Андрей Уланов - Крест на башне

• Название: Крест на башне
• Автор: Андрей Уланов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07772-3

Существуют миры, параллельные нашему, где события развиваются немного по-другому. К примеру, Германия не потерпела поражение в Первой мировой войне, а в России не было Октябрьской революции – и к пятидесятым годам XX века облик мира разительно изменился. Лишь люди, которые живут в этом мире, любят, ненавидят и умирают точно так же, как мы.

Непрекращающаяся мясорубка страшной многолетней войны перемалывает тысячи человеческих судеб. Немецкий унтер-офицер Эрих Босса и русский офицер Николай Береговой – опытные бойцы, демоны битвы, закаленные в боях ветераны – сражаются по разные стороны линии фронта. Но неумолимая логика военных действий заставляет их пути пересечься…

---

– Ну что, как тебе агрегат? – поинтересовался я, дождавшись полной тишины.

– Как в лучших домах Одессы, командир! Все тебе на месте, все тебе под рукой… обзор шикарнейший… сюда билеты продавать, как на курорт!

– Ну-ну.

Не стал я его восторги остужать. Соскучился человек по бронезверушкам, ну и пусть себе порадуется. Потом сообразит – что сиденье его полулежачее удобно, тут спору нет, но вот выбираться в случае чего… и не через свой передний люк, это и дурак сможет – под пулеметы-то, а через башню. «Смилодонт» вам не «мамонт», из которого спасаться сущая забава – МТО спереди, в корме не люки, а ворота натуральные, хоть мотоцикл с коляской внутрь загоняй.

– Ладно, ныряй обратно и подключай переговорник. Попробуем на этом чуде имперской техники коллективно доехать, причем куда нужно, а не туда, куда доедется.

Перешел на башню, открыл люк, гляжу – Серко подходит, перемазанный весь. Он, оказывается, мало того, что в лужу сумел шлепнуться, так его еще при развороте присыпало хорошенько. В новенький, чистый панцер такое пугало пускать – не-е, думаю, обойдется. Разок пусть десантом прокатится, глядишь, другой раз уже и шарахаться не будет.

Подозвал его и поручика. Севшину на второй люк кивнул, а «деревне» показал, за что цепляться… ну и застращал на всякий случай, мол, если и отсюда свалится, прикажу дать задний и в блин раскатаю. Чушь, понятно, но этот олух так в скобу лапами вцепился, я даже засомневался на миг… нет, думаю, ерунда, не сумеет он ее от брони отодрать.

Спустился в башню, надел наушники… и по лбу себя, олуха. Экипаж-то у «смилодонта» из пяти человек, а не из четырех! И кого же у нас в супе не хватает? Правильно, радиста! А если его на месте нет, то и внутреннюю связь врубать тоже некому.

Пришлось змею из себя изображать – вниз-вперед ползти, к рации. Врубил связь, назад протиснулся.

– Значит, так, – командовал я Михееву. – Рулишь прямо вдоль леса до кромки, затем вправо двадцать и наискось через поле. Остановишься в двадцати метрах от плетня.

– Понял, командир.

Двинулись. Я тем временем двинулся к поручику.

– Тебе, Иван Петрович, как будущий инструмент?

– О да, – кивнул он, – внушает.

– Ну, – улыбнулся я, – еще бы.

Хотя… это Севшин, конечно, «Мамонтову» спарку не видел, с ее автомат-зарядкой. Но и здесь, не такая уж маленькая у «смилодонта» башня, а все равно казенник почти до задней стенки доходит.

– Что ж, тогда давайте начинать знакомиться. Ка-вэ-ка 53 эль, калибра восемь-восемь. Таблицами пробиваемости я тебя сейчас утомлять не буду – скажу только, что средний русский панцер типа «дятел» или, по-вашему, «Генерал Марков» мы наживляем с километра семисот, а он нас – хорошо, если с тыщи ста. Отдельно прошу отметить – пушка стабилизирована, так же как и прицел. Спуск пушки прямо перед вами, а то, что под каблуком – это индукционник, запасной вариант, на случай, если электрика спусков медным тазом накроется.

– Прицел – Цейсс?

– Он самый, Карл Цейсс из Вены. Также вот, – ткнул я пальцем, – стереоскопический дальномер. Очень полезная штука, потому как, если ты, Иван Петрович, с ним работать выучиться не успеешь, воевать нам придется методом «Фойердрай». Слышал?

– Нет, – отрицательно мотнул головой русский. – Не доводилось.

– Если очень коротко, то выглядит это так: я нахожу цель, смотрю дальность и, если она меньше 1000 метров, ору, что есть мочи: «Подкалиберным, огонь!»

По этой команде Серко, лось наш деревенский, кидает в лоток подкалиберный, а ты, Иван Петрович, устанавливаешь на шкале 800, наводишь и стреляешь. Дальше самое интересное: вне зависимости от того, поражена цель или нет, потому как в бою ты чаще всего ни хрена различить не сможешь, ставишь прицел на 1000 метров, орешь, «добавляю 200, огонь!» и снова стреляешь. И еще раз, без паузы – прицел на 600 метров, «Ниже 400, огонь!» и лупишь в третий раз.

– Хм, – озадаченно посмотрел на меня Иван. – Прости, Эрих, а в чем, собственно, соль этого метода?

– А в том, что у подкалиберного снаряда траектория настильная, а значит, с этими тремя установками мы нашу цель на всех дистанциях до 1000 метров накрываем гарантированно. Причем при хорошей практике делаем это за 20 секунд – раньше, чем в этой самой цели почесаться успеют.

По мне, так лишний снаряд в цель вкатить, оно всегда для здоровья полезно. Тем более что панцер – штука живучая и, даже когда ты в него влепил, траки от этого факта откидывать спешит далеко не всегда. Хорошо, если боекомплект рванул, большой подарок, можно хоть огонь перенести, иначе придется гвоздить, пока, как в руководстве сказано: «цель не поменяет очертания». Правда, когда потом после боя идешь смотреть – в одном четыре дыры, в другом пять… а что делать? Не загорелся – числим живым и лупим соответственно.

Опять же – подкалиберный снаряд, если в нем пристально покопаться, что собой представляет? Стержень из сверхпрочной стали, причем тонкий. Взрывчатки не несет, и вообще всего полезного, чего он в своей короткой жизни успевает сделать, – это проткнуть, что на пути попадется. А для панцера этот его тык, если габариты сравнить, примерно, как в человека тонкой спицей… шансы не так чтобы очень.

Я все же думаю, мы обойдемся без «фойердрай». Дальномер-дальномером, но опыт мой тоже кое-чего стоит. Подтвержденный, между прочим, не один раз – секунды, чтобы «по науке» подкрутить да совместить, в бою дорого стоят… а жить хочется.

Слез с сиденья, достал из боеукладки болванку, зарядил, влез обратно.

– Ну вот, – говорю, – сейчас выедем на позицию – попробуем нашего малыша в деле.

* * *

Честно – до сих пор к отдельной палатке не привык. Как ни иду – ноги сами норовят к старой, общей, свернуть. Глупость, но вот поди ж ты…

На самом деле умная голова в штабе корпуса эту идею придумала со знанием – для таких, как я. Полевой лейтенант – с одной стороны, для всяких там союзников и личного состава из свежеприписанных, хоть и эрзац, но все же офицер. А с другой – и настоящие офицеры не в обиде.

Откинул полог, нырнул – Стаська вскинулась испуганно.

– Извини, – говорю, – не постучался.

– Это ты извини, – виновато улыбается она, – просто я до сих пор не могу привыкнуть.

– К чему?

– К чему…

Пока она задумалась, я на нее в очередной раз втихаря залюбовался. Интересно же, ведь на что уж наш панцерный комбинезон мешок мешком, а ей и он к личику пришелся. Там подшила, здесь ушила – и такая замечательная куколка получилась, что хоть на Имперскую Выставку отправляй.

Помню, всё хотел девчонке знакомой, Марте, куклу подарить. Не такую, что в лавке, с платьями из обрезков, а настоящую, голландскую, фарфоровую, в шелках, да кружевах. Только стоила та кукла в галерее на набережной…

– Стась, у тебя в детстве куклы были?

– Были, конечно.

– А какие?

– Разные, – удивленно ответила она, – большие, маленькие… у нас для них отдельная комната была, так и называлась – кукольная. Там их домики стояли. А на полу Танька, когда подросла, целую железнодорожную станцию соорудила. И потолок самолетными моделями увешала.

– А такие, которые «мама» говорят и глаза при этом закрывают, тоже были?

– Да.

– Счастливая…

Зря я это ляпнул. Сглупил. У Стаськи улыбочка с личика сразу пропала, и вся она как-то сжалась.

– Наверное… у меня было очень счастливое детство. Только я тогда этого не понимала.

– Прости.

Ведь за все эти дни о прошлом ее кроме одного раза, да и то, считай, случайно вырвалось, слова не сказал. И, по-моему, благодарна она была мне за это. Очень. А вот сейчас сглупил.

Не хотела она о себе, о том, что было, говорить. Да оно и понятно.

Кое-что, правда, вытянул – что жили они в Петрограде, в столице то есть, и жили, судя по таким вот, вроде «игрушечной комнаты», подробностям, очень даже неплохо. Из родни отец имелся, мать и минимум одна сестра… старшая.

А перед самым Развалом дернуло ее мамашу какую-то дальнюю родственницу съездить проведать. И не куда-нибудь в тыл глубокий, а в Ялту. Вроде как родственнице этой врачи категорически морской воздух в качестве лекарства насоветовали… додумались. Черноморское побережье, это же, считай, прифронтовая полоса, а порой и без всяких «при». Турки, помню, обстрелами берега развлекались регулярно. Да и наши подводники тоже. Хоть в Ялте той военных объектов и было не очень, но по меркам современной войны любой порт приличный – очень даже военно-стратегическая ценность, а то, что он не прикрыт толково, еще приятнее выходит. Такой вот курорт… Конечно, официально считается, что пальба ведется «исключительно по инфраструктуре», только что-то слабо в это верится – ночью, без маяков, при затемненном береге, да наверняка с максимальной дистанции. Тут за достижение посчитают, если снаряды в городской черте лягут. А уж инфраструктура там или жилые кварталы, это уж пусть Господь на небесах решает, рыбешек в портовой акватории шестидюймовому фугасу глушить или халупу для дачников с землей мешать.