Сергей Зайцев - Куэнкэй

• Название: Куэнкэй
• Автор: Сергей Зайцев
• Жанр: Боевая фантастика

---

Какое-то время он изучал их повадки, и вскоре пришел к выводу, что эти существа – действительно пища, они не конкуренты охотникам куарай, как другие племена охотников. Странные, неуклюжие существа, грузные и неповоротливые, бесцельно бродили вокруг гнезда, обмениваясь примитивными мысленными и звуковыми сигналами. Перемещались они на противоестественно выпрямленных нижних конечностях, а верхними, хватательными, или переносили какие-то предметы, или просто размахивали ими без всякого смысла. И тела их тоже казались неестественно выпрямленными, существа выглядели так, словно в любой момент готовы прыгнуть головой в небо. А охотник должен скользить на полусогнутых, должен готов в любой момент оттолкнуться всеми конечностями и прыгнуть. Прыгнуть и хлестнуть хвостом, вогнать костяную иглу в жизненно важный центр пищи, парализовать ее ядом.

Было совершенно непостижимо, чем заняты существа.

Еще через некоторое время Куэнкэй-Ну осознал, что с мозгом у этих существ что-то не так. Их разум словно ка зался двойным. И сомыслями обменивались не сами существа, а то, что находилось в их головах…

Но все это неважно.

Куэнкэй-Ну все труднее становилось сдерживать радость и нетерпение. Охотника била мелкая дрожь. Пища. Новая пища. Крупная пища. Размерами существа были меньше зрелого пожирателя веток, но вдвое крупнее самого охотника. Даже одного существа хватит, чтобы вырастить двух, нет, даже трех молодых куарай. Убить, позвать и оплодотворить самку, чтобы она смогла отложить яйца. И пища оживет. Десятки молодых куарай выйдут из нее, прорвав плоть острыми зубками, сожрут взрастившую их оболочку без остатка. И начнут сражение между собой, пока не останется двое-трое самых сильных. Так приятно будет наблюдать за борьбой, видеть торжество сильных, полноценных малышей, способных пополнить племя… и способных заменить никчемных стариков, чья плоть вступила в стадию бесполезного увядания.

Племя должно выжить, это закон.

Затем можно будет разбудить новых охотников, вернуться и усыпить всю пищу. Существ много. Хватит, чтобы вырастить целое поколение… нет, не всю, придется оставить двух-трех на расплод. Но пока неизвестно, где у них самки, а где самцы…

Куэнкэй-Ну спохватывается, оборвав сладостные мечты.

Нельзя! Нельзя начинать охоту, не получив разрешения вождя Содоруй-Да, иначе он сам пойдет в пищу. Нужно возвращаться. И как можно быстрее. Интуиция подсказывала ему, что так же внезапно, как появилась, эта пища может исчезнуть. Но сейчас они определенно никуда не денутся. Существа, одно за другим, скрывались в гнезде, словно получив общий сигнал. Видимо, собирались залечь в спячку. Лишь одно зачем-то направилось в сторону холма, на котором сидел Куэнкэй-Ну.

Не спуская с чужака глаз, охотник попятился, без малейшего звука раздвигая телом кусты, но почти тут же пришлось замереть. Чужак подошел так близко, что Куэнкэй-Ну со своего места мог бы достичь его в три прыжка. И охотник чуть не обезумел от близости жертвы, предельным усилием воли сдержал себя, чтобы не обездвижить жертву мысленными путами и не прыгнуть на нее, и… и неожиданно для себя слился с чужим сознанием – на миг…

«…многообещающая планета… Забавные вещи случаются в нашем мире – нищая община отхватила лакомый мирок за с имволическую цену, им все-таки небывало повезло на аукционе… отлить, что ли. Пометить, так сказать. После монтажа портала я вряд ли еще сюда попаду, нам, бродягам-дальнобойщикам, всегда светят только новые дороги»…

Куэнкэй-Ну ничего не понял. Чужие мысли, чужые образы и понятия…

Чужак вдруг схватился за голову обеими верхними лапами, издал неопределенный звук ртом и, пошатываясь от навалившейся слабости и боли, повернул обратно к своему гнезду.

Куэнкэй-Ну торопливо погасил мысли.

С этой пищей и в самом деле что-то не то. Никогда охотник еще не был так близок к потере самообладания, он едва не начал охоту. Эта пища все-таки опасна, если заставляет охотника так терять разум. Но самое странное заключалось вот в чем: даже простого мысленного посыла хватило, чтобы опасно ослабить ванару– жизненную силу чужака. И это случайное слияние … Оно как бы произошло само собой, что-то в чужаке словно открылось навстречу Куэнкэй-Ну… наверное, это как-то связано с тем самым двойным разумом…

Как только существо скрылось в гнезде, его входное отверстие словно заросло, и охотник почувствовал всплеск незнакомой энергии. Гнездо чужаков загудело. А затем… Из-под основания гнезда вырвались жаркие даже на таком расстоянии языки пламени, какие бывают во время страшнейших лесных пожаров, вырвались с оглушающим ревом, гнездо чужаков оторвалось от земли и косо устремилось в небо.

В ослепляющем страхе молодой охотник припал к земле всем телом, слился с почвой и кустами, сам превратился в один из древесных сонных кустов.

Время страха, казалось, тянулось бесконечно.

Когда рев затих, а летающее огненное гнездо бесследно скрылось в низком стылом небе умирающего сезона Сна, Куэнкэй-Ну восстановил храбрость и осторожно спустился с холма. Безумство отпускало, он снова становился самим собой.

Там, где ранее находилось гнездо, почерневшая почва дымилась. Охотник прикоснулся длинным когтем. Обжигающе горячо. Нужно возвращаться, рассказать вождю, он должен знать об этих существах.

Не исключено, что эта пища еще вернется.

Глава 2

Сезон Охоты с каждым днем все больше вступал в свои права.

Свет проснувшихся небес ласкал мефа, стараясь забраться в самый темный уголок и пробудить к жизни самое слабое семечко. Листья и кожура плодов, сброшенные деревьями еще до сезона Сна, курились влажными испарениями, источая пряный аромат. Пережившая холода растительность, отзываясь на щедро даримое тепло, пускала юные и жадные до света побеги.

Теплый, наполненный ванару лес пах восхитительно, будоражил ум и желания.

Куэнкэй-Ну охотился уже почти половину светового периода, когда наконец засек подходящую пищу на границе пространственного восприятия, и мгновенно остановился, замер прямо в полупрыжке. Передние лапы уже оторвались от зеленоватой почвы, с каждым днем все сильнее прораставшей молодым мягким мхом и нежными травяными кустиками чхой, а задние не успели. Несколько мгновений охотник, не шевелясь, прислушивался к своим ощущениям. Оживленная стайка древоптиц, попрятавшихся с его появлением среди веток ближайших семенных деревьев, увешанных набухшими с приходом тепла родильными мешками, осмелела и снова засуетилась, возобновляя прерванный брачный танец – малявок обманула его абсолютная неподвижность. Для охотников куарай древоптицы не представляли особого интереса, так как для выведения потомства требовалась более крупная дичь, а сам Куэнкэй-Ну не был голоден, поэтому не стал обращать на мелочь внимания. Таких крох можно найти на каждом дереве, прокормиться взрослому куарай в лесу не проблема, главное – найти пищу для потомства.

Именно этим он сейчас и занимался.

Слабые мозговые волны жертвы, улавливаемые Куэнкэй-Ну с большого расстояния, не сразу сформировались в определенную картинку, но вскоре он понял, что почуял пожирателя веток, который, судя по затуханию сигнала, удалялся от охотника, грозя вскоре исчезнуть из зоны восприятия.

Определив направление, Куэнкэй-Ну без промедления сорвался с места, вновь распугав мелких тварей. Вот такая добыча – в самый раз.

Стремительные, грациозные, почти бесшумные прыжки несли его над землей, легкими корректирующими движениями лап и когтей он без труда огибал встречные деревья, летел, как призрачный ветер.

Нужно спешить. Он знал, что находится слишком близко к охотничьей территории соседнего племени – мантулис, поклонявшихся, в отличие от куарай, камню-предку. Глупцы! Разве может камень быть предком! Но охотниками они были умелыми, а их воины заслуживали уважение. И поэтому следовало спешить, пока пожиратель веток, за которым он гнался, не пересек границу пахучих территориальных меток.

Ритуал предстоящей охоты возбуждал, проникая в каждую мышцу дрожью нетерпения, гнал вперед. Главное, чтобы его никто не опередил, в этой части леса добывали пищу еще несколько охотников племени куарай. Они могли перехватить его добычу…

И это соображение еще больше подхлестывало и без того дикую злость, черным ядовитым облаком разъедавшим его разум. Даже если он одолеет пожирателя веток самостоятельно, эта охота не будет полноценной. При распределении молодых самок перед началом охоты вождь обошел вниманием Куэнкэй-Ну. Слившись с его рассказом, Содоруй-Да пришел к выводу, что своими неост орожными действиями он вспугнул новую пищу, обнаруженную им при разведке несколько дней назад. И теперь статус Куэнкэй-Ну на некоторое время, пока вождь не снимет наказание, был приравнен к статусу безголосых.[13]