Светлана Алешина - Любопытство не порок

• Название: Любопытство не порок
• Автор: Светлана Алешина
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005129-8

Открытию выставки в `Арт-галерее` предшествовал ряд печальных событий: пропажа из запасника галереи картины старого голландского мастера, самоубийство ее старейшего сотрудника, а вслед за этим и гибель еще одного работника музея. На этом череда загадочныхпроисшествий не закончилась: Ольга Бойкова — главный редактор газеты `Свидетель`, и ее подруга Марина на презентации в `Арт-галерее` обнаружили в кабинете менеджера труп девушки, а когда попытались выйти оттуда, оказалось, что дверь заперта. Ловушка захлопнулась...

---

— Да, заметила, — понизив голос, согласилась я, не отводя глаз, — он мне и про выставку, кстати, говорил. Наверное, нужно будет зайти.

Жанна Петровна улыбнулась и встала.

— Мне, к сожалению, пора, — сказала она. — Я надеюсь, что на презентации мы сумеем познакомиться поближе. Приходите обязательно.

Я ответила что-то подобающее, и мы распрощались.

Проводив Жанну Петровну до выхода из кабинета, я осмотрела приемную.

Маринка снова занималась кофе и, судя по выражению ее лица, воинственные разговоры по телефону пошли ей на пользу. Настроение ее улучшилось, она улыбалась и мурлыкала какую-то песенку.

— Какой мужчина, а? — тихо простонала Маринка, покачивая головой. — Как он тебе, Оль?

Я демонстративно пожала плечами, показывая, что если и был мужчина, то я его почему-то и не заметила.

Маринка недоверчиво посмотрела на меня.

— Ты прикидываешься или на самом деле такая? — с гримасой отвращения спросила она. — Не спи! Мужик, будто с экрана телевизора сошедший, такая лапочка, такая… Мы так мило с ним поулыбались друг другу, — Маринка погладила себя пальцами по шее и загадочно посмотрела в пространство.

Я вздохнула. Все, Маринка потеряна на весь день. И это в лучшем случае.

— А как тебе боевая раскрасочка этой особы? — победно осматривая себя в зеркальце, спросила у меня Маринка, — вот, блин, творческая личность, да?

— Нестандартная, скажем так… — ответила я, пытаясь перевести разговор на Риту.

Маринка, посмотрев на входную дверь, словно сомневаясь, что Жанна Петровна удалилась, поспешила поделиться со мною своим мнением:

— Ее высокий стиль называется: налетай, не ленись, покупай живопись. Точно говорю: она художница. Причем из неудавшихся.

— Почему же неудавшихся? — засомневалась я. — Какой она живописец, не знаю, она только сказала, что закончила училище десять лет назад, но зато видела, какое у нее пальто?

— Закончить училище десять лет назад — это не значит быть художником с десятилетним стажем, — резонно заметила Маринка. — И кроме того, удачливые художницы не идут в менеджеры, — выдала она под конец. — Ее муж содержит, не иначе. Или любовник. Вот!

— Или оба, — закрыла я тему и, все-таки улучив момент, спросила:

— Рита не возвращалась?

Маринка удивленно взглянула на меня, словно я опять сморозила какую-то глупость, и рассеянно спросила:

— А разве она не совсем ушла? Хм, а я вся издергалась, почему она не попрощалась… Нет, но какая лапочка этот Антон Николаевич, — почти пропела Маринка, наклоняясь над кофеваркой.

Я подумала, что Маринка мне сейчас не собеседница, а нудная нервотрепательница, и пошла к выходу. Мне почему-то показалось, что Рита просто так исчезнуть не могла и, возможно, где-нибудь стоит и курит. В дверях я обернулась.

— Маринка, с костюмчиком поспеши, Жанна Петровна пригласила нас на презентацию. Сегодня в семь начало.

— Бли-ин! — Маринка жалостливо сморщилась и забарабанила пальцами по столу, — а костюмчик-то тю-тю! Я вчера домой не попала и, конечно же, ничего не сделала… Приспичило же этому Максу взрываться именно вчера!.. Да-да, — нахмурившись, проговорила Маринка, и в ее голосе послышалось нечто опасно-целеустремленное. — Но какая же лапочка — и рядом с такой жабой, прости, господи!

Я не смогла сдержать улыбку, услышав этот плавный переход с Макса на Антона.

Маринка задумчиво поморгала на меня затуманившимися глазками и вдруг сказала:

— Если ты меня отпустишь на час раньше, то до полдевятого я точно успею приготовиться к презентации.

Я не успела еще открыть рот, как Маринка досказала свою мысль до конца:

— К семи пусть всякие там журналюги и журналюшки прибегают, а мы с тобой, как дамы приличные, и придем прилично, к девяти.

И Маринка нагнулась над своим столом, засыпая кофе в кофеварку.

Сергей Иванович отвернулся от своего монитора и посмотрел на меня, а я — на него.

— У нашей Мариночки странное отношение к работе, вы не находите, Ольга Юрьевна? — спросил он меня.

Я откровенно почесала в затылке, не зная, что отвечать им обоим.

— А может быть, это у нас с вами оно странное? — наконец пробормотала я и вышла, оставив их разбираться без меня.

Риту я нигде не нашла и вернулась к себе в некоторой озадаченности. Мне было непонятно ее поведение.

Глава 5

Мы приехали на презентацию к половине девятого, и это я считаю еще большой удачей.

Маринка, как мне кажется, постаралась побить все свои рекорды по разгильдяйству, безалаберности и свинству. Сделала она это следующим образом.

Я отпустила ее с работы пораньше, как она меня и просила. Сама же я честно досидела до конца рабочего дня и, когда я подъехала к Маринке домой, оказалось, что она вся погружена в решение жутко сложной задачи.

Она как раз сегодня и, главное, сейчас решила сменить масть и стать темно-рыжей, как тициановские венецианки. Как будто нельзя было это сделать завтра. Или хотя бы вчера.

— С такой бедой на голове я больше ходить не могу, — заявила она мне, лежа на диване и страдальчески заломив брови, — мне кажется, что я становлюсь похожей на Жанну Петровну. О страсть как нужном костюмчике не было сказано ничего, а когда я робко о нем напомнила, то оказалось, что это уже неважно и не в костюмах скромное девичье счастье. Вот так, не больше и не меньше. Я, разумеется, начала возмущаться. Маринка лениво оправдывалась, а когда наконец стукнуло семь, вам сказать, что она сделала?

Правильно: она все-таки пошла в ванную менять масть!

Получившийся окрас показался ей неэстетичным и пошлым, потом она с ним примирялась и привыкала к нему… Короче говоря, когда мы вышли от нее, я уже была в состоянии, весьма близком к приступу бешенства, а настроение Маринки стало очень быстро улучшаться: она же шла на тусовку к богеме!

Про Антона Николаевича ни я, ни она за все это время не сказали ни слова, но это ничего не значило: образ мужчины в черном пальто, не скажу про себя, а у Маринки точно стоял перед глазами. Это читалось по ее затуманившемуся взору. По ее словам тоже, потому что она к месту и не к месту вспоминала про Жанну Петровну.

Если верить народным приметам, то несчастной мадам Сойкиной икалось без перерыва с половины седьмого до восьми часов. Я ей не завидовала.

Вот и появись после этого в приличном обществе с приличным спутником. Так ведь и помереть можно, не догадываясь о причине.

Когда мы подъехали на такси к выставочному залу «Арт-галереи», я уже настолько завелась от Маринкиных фокусов, что была совершенно не в настроении выходить в люди. Впору было разворачиваться и разъезжаться по домам. Самое интересное, что буквально перед входом в «Арт-галерею» Маринку обуял приступ нерешительности.

— Ты честно говоришь, что хорошо? — в сто пятнадцатый раз спросила она меня, и я в ответ только кивнула ей, потому что разговаривать уже не хотелось.

Около «Арт-галереи» охраны не было. Двое курящих мальчиков охраной не считались, потому что один из них что-то, заикаясь, объяснял другому, а другой или уже спал стоя, или очень хорошо это имитировал.

Мы с Марашкой переглянулись и спокойно прошли мимо них, причем я даже не посчитала нужным найти в сумке наши пригласительные

Билеты.

Основное помещение выставочного зала встретило нар полумраком и нестройным гулом десятков голосов. Клиенты уже явно напрезентовались и сейчас, разбившись на группы, обсуждали какие-то свои проблемы, позабыв о цели мероприятия. Трудно было определить на глаз размеры незнакомого помещения, да еще в полумраке, но мне показалось, что приблизительно пятьдесят квадратных метров тут будет.

Обойдя одну пылко целующуюся пару, я подумала, что кто-то пришел сюда не только за живописными впечатлениями, но что же теперь тут делать нам с Маринкой?

— Боже мой, — прошептала Маринка, — и это презентация?! А что же тогда называется домом свиданий?

— Нас честно предупредили, что будет интересно, — напомнила я ей и внимательно осмотрелась по сторонам.

По стенам зала висели картины, направленно освещаемые маленькими светильниками, свет от которых дальше полотен и не шел.

Высокие окна зала, начинающиеся прямо от пола, были прикрыты темными шторами, и их крупные складки только усиливали впечатление странной интимности, которая чувствовалась на этой выставке.

Атмосфера была действительно, как и обещала Жанна Петровна, без формалистики. Все происходящее сильно напоминало разгар приятельской вечеринки, и картины здесь смотрелись только изысканным антуражем.

Мы с Маринкой двумя тополями на Плющихе встали невдалеке от входной двери, и не знаю, как она, а я себя почувствовала здесь лишней и никому не нужной. Кстати, в полумраке никто и не заметил, даже если бы захотел, новый колер на Маринкиной голове.

Каюсь, когда я это подумала, что настроение у меня слегка улучшилось.