Олег Макаров - Вратарь

• Название: Вратарь
• Автор: Олег Макаров
• Издательство: Радянський письменник
• Жанр: Спорт
• Год: 1963

Олег Александрович Макаров (род. в 1929 г., змс, зт УССР).

Начал играть в футбол в 1945 г. в детской команде одесского «Пищевика». В 1946, 1947 г.г., – в основном составе этой команды.

За киевское «Динамо» выступал с 1948 по 1963 г. С 1964 г. на тренерской работе.

Чемпион СССР 1961 г., второй призер чемпионатов страны 1952, 1960 гг.

Обладатель Кубка СССР 1954 г.

Выступал за сборную СССР. Участник отборочного турнира чемпионата мира 1958 г.

В первенствах страны провел 205 матчей.

Награжден орденом «Знак Почета».

В книге «Вратарь» Олег Макаров рассказывает о своем пути в большой спорт, о команде, в которой он приобрел мастерство, стал прославленным вратарем, о товарищах по зеленому полю, о наиболее интересных матчах.

Во многих разделах книги автор раскрывает тонкости вратарского искусства.

Книга О. Макарова – это своеобразная летопись футбольного коллектива киевского «Динамо» за 15 лет.

Литературная запись М. Михайлова.

---

– Не-е, матча уже не будет. Будет избиение с одним неизвестным. Неизвестное – счет. До десяти или больше десяти штук в наши ворота.

Гудит стадион, волнуется, тревожится. Не верит он в своего нового вратаря. Чей-то по-пересыпски пронзительный голос кричит, надрываясь от высоты взятого тона:

– Толя, тикай с ворот, пока не поздно, до своей мамы!

Но Зубрицкий невозмутим. Что у него творится в душе – никому не известно. Пока что он делает все то, что полагается делать вратарю на разминке.

Но вот уже и первый свисток. Стрелка секундомера пришла в движение. И сразу же Борис Пайчадзе – звезда советского футбола – подхватывает в центре мяч… Он вихрем проносится сквозь ряды одесских футболистов, обводит двух защитников и очень сильно бьет по воротам…

Толя Зубрицкий виновато улыбается – мяч в сетке! На все это потребовалось менее двадцати секунд.

Зрители поворачиваются друг к другу. Каждый кричит что есть силы:

– Ну, что я вам говорил!

– Вот вам и Толик! Я бы сыграл не хуже. Тот же голос вопит на западной трибуне:

– Куда сдать билет?… Верните мои гроши!… Кончай обдираловку!…

А матч продолжается. Игроки ни в чем не упрекнули молодого вратаря. Они-то понимают его состояние. Да и Бориса Пайчадзе они тоже знают. Попробуй – удержи его! Жалко лишь, что все так быстро случилось. Впрочем, может, это даже к лучшему. Злее будут играть одесситы.

Они начинают наседать. И вот в ворота тбилисцев после долгого штурма влетает ответный мяч. 1:1. Вот это да! Потом уже ведут одесситы – 3:2. Хо-хо! Поэма! Классика! Хо-хо…

Ну, а как наш новый вратарь? Он, знаете, кажется, оправился от шока. Посмотрите, какие он берет мячи! Нет, этот мальчик ничего себе. Честное слово, золотой мальчик! Видите, Пайчадзе вне себя. Он не может ему забить еще один мяч. Ха-ха! Боря-а! Не лезьте из кожи! Напрасно! Вы думали, наш Толик пижон! Дудки! В нашем Дворце пионеров пижонов не держат!

– Тише, товарищи, не надо так захваливать юношу! Он очень молод. Он обязательно сорвется, вот увидите. Чудес не бывает в футболе.

И правда, Зубрицкому все труднее отбивать атаки. Он мечется в воротах, как угорелый. Где-то на какой-то минуте он обязательно сорвется.

– Не может новичок выдержать такого напряжения. Мы проиграем все равно. Дважды два – всегда четыре.

– Послушайте, стоит ли каркать, как ворона! Вы же видите, все идет нормально. Мальчик совсем очухался, и до конца матча несколько минут.

– Не уговаривайте меня, я не девушка. Вы лучше посмотрите на Пайчадзе. Вон что он вытворяет. Мама родная! Наш пацан, конечно, ничего, это точно. Но Пайчадзе все равно слопает нашего пацана. Честь самого Пайчадзе поставлена на карту! Вы понимаете, что это значит? Смотрите, смотрите!

Пайчадзе до смерти хочет забить еще один гол! Он неутомим и вездесущ. Защита не может с ним справиться. И вот он уже снова рывком уходит вперед. Финт, еще один. Впереди один Зубрицкий… До ворот семь метров… Гол!!! Будет гол!… Толя-а-а-а!…

Сейчас Зубрицкий – это вся команда. Одиннадцать воль, одиннадцать смелостей, одиннадцать бешено колотящихся сердец. Зубрицкий видит занесенную ногу Пайчадзе. Видит чуть отошедший от нее мяч… Что делать?… И он тигром бросается вперед. Наш Толик принимает удар в живот, а руки в последний миг успевают отбить мяч за ворота!… Бедный Толя!…

Многотысячный вопль. Потом мертвая тишина. Вратарь лежит на земле, сжавшись, как ребенок во сне. Рядом валяется модное кепи. Изумленный Пайчадзе склоняется над ним, бережно обнимает за плечи, что-то говорит. Потом подбегают свои ребята. Спешит наискосок через все поле врач. Бежит тренер. На одной из трибун седеющий человек забывает вытереть слезы. Его глаза широко раскрыты. Это отец Толи Зубрицкого.

А вратарь лежит все так же, как ребенок во сне, свернувшись калачиком. Только руки безвольно раскинуты по зеленой траве.

Его выносят за ворота. С ним что-то делают. Наконец по стадиону проносится вздох облегчения. Наш золотой Толя встает. Держась руками за живот, медленно, пошатываясь, бредет к воротам и прислоняется к одной из штанг. Он уже не может защищать ворота. Он в силах лишь достоять до конца матча.

Теперь тбилисцам ничего не стоит забить гол. Видите, мяч снова у Пайчадзе. Гол!… Но нет, он не хочет бить по воротам. Он бьет далеко в аут Вот человек!

И матч заканчивается победой одесситов.

Товарищи под руки ведут вратаря с поля. Народ не расходится. Народ приветствует героя матча. Очень мужественного юношу. Очень самоотверженного вратаря. Очень симпатичного пацана.

Об этой игре будут помнить долго-долго. И рассказы о ней переживут несколько поколений одесских вратарей.

* * *

…Эту историю я слышал несколько раз от разных людей. Она передавалась с неизменным восхищением. Подробности не всегда сходились. Они менялись в соответствии со вкусами, наблюдательностью или характером речи рассказчика. Но суть ее всегда оставалась одной и той же. Дебют Зубрицкого был блестящим. Он в первый же день показал себя настоящим вратарем, для которого интересы команды превыше всего. И в него сразу поверили. С тех пор он играл постоянно в команде. Пока его не пригласило киевское «Динамо». Теперь он там. А мне предстоит повторить то, что сделал он. Разумеется, это не значит, что я должен принять удар на себя. Но я должен сразу же доказать, что команда не ошиблась, остановив на мне свой выбор. Удастся ли это? Как мне хочется, чтобы было хорошо!

С моря тянет ночной прохладой. Я дрожу все сильней – не то от холода, не то от возбуждения. Завтра начнутся заботы, о которых я раньше ничего не знал. Завтра я становлюсь взрослым. Сегодня, сейчас мне предстоит навсегда распроститься с беззаботностью и ребячеством.

Ну что ж, я постараюсь не ударить лицом в грязь. Но что же меня ждет впереди – удача или провал? Стану ли настоящим вратарем или навсегда останусь дилетантом? Как узнать, как заглянуть в будущее?!.

В поезде я старался держаться спокойно, словно ничего особенного не произошло. Настроение было немного подавленным. Накануне я вернулся домой поздно. Родители были встревожены моим долгим отсутствием. Когда я им объявил, что меня берут в поездку, мать даже заплакала. В конце концов мы объяснились начистоту, и она дала свое согласие. Но как тяжела была эта сцена! Я знал, что все произойдет именно так, и все же осадок остался неприятный.

Возможно, поэтому я постарался теперь забиться в самый уголок купе и молчал, прислушиваясь к разговорам старших товарищей. Принять в них участие не решался. Я еще не переборол своей робости. Каждый из известных в Одессе футболистов был для меня настоящим кумиром. Ко всем я обращался только по имени и отчеству, а они меня называли ласково – «сынок», хотя мне уже пошел восемнадцатый год и разница в возрасте со многими игроками была не такая уж большая.

Первую остановку мы сделали во Львове. Здесь мне играть не довелось. А вот в Ужгороде случилось именно то, чего опасался наш тренер.

Матч начался для нас неудачно. Спартаковцы открыли счет и захватили инициативу. Вскоре их левый крайний нападающий столкнулся с нашим вратарем, и мы увидели, что Близинский подает знаки – просит заменить его.

– Ну вот, – вздохнул тренер, – и твой час пробил, Олег. Ни пуха ни пера! Ступай. Постарайся не волноваться.

Легко сказать – постарайся! Разве я мог приказать своему сердцу не стучать так громкое Разве мог я только одним усилием воли унять дрожь в пальцах? Еще только приближаясь к воротам, я совершенно отчетливо почувствовал, как стало подергиваться веко правого глаза. Но я тут же забыл об этом, ибо никак не мог натянуть перчатки на вспотевшие руки.

Передавая мне место, Близинский шепнул:

– Присматривай за Товтом. Это сущий черт. Но кто такой Товт, я не знал. Впрочем, даже если и знал бы его в лицо, мне это тогда вряд ли помогло бы, потому что, кроме мяча, ничего не видел. Все футболисты были на одно лицо. Даже трибуны слились в сплошной серый фон.

Я был как в тумане. Почти ничего не соображал от волнения. Но зато отчетливо видел мяч, где бы он ни находился. Только за ним следил я и, может быть, благодаря этому кое-как сдал свой первый экзамен на аттестат футбольной зрелости. Матч закончился со счетом 1:1.

После игры товарищи хвалили меня. Но я видел, что они были бы рады возвращению в ворота опытного Близинского. Это немного обидело меня.

Наутро нам сделали «выходной». По тогдашнему положению о розыгрыше мы должны были через день снова встретиться с тем же «Спартаком».

Но отдыхать не хотелось. Возбуждение все еще не улеглось. Оно требовало выхода, какой-то работы. И я упросил товарищей, чтобы они побили мне по воротам.

Мы вернулись на стадион и приступили к делу. Я лез из кожи, чтобы извлечь максимум пользы из этой тренировки. Ведь завтра надо стать снова в ворота, так как Близинский не мог вернуться в строй.

Я прыгал и падал, пока мой свитер не промок насквозь от пота. Лишь после этого вернулся в гостиницу.