Марина Дяченко - Любовь и фантастика (сборник)

• Название: Любовь и фантастика (сборник)
• Автор: Марина Дяченко
• Жанр: Фэнтези

По сути дела, каждый наш роман, повесть и рассказ так или иначе касается темы отношений мужчины и женщины. Нам интересно исследовать любовь; кто-то называет это нашим отличием и достоинством, кто-то недостатком – ведь фантастика в основном читается подростками, им интереснее приключения, чем любовные перипетии. Поклонники же мелодрам либо ничего о нас не знают, либо разочарованы некоторой сдержанностью, а также нередким отсутствием «хэппи энда», обязательного для сентиментальных романов. И все же мы попытались достучаться и к тем читателям, кто предпочитает «лав-стори» детективу, триллеру или «постмодерновой» прозе, в которой о любви принято говорить с фигой в кармане. 

Предлагаемый сборник в основном состоит из повестей и рассказов разных лет – и это истории о любви. Здесь есть и трагедии, и драмы, и комедии. Мы полагаем, что именно фантастика позволяет увидеть вечные человеческие отношения в совершенно необычном ракурсе.

В сборник вошли: 

«Хозяин колодцев», повесть (2001)

«Демография», рассказ (2002)

«Последний Дон Кихот», повесть (2000) («Бронзовая Улитка»-01)

«Оскол», рассказ (1999)

«Уехал славный рыцарь мой», повесть (2004)

«Слепой Василиск», рассказ (2000)

«Сказ о золотом петушке», рассказ (1999)

«Вирлена», рассказ (1996)

«Подземный Ветер», рассказ (2002) («Сигма-Ф»-2003)

«Я женюсь на лучшей девушке королевства», рассказ (2002)

«Обратная сторона луны», эссе (2000)

---

Юстин помог деду сесть на скамейку у колодца. Быстро вытащил воды, дал напиться; дед долго умывался, опуская разбитое лицо глубоко в ледяную воду. Утерся остатками рубахи; улыбнулся, обнажая редкие зубы:

– Молодцы мы, Юстинка. Сберегли тебя.

* * *

Вторая половина лета была солнечной. Время от времени с запада на восток пролетали бессчетные стаи ворон – где-то шли сражения, поставляли воронам добычу.

Наездники больше не показывались.

Дед отлеживался; ради него Юстин топил даже печку по вечерам. Деда вечно знобило; молока не было, яиц не стало, Юстин ловил рыбу и кормил деда ухой, с ужасом думая, что станет осенью и зимой. Голод?

Анита приходила каждый день.

– Я тебе поесть принесла, – сказала она однажды.

Юстин поперхнулся:

– Зачем? Я же не нищий…

– Ну ты же мне колбасу предлагал, – нимало не смутясь, возразила Анита. – Я тебе не как нищему, я как другу… И деда покорми.

У нее в узелке было копченое мясо, нарезанное тонкими розовыми ломтиками. Солоноватый сыр, подобного которому Юстин никогда не пробовал. Белый хлеб, такой нежный, что таял во рту без всякой помощи зубов. Желтоватое душистое масло…

– Откуда? – спросил дед.

– От верблюда, – сказал довольный Юстин.

Верблюда он видел однажды в детстве – на ярмарке.

* * *

Они сидели в границах круга, нарисованного на земле, и Анита рассказывала, что войско Краснобрового полностью разбито в сражении при речушке Белой, что армия его противника, Ушастого Звора, преследует князя и скоро нагонит его, и что предстоят большие перемены и потрясения…

– Куда уж больше, – сумрачно отвечал Юстин.

Дед понемногу выздоравливал – но все-таки очень медленно.

– Наверное, ты прав, – подумав, сказала Анита. – Всем, кто живет в глуши, все равно, кто там сидит на троне – Краснобровый или Ушастый Звор…

– Не все равно, – возразил Юстин. – Если Краснобровый останется – он через несколько лет захочет ответной драки, снова будет собирать по дворам тех, кто хоть сколько-нибудь подрос… Вон, деда забрали в рекруты, когда ему было пятнадцать.

– А сколько ему теперь? – спросила Анита, помолчав.

– Да уже за сорок.

– Да? – почему-то удивилась Анита. – Я думала…

И замолчала.

– Слушай, – сказал Юстин. – А про все это… Про эти сражения, про речку Белую, я даже не знаю, где она… Про все это ты от отца слышала?

– Ну, в общем-то, да, – нехотя призналась Анита.

– У него есть волшебное зеркало?

Анита поморщилась:

– Нет у него никакого зеркала. Ему не надо.

– Ого, – уважительно протянул Юстин.

– Ты вот что, – думая о своем, продолжала Анита, – ты своему деду – внук?

– Ну вообще-то, – теперь поморщился Юстин. – Вообще-то я ему приемыш.

– А родители твои…

– Нету, – сказал Юстин. – И не было.

– Ладно, – Анита не стала дальше расспрашивать. Опустила ресницы, раздумывая; Юстину ужасно захотелось потрогать ее щеку. Дотронуться до мягкого уголка чуть поджатых губ.

– Скажи, – проговорил он поспешно, прогоняя прочь недозволенные мысли, – скажи, а почему этого Звора Ушастым зовут? Это же вроде как насмешка. Наш бы Краснобровый ни за что не потерпел…

– Вот потому-то ваш Краснобровый разбит, а Ушастый за ним гонится, – со снисходительной улыбкой пояснила Анита. – Ушастый – он умный… У него уши большие, так он на шлеме себе велел выковать железные уши – еще больше. Чтобы в бою его всегда узнавали… И он никогда не собирает по деревням мальчишек на убой. У него своя армия, настоящая… Он красивый.

У Юстина неприятно царапнуло внутри.

– Ты его видела? – спросил он.

– Ну да, – призналась Анита. – Я раньше… Еще до того, как с тобой познакомилась… ходила через стеклышко к Звору в парк. Один раз с ним говорила… У него действительно большие уши. Но он все равно красивый.

– Что ж ты не осталась? – мрачно спросил Юстин. – С Ушастым своим?

Анита вдруг рассмеялась:

– Так здорово смотреть, как ты ревнуешь… Ушастый – ровесник твоему деду, ему тоже за сорок. Только выглядит он, конечно, куда как помоложе…

Юстину вдруг стало очень, очень грустно. Так грустно, что даже опустились плечи; он сбежал от рекрутского набора, трусливо сбежал, подставив деда под издевательства и побои. Он никогда не увидит поля битвы… Не того, где пируют вороны, а настоящего, где сходятся войска, где сверкает на солнце сталь и сразу ясно, кто герой, а кто слизняк. Где хрустят под конскими копытами кости – но поверженный снова встает, потому что так надо…

И, конечно, он никогда не увидит шатра, в котором собрались полководцы. Не увидит Ушастого Звора в его знаменитом шлеме, не увидит, как он проносится перед своей армией – не стадом сопливых мальчишек, а настоящей армией! – и выкрикивает слова звонкие и горячие, слова, от которых мурашки бегут по коже, от которых каждый солдат чувствует себя бессмертным…

Он проглотил слюну.

Всю жизнь он будет голодать и прятаться, копошиться в земле, удобрять плодовые деревья, продавать яблоки и вишни.

Может быть, собственноручно вырыв себе могилу, он безвозвратно сломал что-то в своей судьбе? Похоронил себя заживо? Может быть, следовало быть мужчиной – и явиться на призыв Краснобрового, чтобы хоть издали, хоть из-за леса копий поглядеть на Ушастого Звора?

– О чем ты загрустил? – спросила Анита.

– Скажи, – медленно начал Юстин, – а твое стеклышко… Нет ли другого такого, только чтобы переноситься – отсюда? Куда захочешь?

– А куда бы ты хотел?

Юстин молчал.

– Такого стеклышка нет, – задумчиво сказала Анита. – Пока – нет… Но ты не грусти!

* * *

Перед рассветом они пошли в поле, и Юстин научил ее приманивать эльфушей.

В мае, в пору цветения, эльфуши опыляют плодовые деревья лучше пчел и шмелей. На дереве, где по весне резвились эльфуши, вырастают яблоки величиной с дыню и вишни размером с яблоко; если садовод умел и не ленив, если вовремя подопрет ветки рогатками – за урожай с одного только дерева можно будет накупить хлеба на целый месяц. Богатые горожанки просто сходят с ума, стоит им увидеть плоды с опыленного эльфушами дерева; говорят, что гигантские эти фрукты помогают от женского бесплодия…

Летом эльфуши в саду нежелательны. Ломают ветки, портят яблоки, выгрызая на зеленой кожуре большие и маленькие сердечки. Ловить эльфушей – себе дороже: они братолюбивы и мстительны, и за одного изловленного соплеменника могут поджечь сарай, а то и дом. Значит, задача умного садовода – отвадить летунов от сада, завлекая в другое место, например, на цветущую липу, или на ромашковое поле, или еще куда-то, где есть чему радовать глаз.

Для приманивания эльфушей, объяснял Юстин Аните, лучше всего годится ребенок лет до шести-семи. Почуяв в поле малыша, эльфуши слетаются, будто на мед: рассаживаются вокруг малыша на цветы и на ветки, складывают прозрачные крылышки – и заводят вроде бы беседы, то есть взрослому кажется, что это просто череда мелодичных звуков, отдаленно похожих на человеческую речь, но Юстин отлично помнил, что, когда он был маленький и сидел вот так же в круге хрупких разноцветных созданий, речь эльфушей казалась ему вполне осмысленной, хотя и однообразной. Они бесконечно повторяли что-то вроде: «Хор-рошо… Мал-льчик… Быть хор-рошим мальчиком – хор-рошо…», повторяли то хором, то поодиночке, на разные голоса и с такими разными интонациями, что маленький Юстин готов был слушать их часами…

Когда ему исполнилось восемь, эльфуши потеряли к нему интерес, но дед скорее обрадовался, нежели огорчился. Он сказал: ты совсем большой… И научил выманивать эльфушей из летнего сада манком.

И вот, когда небо уже начало сереть, Юстин и Анита залегли в высокую траву среди спящих ромашек, поставили рядом фонарь с цветными стеклами, и Юстин протянул Аните манок – хрупкую дудочку с вертушкой. Запах влажных трав поднимался до неба; Анита облизнула губы – сердце у Юстина подпрыгнуло – и подула; дудочка нежно заскулила, вертушка завертелась, издавая неповторимый «эльфушачий» звук, потому что в каждой лопасти была особая прорезь, и воздух, пробиваясь сквозь нее, по-особому свистел…

Анита манила и манила, и скоро к обычному шелесту утреннего ветра добавился необычный – шелест прозрачных крыльев. Эльфушей было много, штук десять; они кружились над фонарем, над замершими в траве людьми, иногда соприкасались крыльями и чуть не падали, но выравнивались вновь. Юстин ждал, что они, как обычно, покружатся-покружатся, да и пойдут танцевать на цветах, сбивая росу; случилось иначе. Эльфуши, слетевшиеся на манок, впервые в жизни Юстина – вернее, впервые с тех пор, как ему исполнилось восемь – заинтересовались людьми.

Небо светлело. Один большой, изумрудно-зеленый эльфуш опустился Юстину на грудь. Юстин замер – в эльфуше почти не было веса, но сапожки с подковками щекотали и царапали грудь. На голове у зеленого эльфуша был желтый обруч, вроде как кольцо с иголочками, а справа и слева от кольца острыми листочками топорщились уши. У эльфуша было белое лицо, почти человеческое, с длинными темными глазами, острым носом и маленьким розовым ртом. Юстин встретился с эльфушом взглядом – и невольно перестал дышать; изумрудное существо взвилось над ним, растопырив руки и ноги, будто обхватив невидимый мыльный пузырь, и Юстин услышал будто издалека, будто из детства: