Алексей Лютый - Рабин, он и в Африке Гут

• Название: Рабин, он и в Африке Гут
• Автор: Алексей Лютый
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-08962-4

Кто бы Ване Жомову, а впрочем, всей ментовской троице сказал, что будут они страдать не с похмелья, а от ностальгии, – рисковал бы здоровьем. Однако все именно так и вышло. Несколько месяцев после последнего «рейда» менты прожили как обычные люди и затосковали. И не восстанови Андрюша Попов мерлиновский эликсир, неизвестно, что бы произошло. А так – все в порядке. Куда попали – один бог ведает, что теперь делать – тем более, температура воздуха – выше пятидесяти, на зубах хрустит песок, а в душе зреет веселая уверенность, что скучать теперь уже точно не придется. Хоть Мурзика спросите.

---

– Правильно, Андрюша, правильно, – злорадно ухмыльнулся Рабинович, глядя в совершенно бессмысленные глаза друга. – Втирай получше, это масса белковая. Глядишь, и на голове растительности добавится. В виде скорпионьих клешней.

– Ты кто? – наконец Попов остановился, а Сеня от этого вопроса едва на задницу не упал.

– Я кто? – удивленно переспросил он криминалиста.

– А ты где? – не успокаивался толстяк.

– Я где? – Рабинович понял, что через пару секунд или сойдет с ума сам, что, судя по всему, случилось с Поповым, или удушит того своими руками.

Но Андрюша вовремя успел активизировать ресурсы организма и, часто заморгав, потер глаза руками. Сеня терпеливо ждал, великодушно давая другу возможность осмотреться и повеситься самостоятельно на ближайшем саксауле, но Попов такой щедрости не оценил.

– Мы где? – хлопая длинными девичьими ресницами, задал он новый вопрос.

– В Караганде, – обреченно буркнул Рабинович и все-таки опустился в песок на пятую точку. – Здравствуй, мир моей мечты! Я не знал, что это ты.

Андрюша растерянно посмотрел на кинолога, совершенно не понимая, о чем тот говорит, а потом, ежесекундно вертясь, словно грешник на сковородке, принялся любоваться окрестностями. Посмотреть действительно было на что! Вокруг на многие километры простиралась безжизненная пустыня. На горизонте, далеко на западе, вовсю кочегарили горные пики, создавая призрачную иллюзию родного урбанистического пейзажа, а растительности было столько, что Мурзик непременно бы оконфузился, прежде чем нашел хоть какой-нибудь куст, на который нужду можно справить. Ну где в средней полосе России такую красоту увидишь? Кстати, на пейзажи древней Англии это тоже совершенно не было похоже.

– Блин, похоже, я чуть-чуть ошибся, – пересохшими губами прошамкал Попов.

– Да, Андрюша, самую малость, – согласился с ним Рабинович. – Но это ты Жомову скажешь, когда он очнется. Кстати, право сдать его в эксплуатацию я торжественно тебе предоставляю. Посмотрим, как ты красную ленточку перережешь.

Попов испуганно оглянулся по сторонам, выискивая глазами грозного омоновца, а найдя, горестно вздохнул. Жомов лежал между двумя барханами, у восточного конца ложбины, закрывая ее от ветра, словно Матросов амбразуру. Ванечка мирно храпел, причмокивая губами, и не замечал того, что уже почти наполовину был занесен песком. Мурзик покоился у него на груди, также ничем не выказывая того, что хочет приходить в себя. Сеня грустно вздохнул.

– Вот ведь отлично помню, что держал кобеля за ошейник, – обиженно проговорил он. – Но никак не пойму, отчего этот собачий сын, предатель проклятый, все время у Жомова на животе потом оказывается. Что ему там, ливерной колбасой, что ли, намазано?

При упоминании о еде Попов судорожно сглотнул и нервно облизнулся. Стоило Андрюше только вспомнить, что с обеда у него и тарелки щей во рту не было, как желудок протестующе завыл, требуя немедленных пищевых вливаний. Или всыпаний, если кому-нибудь нравится есть песок! Желудок Попова кремнесодержащие культуры не считал удобоваримыми, поэтому принимать песок отказался, выразив протест подобным издевательствам в самой громогласной форме. Попов икнул.

– Уйми свое бездонное брюхо и иди Жомова будить, – сердито буркнул Сеня. – Иначе, если он сам проснется, я за твои жирные окорока и монгольского тугрика не дам.

Андрюша хотел что-то возразить, но, наткнувшись на холодный взгляд своего товарища, обреченно опустил голову и, загребая песок ногами, поплелся в сторону спящего омоновца. Он не дошел до Вани нескольких шагов, как вдруг Мурзик, видимо, видевший во сне приближающегося бандита (а чем Попов теперь от этих гадов отличался?), встрепенулся и, испустив жуткий вопль, рванулся в сторону Андрюши. Криминалист, не ожидавший такого подвоха со стороны четвероногого друга, испустил еще более громкий вопль и, отшатнувшись назад, плашмя упал на бархан, оставив в его утрамбованной поверхности отпечаток своего тела глубиной около полуметра.

– Так тебе, – прокомментировал ситуацию Рабинович. – Если даже мой пес тебя готов сожрать, то от Ванечки пощады и вовсе не жди. Он из тебя шашлык сейчас делать будет. Кстати, еда нам пригодится. Поскольку, судя по всему, до ближайшего жилья мы и через месяц не доберемся. Если доберемся вообще.

– Да что вы ко мне пристали! – жалобным голосом взмолился Андрей. – Я же не нарочно вас в пустыню закинул. Я как лучше хотел. Вы же сами путешествовать решили. Откуда я знал, что такая ошибка получится.

– Ой, не гунди, экспериментатор, – криво усмехнулся Рабинович. – Первый раз после твоего эликсира мы в снегах оказались, а вот теперь в пустыне. Надо мне было понять, что ничего хорошего из твоих опытов получиться не может. А чтобы в следующий раз я этого не забывал, завтра же сделаю тебе татуировку на лбу – «дебил»!

Мурзик тем временем перестал озираться по сторонам и, обиженно тявкнув (видимо, туалета не нашел), подбежал к Рабиновичу и уселся около него, укоризненно глядя на Попова. От этого взгляда Андрюша окончательно упал духом и едва нашел в себе силы, чтобы продолжить процедуру извлечения Ивана из забытья. Подойдя к омоновцу, он осторожно тронул его за плечо.

– Вань, Ваня, просыпайся, – ласково проговорил он. Рабинович фыркнул.

– Ты ему еще скажи, что в школу идти пора, – дружески посоветовал он.

– Да пошел ты… мацу готовить! – не выдержав издевательств, рявкнул на него Андрей. В ответ Сеня плотоядно облизнул губы, и у Попова вновь от голода скрутило живот.

Тихо выругавшись, Андрюша принялся тормошить Жомова. Однако тот, видимо, пригревшись в песке, никак не хотел просыпаться. Он что-то бормотал, отбрыкивался и едва своим здоровым кулачищем не своротил Попову нос, но отделаться от навязчивого криминалиста омоновцу так и не удалось. Решив, что спокойно досмотреть мультики ему так и не дадут, Жомов резко сел и лишь затем открыл глаза. Попов, ожидая вполне заслуженной оплеухи, торопливо отодвинулся на почтительное расстояние. Вот только ничего страшного не произошло.

– Класс! – оглядываясь по сторонам, восхищенно проговорил Ваня. – Получилось, блин! Поп, иди сюда, я твою лапу пожму.

– Ванечка, ты ничего вокруг не заметил? – вкрадчиво поинтересовался Рабинович.

– А чего? Хороший песок, – зачерпнув пригоршню желтой пыли, пожал плечами омоновец. – Всю жизнь мечтал в рабочее время на пляже поваляться.

– Ах, хороший песок? Ах, на пляже поваляться?! – взорвался Сеня. – Ну так я тебе скажу, что если это пляж, то я муэдзин бухарский!

Жомов с сомнением посмотрел на него. Насколько он знал, у муэдзинов всегда была жиденькая бородка. У Рабиновича ее не было, значит, за вышеуказанного религиозного деятеля он не катил. Ваня попытался понять, в чем тут подвох, а Сеня тем временем продолжал орать.

– Где ты тут видишь море? Где ты тут вообще что-нибудь, кроме песка, рассмотрел! – истошно вопил он. – Этот жирный недоумок, – Рабинович обвиняюще ткнул указательным пальцем в сторону несчастного криминалиста, – собирался нас в Англию отправить. Ты мне скажи, это Англия?

– Чего ты ко мне прикопался? – рявкнул в ответ омоновец. – А я откуда знаю, Англия это или Багдад? Я тебе не автограф какой-нибудь, чтобы на такие вопросы отвечать!

– А при чем тут автограф? – оторопел от такого откровения Рабинович.

– Ну, это ведь они страны на карты наносят, – пояснил дураку-еврею Жомов. – Ты что, кроссворды не отгадываешь?

– У-у-у-у, – завыл Сеня, охватив голову руками, и Мурзик от такого наглого покушения хозяина на собачьи права и обязанности едва не проглотил собственный язык, до этого спокойно свисавший из пасти. Остальные просто озабоченно молчали.

– Идиоты. Одни идиоты вокруг. Это не Англия. В Англии пустынь нет. А ты не автограф. Но не потому, что карты составлять не умеешь. Автограф – это подпись на бумаге. И если бы ты ею был, я бы сейчас тобой Мурзику под хвостом вытер, – обреченно заявил Рабинович, когда наконец устал выть. – Зачем я только с вами связался? Говорил же мне дядя Изя: «Больше всего бойся щедрых русских. Стоит только их о чем-нибудь попросить, они тебе дадут столько, что унести этого никогда не сможешь, а бросить будет жалко». И что я его не послушал? Попросил я у вас приключений, вот и получил на всю катушку. Теперь сдохнем в пустыне втроем, думая, кого первым сожрать.

– Да ладно тебе, – Жомов подошел к другу и ободряюще похлопал его по плечу. – Херня все это. Прорвемся, как наш комбат говорил до того, как из окружения не вышел. Главное, что у Попова все получилось. А то, что он промахнулся, так это не беда. Мерлин вон и то сначала попал не туда, куда собирался.

– И все знают, чем он потом закончил, – буркнул Рабинович, постепенно приходя в себя, и вдруг застыл.

– Вот оно! – радостно воскликнул он, вскакивая на ноги. Друзья удивленно вытаращили глаза, не понимая перемены в настроении кинолога. Он пояснил: