Александр Бушков - Планета призраков

• Название: Планета призраков
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-01075-7

Вот уже десять лет прошло с тех пор, как А.Бушков написал «Россию, которой не было». Мало кто из профессиональных историков остается равнодушным при малейшем упоминании об этом труде.

Новая книга о фальшивках – исторических, политических, научных. Девятнадцатый век, помимо массы других сомнительных достижений, породил еще и фальшивые науки. В первую очередь – марксизм и антропологию. И в том, и в другом случае речь идет о чистейшей воды теориях, не получивших подтверждения ни тогда, ни в дальнейшем, но тем не менее самозванно присвоивших себе статус «настоящих» наук, наподобие астрономии или физики. Документы, деньги, произведения искусства подделывали всегда. Но только девятнадцатый век явил миру поддельные науки.

В общем, настало время, ненадолго оставив в покое историю, детально и вдумчиво рассмотреть, как обстоят дела в лженауках, например антропологии, превосходящей историю по количеству домыслов, выдаваемых за научные истины.

---

Выпито, должно быть, было уже немало – потому что вся честная компания под предводительством священника не мешкая отправилась в подземелье, где обнаружила вороха проржавевших копий и прочего ветхого оружия, не представлявшего из себя ровным счетом ничего выдающегося. Пан Ганка, однако, твердо решив не отступать, принялся методично разгребать завалы…

И произошло форменное чудо. В дальнем углу, за шкафом со старой церковной утварью, столичный гость обнаружил аж четырнадцать пергаментных листов, покрытых, полное впечатление, старинными письменами.

Поскольку эти пергаменты нигде не числились на балансе и были совершенно бесхозными, хозяева тут же их подарили гостю. Ганка помчался в Прагу и, не теряя времени, отправился к своему учителю и покровителю Добровскому. Ученый аббат, изучив рукописи, радостно воскликнул: да это же на древнечешском! И писано в невероятно древние времена!

Как гласит русская поговорка, не было ни гроша, да вдруг алтын. А впрочем, какой тут алтын, прозаические три копейки, тут уж скорее золотые россыпи.

Аббат Добровский

Одним махом чешские просветители обрели целое сокровище. Добровский очень быстро определил, что рукопись – сборник старинных нерифмованных стихов, судя по написанию, относящихся к 1290–1310 годам (а некоторые и того древнее). Сокровище, право же – масса исторических сведений об обычаях и быте древних чехов, сказания о важных исторических событиях и геройских подвигах. Битвы и подвиги, любовь и романтика… 96 лирических строк и более тысячи эпических, повествующих о славных свершениях древних чехов. Краледворская рукопись (так ее очень быстро стали именовать) повествовала о том, как чехи изгнали из Праги польских захватчиков, как отбили вторжение саксов и монголов, как героические витязи Забой и Славой обратили в бегство войска некоего «чужеземного короля» (правда, ни его имя, ни национальность не указывались).

Сенсация во мгновение ока облетела всю Чехию, наполняя сердца патриотов законной гордостью, Ганка, не покладая рук, принялся за исторические разыскания, пытаясь определить, кто же мог быть автором Краледворской рукописи?

Очень быстро он объявил, что, по его глубокому убеждению, таковым, скорее всего, является рыцарь Завиш из Фалькенштейна. Персона сия, безусловно существовавшая в реальности, была самым что ни на есть романтическим персонажем средневековой чешской истории. Означенный Завиш, происходивший из одного из старинных рыцарских родов, был личностью незаурядной: несмотря на молодость и бедность, стал предводителем рода, а это свидетельствовало о нешуточном уважении к нему родственников. Правда, титул этот приносил чисто моральное удовлетворение, а чтобы заработать на жизнь, наш рыцарь прозаически служил управляющим того самого замка Фалькенштейн. И в 1280 г. свел знакомство с вдовствующей королевой Кунгутой (кстати, русской по происхождению галицкой княжной).

Вспыхнул красивый, долгий и не особенно скрывавшийся роман. Королева назначила возлюбленного управителем своего замка, где у них и родился сын, чье появление на свет также не слишком скрывалось. Законный сын королевы, по достижении совершеннолетия вступивший на трон, к своему внебрачному братцу отнесся довольно-таки добродушно – а Завиша по настоянию маменьки назначил уже гофмейстером двора, что не шло ни в какое сравнение с положением простого управляющего.

Дальнейшее происходило не раз в самых разных странах Европы – пользуясь расположением молодого короля и благосклонностью вдовствующей королевы, пан Завиш, как выразились позже по поводу другой персоны, сосредоточил в своих руках необъятную власть. И чтобы не зависеть от капризов политики, возмечтал сочетаться с Кунгутой законным браком.

Тут Кунгута как-то очень уж кстати для недоброжелателей Завиша умерла; и воспрянувшие недруги ринулись в атаку. Очень быстро против любовника покойной матушки обозлился и молодой король Вацлав. История темная и до сих пор непроясненная: то ли честолюбивый Завиш (женившийся к тому времени на дочери венгерского короля) и в самом деле собирался свергнуть короля Вацлава и сам сесть на чешский трон, то ли его примитивно перед королем оговорили? До правды уже не доищешься. Как бы там ни было, Завиша быстренько кинули в темницу, а потом стали возить от замка к замку, где укрепились его сторонники. Всякий раз королевские полководцы проводили одно и то же незатейливое агитационное мероприятие: ставили на виду плаху, приводили Завиша и объявляли, что снесут ему голову, если крепость не сдастся. Крепости сдавались.

Однако у замка Глубока случился сбой. Завиш, должно быть, сообразил, что в живых его все равно не оставят, а потому лучше умереть красиво. И закричал защитникам: даже если с него начнут шкуру драть, замок не сдавать!

Замок не сдался. Разъяренные королевские порученцы голову Завишу тут же снесли. Что сталось с его сыном от королевы, мне в точности неизвестно.

Одним словом, персонаж был яркий, романтический. Почему Ганка выбрал именно его? Да потому, что по некоей идущей с древних времен народной традиции Завиша считали поэтом, хоть и не имелось никаких материальных доказательств того, что он баловался стихосложением. Какой же влюбленный не писал стихов? Кто-то из историков так и написал в своем ученом труде, не озаботившись точными доказательствами: «В тяжелом заключении он сокращал себе время сочинением чешских песен, которые долго помнили в народе».

Ухватившись за эту фразу, Ганка совместно с видным историком Палацким объявили во всеуслышание: лирическая часть Краледворской рукописи и есть тот поэтический сборник, который рыцарь Завиш составил для своей возлюбленной из собственных сочинений. Не случайно же Краледворская рукопись найдена в городе, который некогда был удельным владением Кунгуты? Да и заглавные буквы стихов золотом выведены.

Других аргументов они, как ни старались, отыскать не могли – а потому авторство Завиша оставалось все же под вопросом. Но, как бы там ни было, Краледворская рукопись прогремела по всей Европе, а отыскавший ее Ганка купался в лучах славы (к которой был ох как неравнодушен)…

Тут обнаружилась еще одна средневековая рукопись – при обстоятельствах еще более романтических, нежели Краледворская. Пражский бургграф (нечто вроде современного мэра) получил по почте конверт с несколькими листочками старинного пергамента и анонимным сопроводительным письмом. Неизвестный писал, что служит в богатом доме некоего знатного немца; где и обнаружил в домашнем архиве этот манускрипт, несомненно, представляющий бесценное сокровище для чешского национального возрождения. Поскольку хозяин дома, ненавидящий все чешское, обязательно уничтожил бы рукопись, попади она ему в руки, аноним счел за лучшее выкрасть ее из самых благих побуждений и отправить благородным господам просветителям. История, что и говорить, романтическая…

Даже ученый аббат Добровский с его огромным опытом чтения старинных чешских рукописей на этот раз не смог справиться с текстом (который позже окрестили Зеленогорской рукописью). Зато его молодые ученики Вацлав Ганка и его друг Юнгман в два счета разобрались, где тут собака зарыта, и очень быстро перевели рукопись на современный чешский.

Оказалось, Краледворской рукописи Зеленогорская не то что не уступает, а даже превосходит по сенсационности, поскольку является древнейшим памятником чешской письменности, созданным на рубеже IХ – Х веков! И повествует о том, как в стары времена творила справедливый суд княжна Либуше.

Зеленогорская рукопись

Княжна эта была персоной насквозь легендарной, вроде древнерусской Лыбеди, сестренки Кия, Щека и Хорива, опять-таки сказочных. Якобы Либуше была одной из трех дочерей первого чешского короля Крока (еще одной насквозь легендарной фигуры). Будто бы славилась она провидческим даром, а также знанием тогдашних законов, что ей помогало творить справедливый суд. Будто бы именно она возвела первые укрепления в Праге – а потом стала основательницей рода Пржемысловичей, правившего в Чехии более пятисот лет.

До сих пор не было ни единого доказательства того, что сказочная княжна существовала в реальности. И вот теперь оно появилось. Целая поэма «Суд Либуше» в сто двадцать строк, написанная в самой что ни на есть седой древности!

Однако аббат Добровский был все же не восторженным романтиком, а серьезным ученым, в высшей степени добросовестным. Его насторожило, что молодые ученики как-то очень уж быстро разобрались со сложнейшим текстом чуть ли не тясячелетней давности. Еще раз изучив манускрипт, он высказался уже предельно откровенно: «Эта рукопись, которую ее защитники сами создали, безусловно, подделка и заново на старом пергаменте зелеными чернилами написана, как я сразу, едва увидев текст, определил… Одного из них или даже обоих я считаю составителями, а господина Линду – переписчиком».