражей порядка разномастные, приобретенные в лучшем случае двадцать лет назад, сейфы похожи на железные, поставленные стоймя гробы, окна забраны толстыми рифлеными решетками, и их никогда не моют. Обязательным атрибутом кабинета являются графин с мутной водой и два стакана. А запах здесь стоит особый, описать его я не могу, так скорей всего пахнет беда.

Сидевший за столом капитан поднял голову.

– Вы ко мне? – уныло поинтересовался он.

Я глупо хихикнула:

– Ага. Из Никологорска приехала.

Капитан неожиданно оживился:

– Если вас на вокзале обокрали, то вы не туда обращаетесь. У них, на транспорте, собственное отделение есть.

– Не, – я изобразила из себя дурочку, – вы Н.К. Сарпенко?

– Да, – осторожно кивнул милиционер, – Николай Константинович.

– Во, – шлепнула я перед ним бумажку, – вызывали нас.

Николай прочитал текст и возмутился:

– Так это когда было! Сто лет прошло.

– Сразу ж хозяйство не бросить, – затараторила я, – Раиса приехать тадысь не смогла, корова у ей заболела, потом сама померла.

– Корова? – с неожиданным участием осведомился Сарпенко.

– Не, Райка преставилась, – бодро сообщила я, – вот меня и отправили поразведать, где, чего и как случилось. Может, хоронить надо!

Николай пару секунд моргал белесыми ресницами, потом спросил:

– Издеваетесь, да? Несколько лет прошло, какое погребение?

– Ну, мало ли как случается, – юродствовала я, – всяко бывает…

– Кто вы Попову?

– Ихней мамоньки третьего мужа дочь от второго брака.

Николай снова заморгал.

– Родственница, значит?

– Самая близкая. Вы уж разъясните, чего с Петькой приключилось, – заныла я, – а то меня дома ругать будут, в Москву скаталась, деньги потратила, ничего не узнала.

– Кому скажу, не поверят, – вздохнул Николай, – ладно, погодите пока в коридорчике.

Он вытолкал меня за дверь, тщательно закрыл кабинет и указал на колченогий стул:

– Тут подождите!

Я покорно села и стала ждать. Время тянулось словно жвачка. Наконец Николай снова появился передо мной, в руках он держал тоненькую желтую папочку.

Мы вошли в кабинет.

– Вашего родственника убили, – сказал капитан.

– Как убили? – совершенно искренне удивилась я. – Быть того не может. Кто? Почему?

Николай вытащил сигареты.

– «Висяк» это. Кто убил… зачем… Небось деньги парень имел, ну, зарплату нес, на ограбление похоже.

– Нельзя ли узнать более детальные подробности? – поинтересовалась я.

Николай с легким изумлением глянул в мою сторону. Я поняла, что, ошеломленная нежданной информацией, выпала из образа малоразвитой крестьянской бабы, и продолжила, шмыгая носом:

– Это моя тетенька, учительница, спросить велела. Прямо в голову втемяшила, так и скажи: «детальные подробности».

Николай хмыкнул.

– Да нет никаких особых деталей. Петра Попова обнаружила Ольга Савостьянова в подъезде своего дома на Краснокумской улице. Она же вызвала милицию. Женщина работает врачом, поэтому попыталась оказать Попову первую помощь, проявила сознательность, никого из любопытных в подъезд не впустила, место происшествия осталось незатоптанным, но толку чистый ноль. Следов мало, и нельзя с уверенностью сказать, что они принадлежат преступнику. Из кармана у Попова исчез кошелек, в котором была приличная сумма, с запястья сняли золотые часы, с шеи сорвали цепочку с крестом, типичное ограбление. Наркоманы небось орудовали. Ломало их, наверное, денег на дозу не было, а тут прилично одетый кент идет. Проводили до подъезда и избили, обычное дело, «висяк». Попов в больнице умер, к утру.