Радомир Клабал - Если вы такой умник, то скажите, где трупы

• Название: Если вы такой умник, то скажите, где трупы
• Автор: Радомир Клабал
• Издательство: Мир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988

В этом городе стали пропадать люди. Ходят слухи, что объявился какой-то кровожадный маньяк. Расследовать дело об исчезновениях взялся капитан полиции Кршик.

Произведение входит в альманах «Ночь, которая умирает».

Сборник научно-фантастических произведений писателей Великобритании, ГДР, Польши, США, Франции, Чехословакии и Японии, написанных в жанре детектива.

---

Капитан захлопнул паспорт и указал им на стеллажи и длинный стол со склянками и аппаратурой.

— Всё это принадлежит вам?

— Разумеется.

— Чем вы занимаетесь? Надеюсь, в местной больнице ничего не пропало?

Чиржичек протянул руку, чтобы взять паспорт.

— В больнице я насмотрелся всяких экспериментов и увлёкся ими. Кое-какие списанные приборы мне подарил главврач Долник. Остальное купил или сконструировал сам.

Кршик улыбнулся и пошутил:

— Где же скрыт мозг, превосходящий самого Эйнштейна?

— Зачем он мне?

— Умная голова всегда в цене. Не так ли?

— Безусловно. Но при сердце и душе. Мозг без души и сердца может натворить бед.

— Каково направление ваших исследований?

Чиржичек что-то невнятно буркнул и отмахнулся, как бы давая понять, что объяснять пришлось бы слишком долго.

— Вас, небось, уже разыскивают ваши коллеги. Не дай бог заявятся сюда!

— Надеюсь, вы не боитесь стражей порядка? Уж больно загадочный у вас вид. Итак, чем вы занимаетесь?

— Проблемой регулируемой эволюции индивидуума.

— Вот как? А я полагал, что это педагогическая проблема! — заметил Кршик.

— Я имею в виду биологическую эволюцию, причём в фазе эмбрионального развития, поскольку меня интересуют возможности перестройки структуры зародыша.

— Хм. И как далеко вы продвинулись в изучении этой проблемы?

— Можно сказать, что я добрался до цели и купил обратный билет.

— Ну, значит, вам есть чем похвастать? — спросил Кршик не без иронии.

Чиржичек задумался, а затем ответил с неподдельной искренностью:

— А почему бы и нет? Некоторыми своими мыслями я поделился с доктором Кожелой, но тот сказал, что я сумасшедший. А я, между тем, достиг успеха, который... который пока и сам не в состоянии осмыслить.

Чиржичек показал на три стеклянных сосуда, каждый ёмкостью литров в тридцать, на три четверти их наполняла розово-молочная студенистая жидкость.

— Вот результаты моих трудов.

— Похоже на фруктово-молочное желе. Однако, судя по вашим словам, это — живая вода!

Чиржичек рассмеялся:

— А ведь вы правы! Удачное определение. Хотя на самом деле это вода и в то же время не вода... Можете на неё взглянуть, — предложил он криминалисту и отдёрнул занавеску рядом с сосудом. Там стояла ванна, до половины наполненная розовой жидкостью, в которой виднелись части человеческого скелета.

— Ведь это... — начал Кршик и поперхнулся.

— Вот именно, — кивнул Чиржичек. — Это — останки человека. Берцовая и бедренная кости, позвонки, челюсть.

— Откуда у вас всё это? — изумился Кршик.

Но Чиржичек не ответил. Он подошёл к холодильнику, достал из него две бутылки тоника, открыл их и одну из бутылок протянул криминалисту.

— Выпейте! — он ждал с протянутой рукой до тех пор, пока Кршик не взял бутылку. — У вас наверняка пересохло в горле.

Капитан насторожённо посмотрел на Чиржичека, но спокойный и прямой взгляд старика обезоружил его. Он взял бутылку и сделал глоток. Холодный напиток остудил мысли, и его тут же осенило, что количество сосудов со странным содержимым соответствует числу пропавших людей. А в ванне находится четвёртый, которого пока никто не разыскивает.

— Кто это?! — рявкнул капитан.

— Не хотите присесть? В двух словах не объяснишь.

— Меня интересует его имя! Остальное изложите при допросе.

Чиржичек сник.

— Эх, вы... — произнёс он, глотнув из своей бутылки, а потом доковылял до рабочего стола и с трудом сел на стул.

— Итак, сначала о живой воде, как вы её назвали... Без воды нет жизни, вернее, вода — это сама жизнь. Да и человек на восемьдесят процентов состоит из воды.

Кршик допил тоник, поставил бутылку на стол и тоже присел.

— Да и происхождением своим человек обязан воде! Вам ли этого не знать! Только вода обеспечивает кругооборот веществ в любом организме. Вы не задумывались, почему люди любят смотреть на бегущую воду? Мною в этот момент всегда овладевает ощущение, будто я гляжу на водораздел между бытием и небытием. Вода породила жизнь и поддерживает её. Вода — живой минерал. Клетка, первичный элемент жизни, — не что иное, как водная суспензия белков с примесью других веществ. Клетка — вода, которая неведомо почему спряталась в крепости, называемой оболочкой. А когда ей надоедает быть затворницей и участвовать в удивительных биологических процессах, она возвращается к остальной воде — в реки, в моря. То, что не было в клетке водой, превратится в прах. И снова какая-нибудь вода, пожелавшая уединиться, соберёт частички пыли и замкнётся в новой клетке. Вода, из которой мы состоим, уже несметное количество раз побывала в клетках цветов, лани, сверкающих стрекоз...

— Всё, что вы говорите, весьма любопытно, однако меня больше интересует, чем наполнены эти банки.

Чиржичек поглядел на сосуды.

— Людьми, — спокойно ответил он. — В них находятся целиком растворённые люди. Дис-со-ци-и-ро-ван-ные. Их зовут Кожела, Рабицова и Зикл.

— А в ванне?

— Неизвестный бродяга.

— Надеюсь, вам понятно, что вы признались в убийстве четырёх человек?

— В чём я признался? — Чиржичек смотрел на него с недоумением. — В убийстве четырёх человек? Вы с ума сошли!

— Я?! — взревел Кршик. — Сейчас вы пойдёте со мной в участок. Там доведём разговор до конца.

— Я никого не убивал! Если вы такой умник, то скажите, где трупы?

— Судя по всему, в этих банках и в ванне.

— Итак, по-вашему, это трупы! А совсем недавно вы назвали жидкость живой водой. Да это и есть живая вода! У этих людей каждый волосок на месте и целее, чем после посещения педикюрного кабинета или парикмахерской. Вам приходилось арестовывать парикмахера за то, что он вас побрил? А ведь он снимает с вас живые частички — вашу щетину. Эта троица не улетучилась, не заколочена в ящик, не засыпана землёй и не сожжена. Каждая их частичка на своём месте, а удалён лишь избыток воды. Изменитесь ли вы, когда выпьете воды у соседей? Или сходив в туалет? Вряд ли! Им не хватает немного воды — и всё. Но они живы. Все трое!

— У вас слишком оригинальный взгляд на существование.

— А у вас?

— Что — у меня?

— Что вы, к примеру, считаете признаками существования?

— Осязаемость, различаемость в пространстве... Чёрт побери, я не философ. Существование означает уйму вещей. Хотя бы возможность разговаривать. Вы можете разговаривать с вашей живой водой?

— Зачем? Что дают разговоры? Я понимаю, что у многих существование сводится к болтовне, однако я скорее согласен с тем, что вы сказали вначале, — различаемость в пространстве. И ничего больше. Иначе придётся вспомнить о душе. А она-то и не существует, ибо неосязаема и неуловима во времени и пространстве. Если у этих людей, — Чиржичек кивнул головой в сторону банок, — не было души, они всё равно существуют, как вы или я. А если она у них была, то докажите, что они её лишились и что это дело моих рук. То, что вы представляете собой в настоящее время, то есть плоть, суть не что иное, как дифференциация и специализация комплекса клеток. Возможно, прокурор найдёт зацепку для обвинения в совершении преступления. Однако накопленный до сих пор опыт подтверждает, что дифференциация и специализация всегда ведут к гибели. Чем выше специализация, тем ниже жизнеспособность.

Пчелиная матка специализируется на откладывании яиц, и если ей не подсовывать пищу под самый хоботок, она погибнет. Тогда как диссоциированные существа не имеют внутренней структуры или дифференциации, а следовательно, являются стабильными, идеально стабильными. Они находятся в состоянии абсолютного равновесия в соответствии со вторым началом термодинамики. Не кажется ли вам моё объяснение слишком сложным?

Кршик не успел ответить.

— В таком случае постараюсь несколько упростить свои объяснения. Допустим, у вас имеются две краски — жёлтая и голубая. Смешав их, вы получите зелёную, однако ценой потери жёлтой и голубой. А из зелёной их вы уже никогда не выделите. А жизнь есть анклав, в котором зелёное посредством устройства, называемого существом, с удивительным совершенством разделяется на все оттенки жёлтого и голубого. Но любое живое существо превращается в прах. Из праха мы восстаём и в прах обращаемся. А я превратил прах в раствор. Об убийстве можно говорить, если я вылью содержимое этих сосудов в канализацию, предоставив строительный материал организма в распоряжение других живых существ, что, собственно, мы делаем при погребении тела. Однако пока раствор находится в сосуде, существо продолжает процесс развития, дифференциации. И если организм вернуть в обычное состояние, в нём появятся новые оттенки голубого и жёлтого.

— И вам это удастся? — недоверчиво спросил капитан.

— Я на это надеюсь.

— Ах, надеетесь? — опомнился Кршик. — Что ж, надейтесь! Неприятностей вам не избежать в любом случае.