Дарья Донцова - Бриллиант мутной воды

• Название: Бриллиант мутной воды
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03394-7

Никогда не сдавайся! По этому принципу живет богатая бизнес-леди Элеонора, прикованная к инвалидному креслу. Иван Подушкин, ее личный секретарь, тоже вынужден следовать этому лозунгу. Все бы ничего, но Нора вообразила себя великой сыщицей, и Иван гоняет по городу, закинув язык на плечо, выполняя ее поручения. Дело в том, что с Нориной подругой Соней произошло несчастье. Ее обвинили в жестоком убийстве невесты сына. Все свидетельствует против нее, она арестована, но Нора не верит, что интеллигентная Соня может обидеть даже муху. Иван мечется по знакомым убитой и сам не замечает, как выходит на убийцу, который уже приговорил незадачливого сыщика...

---

Нора права. Увидеть Соню с накладными ногтями так же невероятно, как встретить на московских улицах медведя на коньках. Хотя, учитывая нынешнюю погоду, коньки просто необходимая вещь. Ладно, представим на секунду, что Соня лишилась разума и приобрела пластмассовые ногти. Но она бы ни за что не выбрала кроваво-красные, скорей уж нежно-розовые и бежевые…

Словно подслушав мои мысли, Нора сказала:

– Пурпурный маникюр давным-давно не в моде. Людей моего положения привлекают нейтральные цвета, молодежь предпочитает экстремальные варианты.

Я вспомнил хорошенькие ручки Риты, украшенные самым невероятным образом. Внучка Норы рисует на отполированных ноготках целые картины, а ноготь на указательном пальце у нее проколот, и в дырочку вставлен колокольчик.

– Теперь следующее, – продолжала Нора, – сначала…

Вдруг она замолчала и, пробормотав: «Лучше покажу», – покатила к двери.

– Вы куда? – удивился я.

– Хочу тебе кое-чего продемонстрировать, – загадочно ответила хозяйка, – никуда не уходи!

Я остался в кабинете и вновь начал бороться со сном. Часы показывали девять вечера, мой организм, измученный встречей Нового года и шатанием без машины по ледяным улицам, требовал отдыха.

– Ну как? – раздалось за спиной.

Я обернулся, и сон слетел с меня мигом. В инвалидном кресле сидела… Соня. Нет, Нора с лицом своей подруги.

– Ну как? – повторила очень довольная хозяйка.

– Потрясающе, – пробормотал я, – каким образом вы достигли подобного эффекта?

– Элементарно, Ватсон. Нахлобучила на голову парик, сверху нацепила шапку, выпустила челку до бровей, на нос водрузила жуткие очки, а родинку сделала из куска черного хлеба. Падает все время, зараза. Думаю, что та дрянь, которая затеяла эту историю, придумала нечто более удобное. Понимаешь, прикинуться Соней очень легко. Все внимание приковывается к этим кретинским очкам, седой челке и родинке. Люди просто не обращают внимания ни на что другое, ни на цвет глаз, ни на форму рта. Ленка купила мне парик у метро, вот с очками, правда, проблема, таких давно не выпускают. Поэтому я надела слегка другие.

– А фигура?

Нора хмыкнула:

– А вот это третье обстоятельство, которое окончательно убедило меня в том, что Соня тут ни при чем.

– Почему?

– Понимаешь, на ней была каракулевая шуба.

– Ну и что?

– Меховое манто скрадывает очертания фигуры, это не коротенькая кожаная курточка. Если на женщине мех, трудно сразу сообразить, что под ним: точеные формы или обрюзгший кусок мяса.

– Но у Сони не было ничего кожаного, – вклинился я в монолог, – сколько помню, она всегда носила эту шубу.

– Ты не дал мне договорить! – возмутилась Нора. – Именно так! Соня лет двадцать таскала каракуль, который, честно говоря, уже потерял приличный вид. Шубку она купила в тот период, когда пристроилась почасовиком в Академию МВД. Денег там платили с гулькин нос, зато прикрепили ее к распределителю. Помнишь, что это такое?

Я кивнул. Подобное не забывается. В годы тотального дефицита основной мечтой советского человека было попасть в закрытые для широких масс населения магазины, где на прилавках лежали вожделенные продукты и вещи.

– Соня тогда дешево пошила шубу, – продолжила Нора, – причем не черную, а коричневую, достаточно редкого цвета. Не поверишь, на улицах на нее пальцем показывали.

– В то время любая выбивающаяся из общего фона вещь вызывала неуемный восторг населения, но я никак не возьму в толк, при чем тут шуба?

– Иван Павлович, – сурово сказала Нора, – я ту шубенку знаю лучше, чем свои манто. Ну-ка, скажи, как описывали ее свидетельницы?

Я напрягся.

– Коричневая, каракулевая, длинная, широкая, с воротником из норки.

– Вот, – подскочила Нора, – вот оно!

– Что?

– У Сони никогда не было норки! Воротничок сделан из песца.

– Ну, эти меха похожи.

– Вовсе нет, – отрезала хозяйка, – впрочем, не спорю, вполне вероятно, что мужчина и перепутает песца с норкой, но женщина никогда. Уж поверь, любая девочка с ходу отличит одно от другого! Знаешь, как обстояло дело? Некто затеял маскарад и подставил Соню!

– Зачем?!

– А вот это мы и должны узнать, – отрезала Нора.

– По-моему, надо позвонить в милицию и изложить им свои соображения.

– Нет, сами станем искать того, кто устроил этот спектакль. Соня моя подруга, и я обязана ей помочь.

– Но…

– Ваня! – И Нора стукнула кулаком по подлокотнику кресла.

В то же мгновение сиденье, тихо поскрипывая, взметнулось вверх, и глаза хозяйки оказались на одном уровне с моими. Став инвалидом, Элеонора покупает себе самые современные модификации колясок. Последняя снабжена механизмом, который позволяет увечному человеку стать такого же роста, как и собеседник. Сиденье поднимается вверх. В этом есть смысл, очевидно, очень некомфортно разговаривать с людьми, когда они смотрят на тебя сверху вниз.

– Иван Павлович, – сурово отчеканила хозяйка, – изволь взять ноги в руки и отправиться к Николаю.

– Но уже начало одиннадцатого. – Я попробовал сопротивляться. – Наверное, парень спит, и потом, моя машина сломана…

– Дело не терпит отлагательств! – рявкнула Нора. – Соня небось сходит с ума в камере. Значит, разбудишь ее сыночка. А насчет автомобиля… Возьми мой «мерс».

– Ни за что, – испугался я, – я не умею управляться с иномаркой, тем более с «шестисотым». Да ваш шофер мне потом руки оторвет!

– Не бойся, – усмехнулась Нора, – Шурик в отпуске. Как-нибудь разберешься, что к чему. Действуй. Живо!

Я вздохнул. Элеонора умеет разговаривать с людьми таким тоном, что отказать ей просто невозможно. Наверное, поэтому она и заработала невероятные миллионы.

– Что мне спросить у Николая?

Нора улыбнулась:

– Запоминай, Ваняша.

Если кто-то будет уверять вас, что «Жигули» лучше «шестисотого», не верьте. Я с некоторым страхом сел за руль дорогой автомашины и оглядел педали с рулевым управлением. Кажется, ничего особенного. Вот только непонятно, что это за рычажки. Ясно, они включают кондиционер.

Тихо шурша шинами, «Мерседес», словно голодный тигр, понесся по дороге. Да уж, бывают машины, бывают очень хорошие машины, бывают потрясающие машины, а бывает «Мерседес». Даже радио тут звучало по-другому, чем в моей «восьмерке». Руль реагировал на легкое движение пальцев, педали ходили упруго, и никакой ручки переключения скоростей. Я впал почти в эйфорическое состояние, еле удерживаясь от желания понестись по проспекту с недозволенной скоростью. Вот уж не предполагал, что способен на такие эмоции, всегда считал себя глубоко равнодушным к технике человеком, а машину – просто средством передвижения.

Не желая парковать «Мерседес» в тесном дворе, я оставил его на проспекте и пошел в сторону дома Сони. Внезапно что-то словно толкнуло меня в спину. Я обернулся. Темно-синяя лаковая иномарка смотрела на меня огромными «глазами». Вы не поверите, создавалось впечатление, что автомобиль улыбается, глядя мне вслед.

Николай долго не открывал дверь. Наконец она распахнулась, встрепанный парень удивленно глянул из прихожей.

– Иван Павлович? Что случилось?

– Извини, разбудил тебя, можно зайти?

Он угрюмо посторонился. Я вошел в большую комнату и невольно присвистнул. Бардак там царил феерический. На столе навалена посуда, не убиравшаяся, очевидно, несколько дней: чашки, тарелки, миски, пара сковородок, грязные столовые приборы, несколько пустых консервных банок, картину дополняли смятая газета и черный кружевной лифчик. На спинках стульев висели пиджаки и рубашки, в кресле валялись скомканные джинсы, поверх которых устроились не слишком свежие трусы и носки. На диване громоздилась гора видеокассет, в углу, на письменном столе, моргал экран компьютера. Внезапно донеслось мяуканье.

– У вас есть кошка? – удивился я. – Давно завели? Вроде твоя мать больше любит собак.

– Это заставка такая, – сладко зевнул Николаша, – компьютер мяукает. Все сначала удивляются, а мне прикольно показалось. Давно такую хотел, все недосуг было, вот сегодня время нашел.

– Как мама?

Николай пожал плечами:

– Не знаю.

– Ты не ходил в СИЗО?

– Зачем?

Я осторожно подвинул гору из кассет и компьютерных игрушек, сел на диван и ответил:

– Меня бог миловал, никогда не имел дело с тюрьмами, но, насколько наслышан, в следственных изоляторах большие проблемы с едой, и родственники передают туда продукты, носильные вещи. Ты бы поинтересовался, что матери надо.

– Ладно, – буркнул Николаша и опять зевнул, – будет время, сбегаю и узнаю, между прочим, я работаю.

Я не стал педалировать тему и попросил:

– Покажи, пожалуйста, шубу матери.

– Зачем? – насторожился парень.

– Понимаешь, Нора хочет сделать ей подарок на день рождения, задумала купить манто, а как померить?

– Ей оно не понадобится, – буркнул сын, – она в тюрьме сидит, какой день рождения! Потом на зону отправят. Ватник приобретать надо.