Василий Звягинцев - Дырка для ордена

• Название: Дырка для ордена
• Автор: Василий Звягинцев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-03381-5

Из участников локального конфликта в горах Маалума капитан Сергей Тарханов и военврач Вадим Ляхов превращаются в ключевые фигуры большой игры, в которой замешаны влиятельные круги в России и «Черный интернационал», объединяющий всех недовольных сложившимся миропорядком. Им приходится поменять не только имена и биографии, но и… время, в котором они живут. Однако Тарханов и Ляхов пока об этом и не подозревают, как и о том, что, просто выполняя свой долг, они предотвратили катастрофу, жертвами которой могли бы стать миллионы людей.

---

И он совсем не был уверен, что при скрупулезном подсчете все сойдется. Не бывало такого и быть не могло. А возмещать убыток, согласно приказу еще от 1947 года, в двенадцатикратном размере ему совершенно не улыбалось. Хотя лично за собой он знал лишь два греха – растранжиренные на угощение бригадных и прочих начальников семь литров казенного спирта (за полугодие) и оставленный себе на память «костюм танковый кожаный утепленный». В ожидании грядущих охотничьих вылазок в средней и северной России. Хищением это считать никак нельзя, поскольку в любом варианте названное имущество досталось бы тем же начальникам, но под другим соусом: «Круговорот вещей в природе».

Однако отвечать на вопросы хозяйственников было бы неприятно.

Не зря Вадим всю жизнь чурался каких-то руководящих, тем более – связанных с материальной ответственностью постов, предпочитая исходить из старинной мудрости: «Чем чище погон, тем спокойнее совесть».

А подполковник оформил все очень четко. После соответствующих согласований он привез предписание военврачу Ляхову убыть в очередной отпуск, откуда согласно ранее поданному и удовлетворенному рапорту на имя генерал-инспектора медицинской службы ему надлежит отбыть к новому месту службы, в крепость Петропавловск-Камчатский (как говорится, и хотел бы подальше, да некуда).

И соответствующие проездные документы, отпускные и прогонные деньги, а также полный расчет за проведенные в боевых условиях 13 месяцев со всеми зачетами и льготами.

Потом они поехали совсем не туда, куда предполагал Ляхов. Не в аэропорт «Теодор Герцль» в Тель-Авиве, а на базу гидросамолетов флота, где его посадили на борт, вылетающий в Севастополь, без всякой регистрации, под видом одного из постоянно снующих туда и обратно инженеров, механиков, кондукторов и младших офицеров, не желающих тратить прогонные деньги и обходящихся «жидкими билетами». Литр коньяка пилотам с «чужих» офицеров, литр водки с моряков.

Дальше он поехал в нормальном вагоне первого класса, как и приличествовало его чину.

В Москве Ляхов появился уже с новыми документами, как полноценный строевой капитан Экспедиционного корпуса Вадим же, но Половцев. Имя оставил прежнее, чтобы легче запомнить, а фамилию выбрал по ассоциации – что ляхи, что половцы – все равно традиционные соперники росичей на исконной территории.

Там, куда Вадим имел предписание, приняли его неплохо.

Полковник в Собственной канцелярии Великого князя был любезен, но до того вылощен, что становилось даже неудобно за свой вполне приличный для армейца, но здесь смотрящийся убого полевой наряд.

Он поинтересовался, есть ли господину капитану где остановиться, и предложил на выбор «Националь» или «Московскую», где имелись свободные, закрепленные за канцелярией номера.

Вадим выбрал «Националь», у этой гостиницы была история и своеобразная атмосфера, а не современный голый функционализм.

– Если только отдельный номер, – добавил он, привыкнув за последнее время к спартанской скудости случайного офицерского жилья, и тут же понял, что сморозил глупость. С таким недоуменным удивлением посмотрел на него полковник.

Разместившись на 7-м этаже, в просторном номере с видом на Манеж, кремлевские стены и Исторический музей, Вадим отправился бродить по старым улицам и переулкам центра. Искать кого-либо из немногих старых знакомых, осевших в Москве, ему не хотелось, не прельщала перспектива исполнять ритуал встречи, пить водку, рассказывать о себе и выслушивать неинтересные подробности чужой жизни.

Перспектива одиночества, отстраненности от мира, который с некоторых пор воспринимался опасным и враждебным, манила и затягивала его все глубже.

Он не пожалел о своем решении. Вечер был чудо как хорош – пасмурный, сырой и теплый, даже не похоже, что январь, в воздухе пахло мартом. Деревья в саду Эрмитаж стояли мокрые, черные и голые, чуть слышно шуршали и постукивали ветками, над их вершинами кружились вороны, но каркали как-то очень деликатно, изредка и негромко.

Вадим сел на старую скамейку у подножия огромной липы. Наверное, она была такой же большой и старой уже тогда, полторы сотни лет назад, когда открылся этот парк. И кто-то так же вот сидел здесь тогда, в самый первый вечер, на этой же скамейке с литыми чугунными лапами. Ему вдруг захотелось увидеть этого человека.

Сад был тих и пуст, трудно поверить, что в нескольких десятках метров отсюда напряженно пульсирует самый центр столицы, ее нервный узел.

Ляхов долго сидел так, курил одну за другой легкие асмоловские сигареты и думал о том, что неловко все получается. Он вот здесь, и завтра его, наверное, примет Великий князь, а Тарханов глупейшим образом погиб, только-только выбравшись из одной заварушки и случайно попав в другую. Хотя.. все это очень странно. Однако теперь получается так, будто он, Вадим, узурпирует славу товарища, который, по совести, только и имеет на нее право.

Мало ли, что сам он ни в чем не виноват, отнюдь не «тянет одеяло на себя», даже наоборот, и всего лишь выполняет приказы вышестоящих. Как писал поэт: «Нет никакой моей вины в том, что другие не пришли с войны. И все же, все же, все же..»

Стало очень грустно. Появился в его жизни хороший человек и надежный товарищ и тут же исчез.

А как хорошо было бы сейчас посидеть с ним рядом. Обсудить грядущее, достать из кармана шинели фляжку коньяка или даже спирта. Верилось, что Сергей что-то умное и важное подсказал бы насчет будущего. Он-то в этих делах понимал куда больше.

А сам Вадим? Кто он есть сейчас? Призванный из запаса офицер, причем не настоящий даже офицер, а так, доктор.. И хитросплетения военно-служебных отношений и большой политики были ему моментами совершенно непонятны.

Вот и сейчас, исходя из обычной психологии, поведение вышестоящих начальников нельзя объяснить рационально. Случай пусть и неординарный, но не настолько же, чтобы удостаивать одного из участников Высочайшей аудиенции, вызывать его с края света. Однако ж вызвали, снабдив при этом новым именем и чином, устроили в отличную гостиницу, включили в сценарий своеобразной, скрытой от непосвященных жизни монархического анклава в республиканской метрополии.

Но в чем смысл свершающегося и уже свершившегося?

Вот, случилось так, что для него оказался верным предрассудок, владеющий почти каждым на войне: меня не убьют, этого просто не может быть. Хотя многих тем не менее убивают. То, что он сейчас жив, – не его заслуга. Это судьба. Он убил (правда, так не принято говорить в армии – убил, уничтожил – это благороднее) несколько десятков человек. (Тоже не так. Неприятелей, или врагов, или «живую силу численностью до роты».) За это его наверняка возвысят, наградят.

Он снова подумал о вожделенном геройском «терновом венце» и на всякий случай сделал сицилийские «рога» мизинцем и указательным пальцем. Чтобы не сглазить.

А дальше? Остаться в армии, в воюющих частях, или устроиться на теплое местечко, в буквальном смысле, на одном из кораблей Средиземноморской эскадры, как ему не раз приходило в голову? И что? Лечить матросиков от простуды и поносов, остальное время играя в бильярд и попивая винцо в кают-компании? Скучно.

Или добиться увольнения, заняться частной практикой? И ежеутренне просыпаться, думая, не сегодня ли, наконец, разыщут его мстители джихада?

Тоже перспектива не из веселых.

Но это будет позже, а чем бы заняться сейчас? Пойти в ресторан, который виднеется за деревьями, в Зеркальный зал? Наплевать на все, прилично выпить, и пусть все идет, как хочет?

Он сидел и каблуком сапога долбил ямку в толстом слое кирпичной крошки, покрывающей дорожку. Ямка получилась довольно глубокая.

.. Готовясь к аудиенции, Вадим прочитал все, что смог найти касательно существующего в России уже восемьдесят лет института регентства и ныне занимающего этот пост человека.

Великий князь Олег Константинович, собственно, не был регентом. Так его называли в просторечии и, разумеется, за глаза. Официально же должность называлась «Местоблюститель Императорского престола». И был он на ней пятым по счету, пребывая на этом странном в демократическом государстве посту уже десятый год.

Предыстория же вопроса такова: после подавления большевистского мятежа в 1920 году было собрано, наконец, назначенное еще два года назад Учредительное собрание для определения нового государственного устройства и способа правления.

После гибели Императора во время матросского мятежа в Гельсингфорсе, а потом на фронте под Екатеринодаром и его брата Михаила, объявленного наследником, но так и не успевшего принять бразды, трон оставался вакантным.

Цесаревич Алексей с матерью, императрицей Александрой Федоровной, отказавшейся от имени сына от всех прав на престол, четырьмя сестрами и бабушкой, вдовствующей императрицей Марией Федоровной, скрывался в Дании, где бывшая августейшая семья вела исключительно частную жизнь и слышать не хотела о возвращении в жестокую и неблагодарную Россию.