Вацлав Чтвртек - Трое нас и пёс из Петипас

• Название: Трое нас и пёс из Петипас
• Автор: Вацлав Чтвртек
• Издательство: Государственное издательство детской литературы
• Жанр: Детская проза
• Год: 1962

---

Есть мне совсем не хотелось, но от пани Людвиковой было не просто отделаться.

– Этак, братец, ты у меня не очень-то поправишься! Неужели ты и дома ешь, как воробей?

– Дома я ем, но…

– Но, – не дал мне договорить пан Людвик, – у нас ты будешь есть так, чтоб за ушами трещало! Посмотри-ка сюда!

Он взял горбушку хлеба и вырезал у неё середку.

– Построили корабль…

Он отрезал ножом кусок масла и намазал оставшуюся часть.

– Корабль хорошенько просмолили…

Затем прилепил середку и сверху положил большой кусок сыра.

– На мостик поднялся толстый капитан, и пустился корабль в плавание.

Он подал мне кусок и приказал:

– А сейчас наш корабль должен войти в бухту, да поживее.

Я откусил хлеб и твердо решил, что теперь на больших переменках буду есть только такие горбушки.

– А сколько хлеба съел наш Ярка под эту при сказку! – сказал с довольным видом пан Людвик, принимаясь за газеты.

Пани Людвикова вышла во двор запереть гусей и кроликов.

Вернувшись, она отвела меня в комнату, постелила постель, налила воду в умывальник и пожелала спокойной ночи.

И вот я остался один. Двери были приоткрыты, и я видел, как постепенно темнеют прозрачные стены веранды. Спать мне совсем не хотелось. Я уже выспался на скамейке у печки.

Стало почему-то грустно. Я сел к столу, и мне вдруг вспомнились папа с мамой. На Лазецкой мельнице я спал в одной комнате с Иркой Корбиком, и мы долго разговаривали перед сном, пока глаза не закрывались сами собой.

В кухне зажегся свет. Под дверями появилась светлая полоска. Потом на секунду исчезла – это мимо дверей прошел пан Людвик или пани Людвикова. Интересно, были на корабле, где служил пав Людвик, светлые полоски под дверями? Едва ли. На корабле двери должны быть плотно пригнаны.

А может, судно пана Людвика когда-нибудь терпело кораблекрушение? И я начал сочинять историю о том, как произошло кораблекрушение и как пан Людвик остался на судне совсем один. Все остальные моряки давно уже сели в шлюпки и отвалили от борта, а пан Людвик кричал им в темноте с тонущего корабля:

«Ребята, главное, помните, где Полярная звезда! Не то собьетесь с пути!»

А сам в это время шагал по палубе и смотрел на гневно ревущее море.

Дойдя до этого места, я решил проверить, не смогу ли уснуть, и закрыл глаза. Но через минуту они снова открылись как ни в чем не бывало. Пану Люд-вику, который стоял среди обломков на палубе корабля, тоже было не до сна. Корабль то поднимало на гребень волны, то вновь бросало на утесы. А пан Людвик упорно вглядывался в небо и все повторял:

«Только бы увидеть Полярную звезду! Руль, кажется, ещё в порядке. Возможно, и удастся дотянуть до Берега Слоновой Кости».

Но небо было сплошь затянуто свинцовыми тучами, среди которых сверкали огненные зигзаги молний.

В комнате стояла густая тьма. Я встал, отошел от стола и зажег свет. Затем уселся на край кровати, разулся, но спать мне все равно не хотелось. Босые ноги коченели на холодном полу. Вот так же, наверное, коченел от студеной воды и пан Людвик, когда стоял на палубе тонущего корабля и смотрел в грозную темноту.

«Нужно исполнить последний долг», – сказал пан Людвик. Он оставил руль и направился к люку. Вода пенилась у его ног. Палуба выступала над волнами лишь сантиметров на десять.

Внизу, в капитанской каюте, пан Людвик взял судовой журнал, морские карты и засунул их в бутылку, в большую бутылку с широким горлышком. Потом он прочно запечатал бутылку, осторожно погасил фонарь и подошел к иллюминатору.

Впрочем, сначала он должен был написать последнее распоряжение. Он снова зажег фонарь, распечатал бутылку, вынул журнал и на последней его странице приписал:

«Судно „Южный крест“ сегодня в 2.00 потерпело бедствие у незнакомых берегов. Нашедший эту бутылку должен немедленно передать её в нераспечатанном виде в ближайший порт. Последнее приветствие всем. Капитан Людвик».

Затем он вновь запечатал бутылку, снова погасил фонарь и снова подошел к иллюминатору. Ещё секунда – и бутылка полетит в море.

Но тут что-то царапнуло снаружи стекло иллюминатора. Или это мне действительно послышалось? Дальше сочинять я не мог. История о капитане Людвике становилась слишком напряженной. Я чувствовал: ещё немного – и мне станет по-настоящему страшно.

Надо скорее лечь и уснуть. Я достал из шкафа пижаму и хотел было переодеться. И вдруг меня словно кто-то толкнул: «Взгляни на веранду!»

Я взглянул и замер на месте. Через стекло веранды на меня тоже что-то смотрело! Я быстро зажмурил глаза, потер их кулаком и снова открыл.

На меня по-прежнему что-то смотрело. Но теперь это «что-то» слегка пригнулось и сделалось ещё больше!

У меня задрожали ноги, и я три раза сказал себе;

– Никаких привидений на свете не бывает!

Это меня немного ободрило. Но не очень. Мысли в моей голове сразу начали перескакивать с одного на другое:

«Может, это кошка?.. Но на чем она сидит?.. Тогда, собака?.. Нет, не собака!.. Почему?.. Просто видно, что это не собака!.. Так что же это?»

Я рассердился на себя, быстро бросился на веранду и распахнул дверь.

В саду было темно, капли дождя падали с деревьев с таинственным шорохом. Тропинка около веранды была пустой.

Где-то в Петипасах на столбе горела электрическая лампочка. От неё падал слабый свет на тропинку как раз в том месте, где она поворачивала к садовой калитке. И тут я снова увидел «это»! «Оно» тихонько завернуло за угол и исчезло.

Я бросился вслед за «ним». Перед самым углом дома я остановился и выломал прут. Затем осторожно завернул за угол. Там ничего не было.

И вдруг я увидел «это» в третий раз. «Оно» только что нырнуло в черную густую тьму под куст бузины, растущий у садовой калитки. Я обежал куст с другой сторонкой наткнулся на железную ограду. Тут я увидел такое, что страшно сказать.

Сразу за нашим забором проходила широкая дорога в Петипасы. На дороге было, конечно, светлее, чем в саду под деревьями. И вот я увидел – по дороге бежало «это», а головы у него не было.

В это время залаяла собака в домике через дорогу; к ней присоединилась вторая, затем третья, в через минуту все собаки в Петипасах разразились громким лаем.

Не знаю, как я попал обратно, но попал я туда довольно быстро. Не помыв даже ног, забыв совсем про пижаму, я пулей влетел в комнату, нырнул в постель и натянул на себя перину.

Страх мало-помалу проходил. Вскоре я даже мог сосчитать в уме, сколько будет пятнадцать умножить на семнадцать. Но встать и погасить свет я все же не отважился.

Немного погодя открылась дверь из кухни, и пани Людвикова тихо окликнула меня: – Ты ещё не спишь?

Я быстро закрыл глаза, чтобы пани Людвикова не спросила, вымыл ли я ноги.

Она вошла в комнату, закрыла дверь на веранду и погасила свет. Затем вернулась на кухню, оставив дверь за собой полуоткрытой, чему, честно говоря, я был даже рад. Я повернул голову на подушке так, чтобы видеть свет в кухне, и стал размышлять, что же это я видел за забором. Неужели всё-таки привидение? Не может быть!

Но, если это не привидение, тогда что же это? Так и не найдя ответа, я решил, что рано утром напишу обо всем Руде Драбеку. После этого я поправил подушку под головой и начал придумывать письмо Руде. Начать я решил как можно спокойнее, а то он подумает, что я совсем струсил.

«Милый Руда, ты, наверное, очень удивишься, получив от меня письмо. Прежде всего должен тебе сказать, что ты оказался прав. Петипасы мне совсем не нравятся. Сюда и вправду можно добраться простым поездом, который останавливается даже в Хухлях. Каких-то двадцать пять минут – и ты уже на месте. Дома здесь самые обыкновенные, а деревья очень пыльные, как ты и говорил. В саду у шлагбаума вечно торчит девчонка в голубом платье и смеется над каждым мальчишкой, выходящим из поезда. На реке я ещё не был. Но зато мне уже устроил экзамен петипасский учитель. Он задал мне страшно трудный вопрос о Кази.

Единственная радость – это пан Людвик.

Приходилось ли тебе когда-нибудь жить у настоящего моряка? Так вот, пан Людвик, у которого я теперь живу, бывший моряк. По-моему, он даже был капитаном корабля, некогда потерпевшего крушение. Когда я вернусь в Прагу, я расскажу тебе захватывающую историю о корабле „Южный крест“. История эта длинная. В письме о ней не расскажешь.

Да, Руда, ты случайно не забыл рассказать мне тогда про такую вещь: что бегает по ночам в Петипасах без головы? Станда Калиб наверняка рассказал тебе об этом. Прежде чем ты уедешь в свое Гуменное, зайди к Станде и выспроси его хорошенько. Обязательно!»

О чем бы ещё написать Руде? Но, как я ни старался, так ничего и не придумал. Оставалось только наклеить на конверт марку в шестьдесят талеров, чтобы Руда мог мне ответить. Затем я повернулся на другой бок и уснул.

5

Проснулся я очень рано. Солнце только что взошло, и петухи ещё горланили вовсю. Оглядев комнату, я страшно удивился: как это я сюда попал? Наконец понял, что я в Петипасах у Людвиков.