Мариано Асуэла - Те, кто внизу

• Название: Те, кто внизу
• Автор: Мариано Асуэла
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1970

Первым произведением, открывшим новую эпоху в истории, латиноамериканского романа, стала книга Мариано Асуэлы «Те, кто внизу», увидевшая свет в 1910 году, в разгар гражданской войны, охватившей Мексику. Асуэла не был сторонним наблюдателем событий, развертывавшихся у него на глазах. Он вступил полевым врачом в один из отрядов, входивших в армию Вильи, и вместе с ним проделал весь путь этой армии вплоть до ее трагического разгрома в 1915 году. Художественным воплощением всего увиденного и пережитого писателем стал роман «Те, кто внизу». Это история стихийно возникшего крестьянского отряда, одного из тех, что во множестве создавались по всей бурлящей Мексике. Проникнутый эпическим духом, роман Асуэлы остался непревзойденным в мексиканской литературе памятником общенародной героической драмы.

---

Девчонка, приведенная Перепелом, тоже расхохоталась.

Однако Оторва не удостоила их вниманием. С напускным безразличием она разлеглась на ковре, сбросила с ног белые атласные туфли, облегченно пошевелила пальцами, затекшими от тесной обуви, и скомандовала:

– А ну, Панкрасио, сбегай принеси мне голубые чулки из моих «трофеев».

Новые и старые друзья постепенно заполняли комнату. Деметрио повеселел и пустился в подробное описание своих наиболее громких бранных дел.

– Что там за шум? – прервав рассказ на полуслове, удивленно спросил он.

Со двора доносились звуки настраиваемых инструментов.

– Генерал, – торжественно объявил Луис Сервантес. – Это мы, ваши старые друзья и соратники, готовим в вашу честь банкет, чтобы отметить героическое сражение под Сэкатекасом и ваше заслуженное производство в генералы.

III

– Генерал Масиас, позвольте представить вам мою невесту, – напыщенно произнес Луис Сервантес, вводя в столовую девушку редкой красоты.

Все головы повернулись к незнакомке, которая растерянно поглядывала вокруг своими большими голубыми глазами.

На вид ей было лет четырнадцать, личико гладкое и нежное, словно лепесток розы, волосы белокурые, а в глазах порочное любопытство и безотчетный детский страх.

Луис Сервантес с удовлетворением заметил, что Деметрио так и впился в девушку жадным, словно у хищной птицы, взглядом.

Ее усадили между белобрысым Маргарито и Луисом Сервантесом, напротив Масиаса.

Среди хрусталя, фарфора и цветочных ваз стояли батареи бутылок с текилой. Обливаясь потом и отчаянно бранясь, Паленый втащил на плечах ящик пива.

– Вы еще не знаете нашего белобрысика, – сказала Оторва, увидев, что Маргарито не сводит глаз с невесты Луиса Сервантеса. – Он у нас кавалер что надо, по всем статьям мужчина. Нигде еще такого не встречала.

И, бросив на него похотливый взгляд, добавила:

– Потому-то я его и видеть спокойно не могу.

Оркестр, словно на корриде, грянул бравурный марш. Солдаты взвыли от восторга.

– Какие потроха, генерал! Клянусь, в жизни ничего вкуснее не пробовал, – заявил белобрысый Маргарито и предался воспоминаниям о ресторане «Дельмонико» в Чиуауа.

– Вам в самом деле нравится? – спросил Деметрио. – Так пусть подадут еще. Наедайтесь до отвала, Маргарито.

– Вот это по-нашему, – одобрил Анастасио Монтаньес. – Это хорошо. Если кушанье мне по душе, я ем в охотку, покуда обратно не полезет.

Пирующие громко чавкали и причмокивали, вино лилось рекой.

Наконец Луис Сервантес взял бокал с шампанским и поднялся.

– Господин генерал…

– К черту! – перебила Оторва. – Сейчас пойдут речи, а меня с них воротит. Подамся я лучше во двор, все равно жратва кончилась.

Луис Сервантес преподнес генералу эмблему из черного сукна с желтым латунным орленком и произнес тост. Тоста никто не понял, но все дружно захлопали.

Деметрио с пылающими щеками и горящим взглядом взял в руки свой новый знак отличия и, сверкнув зубами, простодушно осведомился:

– А что мне с этой птахой делать?

– Кум, – неуверенным голосом отозвался Анастасио Монтаньес. уже вставший из-за стола. – Что я могу вам сказать?…

Прошло несколько минут, а проклятые слова все никак не шли Анастасио на язык. Лицо его раскраснелось, на грязном с болячками лбу заблестели бисеринки пота. Наконец он собрался с духом и закончил свой тост:

– Нечего мне вам сказать. Разве что одно: я довожусь вам кумом, и вы это знаете.

А так как перед этим все рукоплескали Луису Сервантесу, то Анастасио Монтаньес, закончив речь, сам подал пример остальным и с невозмутимо серьезным видом захлопал в ладоши.

Все шло отлично, и даже замешательство Монтаньеса лишь подхлестнуло собутыльников. Подражая ему, Сало и Перепел тоже произнесли тосты.

Настал черед Паленого, но тут в дверях с ликующим воплем появилась Оторва. Щелкая языком, она пыталась втащить в столовую великолепную вороную кобылу.

– Мой трофей! Мой! – приговаривала она, поглаживая прекрасное животное по гордо изогнутой шее.

Кобыла упиралась и не шла через порог, но ее дернули за недоуздок, огрели хлыстом по крупу, и она с грохотом влетела в комнату.

Одуревшие от вина солдаты с плохо скрытой завистью смотрели на богатую добычу.

– Просто не понимаю, как эта чертова Оторва ухитряется прибирать к рукам самые лучшие трофеи! – взорвался белобрысый Маргарит – Как пристала к нам в Тьерра Бланка, так ни разу маху не дала.

– Эй, Панкрасио, притащи-ка моей кобылке охапку клевера, – приказала Оторва.

И сунула недоуздок одному из солдат.

Бокалы и стаканы снова наполнились. У иных гуляк уже начали клониться головы и слипаться глаза, но большинство еще продолжало свой веселый галдеж.

Среди них сидела и невеста Луиса Сервантеса, которая украдкой выливала вино в платок и тревожно озиралась по сторонам.

– Ребята, – вскочив на ноги и перекрывая пьяный гул своим пронзительным гортанным голосом, завопил белобрысый Маргарите – Жизнь мне наскучила, и я хочу покончить с собой. Оторва мне надоела, а этот ангелок небесный на меня даже глядеть не желает.

Луис Сервантес понял, что последние слова относились к его невесте, и к своему великому удивлению догадался, что нога, касавшаяся икр его избранницы, принадлежала вовсе не Деметрио, как ему казалось, а белобрысому Маргарите.

В груди Луиса закипело негодование.

– Глядите, ребята, – продолжал белобрысый, поднимая револьвер, – сейчас я всажу себе пулю в лоб.

И он прицелился в большое зеркало, висевшее в глубине столовой, в котором он был виден во весь рост.

– Замри, Оторва!

Зеркало раскололось на длинные остроконечные куски. Пуля просвистела над ухом Оторвы, чуть не коснувшись ее волос, но женщина даже бровью не повела.

IV

Под вечер Луис Сервантес проснулся, протер глаза и сел. Он лежал на голом полу среди цветочных горшков. Рядом с ним, громко храпя, спали крепким сном Анастасио Монтаньес, Панкрасио и Перепел.

Он почувствовал, что нос и губы у него распухли, в горле пересохло; затем увидел кровь на руках и рубашке и разом вспомнил все, что произошло. Он вскочил, бросился в комнату, смежную с гардеробной, несколько раз толкнул дверь, но она не открывалась. С минуту Сервантес стоял в нерешительности.

Да, все это было. Он уверен, что ему не приснилось. Он встал из-за стола со своей невестой, отвел ее в эту комнату. Но не успел запереть дверь, как вслед за ним, шатаясь, вошел пьяный Деметрио. Оторва нагнала генерала, и между ними началась перебранка. Деметрио, па толстых губах которого белела застывшая пена, горящими, словно угли, глазами жадно искал невесту Луиса. Оторва изо всех сил выталкивала его за порог.

– Ты что? Чего тебе? – вопил взбешенный Деметрио. Оторва дала ему подножку, толкнула, и он, вылетев в коридор, во весь рост растянулся на полу.

Поднялся он вне себя от ярости.

– На помощь! На помощь! Он убьет меня!…

Оторва, стиснув запястье Деметрио, отводила в сторону дуло пистолета.

Пуля впилась в кирпичную стену. Оторва завопила еще истошней. Анастасио Монтаньес зашел Деметрио за спину и обезоружил его. Генерал, словно бык на арене, лишь ворочал выпученными глазами. Луис Сервантес, Анастасио, Сало и другие солдаты окружили его.

– Мерзавцы! Подумаешь, пистолет отняли! Будто без оружия с вами не справлюсь!

Масиас развернулся и вмиг уложил на каменный пол первого подвернувшегося под руку.

Что было потом? Вот этого Луис Сервантес уже не помнил. Видимо, как следует исколошматив друг друга, они там же и заснули. А его невеста, напуганная такой дикостью, предусмотрительно заперлась.

«Пройду-ка я в гостиную, – может, там есть дверь в ее комнату», – решил Луис.

От шума его шагов проснулась Оторва. Она спала рядом с Деметрио на ковре у заваленного клевером и кукурузой дивана, где накануне соизволила отужинать вороная кобыла.

– Вам чего? – осведомилась девица. – А, понимаю… Ишь. охальник! Так вот, я заперла вашу невесту, потому что не могла больше удерживать этого треклятого Деметрио. Возьмите ключ, он на столе.

Луис Сервантес тщетно искал ключ, – его нигде не было.

– Эй, барчук, вы бы похвастались, как у вас делишки с девчонкой.

Сервантес, явно встревоженный, продолжал разыскивать ключ.

– Да вы не волнуйтесь понапрасну, приятель, сейчас я его верну. Только сперва расскажите чуток, – страсть люблю слушать про такие штучки. Эта барышня как раз вам под пару, но то что мы, заезженные.

– Мне нечего рассказывать. Она моя невеста, и все.

– Ха-ха-ха! Его невеста, и все! А может, и не только ваша? Бросьте, барчук, меня не проведешь. Ее, бедняжку, вытащили из дому Сало и Паленый, это уж точно. А вы, должно быть, дали им за нее отступного – блестящие запонки или чудотворный образок с ликом святого. Разве не так, барчук? Полно отпираться – что было, то было. Нелегко, наверно, с такими сладить, а?