Василий Звягинцев - Разведка боем

• Название: Разведка боем
• Автор: Василий Звягинцев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-05239-9

Группа землян вынуждена вмешаться в противостояние двух могущественных космических цивилизаций, ведь ареной для этой «борьбы титанов» является Россия с ее чудовищным большевистским экспериментом. Попытка исправить сложившуюся историческую реальность заставляет героев романа отправиться в двадцатые годы на помощь белому движению и вступить в полную невероятных приключений борьбу с всесильной ЧК.

---

Басманову пришлось (а может быть – довелось) еще раз использовать лично им разработанный способ стрельбы на рикошетах, не применявшийся с шестнадцатого года ввиду того, что маневренный характер гражданской войны и отсутствие в его распоряжении орудий подходящих калибров не предоставили капитану соответствующих возможностей.

Смысл же приема был в том, что у пушки (или, как сейчас, у гаубицы) с опущенным до предела стволом лафет поднимался на упор, хотя бы и из наскоро заполненных камнями патронных ящиков. Точка прицеливания определялась на два деления угломера меньше необходимой. И тогда двухпудовый осколочно-фугасный снаряд врезался в землю под очень острым углом, разбивая ударный взрыватель, успевал вновь, неестественно медленно, подняться в воздух и лопнуть как раз там, где требовалось. На высоте трех-четырех метров над головами атакующей пехоты.

Эффект был удивительный. Иногда одним снарядом сдувало в небытие целую роту штатного состава.

Сейчас, в отличие от мировой войны, по причине резкой убыли пушечного мяса, пехота ходила в атаки гораздо более редким строем и по фронту, и в глубину, но полсотни выпущенных Басмановым снарядов отбили у красноармейцев охоту наступать как минимум на час.

И позволили Берестину перебросить два взвода рейнджеров на крайний правый фланг, где обозначилось еще одно опасное направление.

Около батальона арьергарда 15-й дивизии, заканчивавшей переправу, каким-то начальником, самостоятельно понявшим смысл происходящего, было развернуто фронтом на запад с задачей уничтожить прорвавшегося в тыл неприятеля.

Удивительно, но Алексею, вроде бы полностью осознавшему себя как чистого профессионала, вдруг стало искренне жаль этих дураков, карабкающихся вверх по крутой, ограниченной справа откосом, а слева глубоким оврагом дороге.

О чем думали взводные и ротные командиры заведомо обреченного батальона? Что против их сотни штыков у белых не найдется ничего, кроме нескольких наганов? И, стреляя из пушек, они понятия не имеют о так называемом боевом охранении?

Со стометровой дистанции залп пяти пулеметов производит тот же эффект, что и хорошо отбитая коса на росистом лугу.

«Карма, – сказал себе Берестин, сняв фуражку и вытирая ладонью потный лоб. – Любой из них имел выбор. Пойти не к красным, а к белым. Дезертировать, стать махновцем… Как и я, впрочем».

У них с Басмановым нашлось время покурить, выпить полуостывшего кофе из термоса.

И снова с окраин Берислава начали выдвигаться пехотные цепи, на гребнях холмов завиднелись группы кавалеристов. Зашелестели в покрытом редкими облаками небе очередные шрапнели. Алексей сказал капитану:

– Я думаю, пусть те батареи продолжают беспокоящий огонь по левобережью. А главная опасность здесь намечается. И стрельба от вас потребуется снайперская. Красные пошли ва-банк. Сейчас нас сбить не успеют – труба им. Хоть один-то грамотный офицер у Эйдемана в штабе должен быть?

– Сделаем. Только снаряды кончаются. Штук по пятнадцать на ствол осталось…

– Прикажите паузу сделать, стволы остудить. Нам еще штурм переправ поддерживать придется…

– Если доживем, – блеснул зубами на пыльном лице Басманов.

…Из наскоро отрытых по склонам холмов ячеек остававшиеся на западном фасе обороны и возвратившиеся с днепровского откоса рейнджеры вели редкий, но точный пулеметный огонь по приблизившимся на километр, а кое-где и ближе цепям красной пехоты. Басманов, расстреляв все фугасные снаряды, приказал вскрыть передки и подавать к орудиям картечь – последнее оружие самообороны тяжелой артиллерии.

– Не пора, господин генерал? – спросил, спрыгивая в окоп, капитан.

– Сейчас. Свяжусь с Шульгиным, что он скажет.

Отвлекаясь на секунду от реалий ближнего боя, Берестин подумал, что интереснейшее у них получается сражение. Вполне сравнимое с Курской битвой по значению для судьбы не только летней кампании, но и всей войны. И удивительное смешение стилей. На правом фланге сосредоточен для сабельной рубки с кавалерией красных конный корпус Барбовича, на левом – готовится к атаке при поддержке самоходок времен второй мировой корниловская дивизия, здесь вместе с гаубицами прошлого века стреляют пулеметы и автоматы семидесятых годов.

Он нашел в эфире волну Шульгина:

– Ну, что там у вас, Саш? Мы тут с полчасика еще продержимся, и все…

– Я только что приказал Скоблину начинать. От его позиции до окраины Каховки десять километров. Будут атаковать с ходу, на «уралах»… Через пятнадцать минут увидишь.

– Тогда и я пошел! – Воткнул в зажим телефонную трубку, повернулся к Басманову: – С богом, Михаил Федорович!

Берестин поднял вверх ракетницу и нажал спуск. Взревев моторами, из капониров начали выбираться БТРы. Сначала они двинулись вдоль линии стрелковых ячеек, подбирая на ходу уцелевших десантников, потом развернулись и, набирая скорость, подпрыгивая на рытвинах, пошли на сближение с как раз поднявшейся в рост для очередного броска пехотой.

На башнях засверкали вспышки тяжелых «КПВТ», из бортовых бойниц потянулись отчетливо видимые даже при полуденном солнце трассы «ПК» и автоматов.

– Ну вот и все, судари мои, – процитировал Берестин любимую книгу. – Лишь бы на шальной снаряд не нарвались… – и отвернулся.

Вновь, как и при сцене расстрела в упор атакующего по каховской дороге батальона, он не захотел быть очевидцем.

Не слишком приятное зрелище даже для военного человека. Чрезвычайно похожее на то, что бывает, когда стая осатаневших от голода волков настигает в степи овечью отару. Пехотинцу на ровном месте от стремительной и верткой машины не убежать, а трехлинейка броню не берет…

Но и офицеров, водителей и стрелков он осуждать не мог. Это их война и их право.

С дивизионного НП они с Басмановым направили бинокли на левый берег. Со стороны Больших Маячков, таща за собой гигантские шлейфы рыжей пыли, показались мчащиеся на семидесятикилометровой скорости «уралы». Корниловцы теснились в кузовах, лежали на крыльях, облепили подножки. В километре от линии красных окопов машины начали тормозить. Остановились с крутым разворотом, сбросили десант и так же стремительно понеслись обратно.

Первый полк, на ходу примыкая к винтовкам длинные ножевые штыки, разворачивался в ротные колонны.

– Ах, черт, красиво! – выдохнул Басманов, наблюдая, как быстрым, переходящим в бег шагом корниловцы сближаются с полуразрушенным проволочным заграждением.

С фланга длинными очередями застучал «максим», нестройные хлопки винтовочных выстрелов показали, что и после артподготовки гаубичными снарядами в окопах кое-кто уцелел.

Но это уже было, как принято говорить в ультиматумах, «бессмысленное сопротивление».

Ничего страшнее штыкового удара корниловского полка Алексей в своей жизни не видел. Четыреста тех самых, обрекших себя на смерть офицеров, юнкеров и вольноопределяющихся отчаянным броском преодолели последнюю сотню метров. За две версты был слышен слитный, ничем не похожий на хрестоматийное «ура» рев. На позициях первой линии они почти не задержались. Красноармейцы из окопов основной и предмостной полос обороны, бросая оружие, кинулись к переправе.

Берестин наблюдал за боем в полевой бинокль, стереотруба не давала возможности видеть его во всей полноте.

Да и можно ли было назвать то, что творилось на переправе и вокруг нее, боем?

Искаженные яростью лица корниловцев, взмахи штыков и прикладов, торопливый перестук выстрелов. Безжалостная мясорубка, в которой профессионалы высшей пробы столкнулись с неорганизованной, едва обученной держать в руках винтовку массой насильно мобилизованных новобранцев. Каждый из корниловцев знал, как и что он должен делать, и мастерство, помноженное на ненависть, в считаные минуты сломило даже подобие организованного сопротивления.

Красные бойцы готовы были бежать или сдаваться, но бежать было больше некуда, а пленных здесь не брали.

Спаслись только те, кто успел перевалиться через перила мостов, да вдобавок умел плавать.

И одновременно Слащев бросил в бой трехтысячный корпус Барбовича, развернувшийся в лаву за левым флангом 15-й стрелковой и латышской дивизий красных, наиболее глубоко вклинившихся в оборону 2-го армейского корпуса. Пути отхода к Днепру отрезали самоходки с десантом на броне.

К исходу дня победа была полной. Каховку заняли передовые батальоны тринадцатой дивизии генерала Ангуладзе. Первый и подошедшие второй и третий корниловские полки выбили неприятеля из Берислава и перешли к преследованию разрозненных и потерявших управление частей четырех красных дивизий, отходящих на Херсон. Окруженные на правобережье войска рассеялись по степи и сопротивления практически не оказывали. По предварительным данным, число пленных превысило 12 тысяч человек, и их колонны под конвоем казаков Терско-Астраханской бригады тянулись в сторону Перекопа. Который и был недавно их главной целью.