Василий Звягинцев - Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант

• Название: Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант
• Автор: Василий Звягинцев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23633-6

Александр Шульгин – мыслитель и авантюрист, солдат Истины и стратег Игры – еще одно доказательство того, что и один в поле воин. Его нынешнее путешествие по химерическим реальностям – на грани фола, в отрыве от друзей, – позволяет не только зачислить еще несколько очков на счет людей в их противостоянии с Держателями и Игроками, но и раскрыть нового противника, до поры до времени копившего силы и не спешившего себя обнаружить. Под личиной наркома оборонной промышленности Григория Шестакова Александр затевает игру на поле предвоенного Советского Союза с самим Сталиным. Не зная точных ответов, Шульгин чувствует, что изменить историю в этой конкретной точке – совершенно необходимо…

---

– Где ж вы такой взяли? Наверняка по случаю. Специально – вряд ли.

– Именно. Подвернулся. Но вы там поосторожнее, Григорий Петрович, – опять ощутив дуновение опасности, сказал сыщик.

– А то? – ответил Шульгин. – Вы меня неосторожным часто видели? – демонстративно проверил магазин, загнал патрон в патронник, сунул пистолет в карман.

– Не пришлось, – согласился сыщик. – И все же… Может, такси вызовете?

– Разберусь как-нибудь. А пистолет верну, не бойтесь, понимаю – антикварная вещь. Да еще скоро «астру» в подарочном исполнении презентую, у меня их несколько штук в кабинете. Как республиканская делегация приезжает – непременно «астры» преподносят. Они у них неплохо получаются…

Шульгин не спеша двинулся заснеженными бульварами в сторону Пушкинской площади. Хорошо здесь и сейчас. Ему, знатоку и любителю старой Москвы, необыкновенно приятно было видеть в целости и сохранности то, что осталось в памяти с самых ранних лет и исчезало прямо на глазах в ходе начавшейся в середине шестидесятых очередной масштабной реконструкции центра со сносом целых кварталов и даже районов вроде Зарядья.

Вышел к Трубной и вдруг вспомнил про Овчарова. Нехорошо получилось. Пусть не он обещал дипломату немедленно дать о себе знать, когда все кончится, а Шестаков, но он ведь теперь за него отвечает. И пригодиться товарищ может еще не раз, пусть и с другой теперь уже целью. А там кто его знает… Оправдания у него, разумеется, были. Прощаясь с Виктором, он понятия не имел, как все дальше повернется. А тут сразу – бой в наркомате, встреча с Лихаревым, с Заковским, потом Сталиным, возвращение собственной памяти. Немудрено и забыть «не свое».

Придется исправлять.

Из ближайшего автомата набрал рабочий номер в НКИДе. Овчаров ответил после второго гудка. Будто ждал – этого именно звонка или вообще любого. Можно понять, нервы у него, конечно, заиграли, когда проспался да на ясную голову сообразил, в какие дела влез. Хотя согласие дал в здравой памяти, это уже потом…

– Здравствуйте, это товарищ Овчаров? – спросил Шульгин ровным, канцелярским голосом.

– Да, я слушаю, говорите.

– Это вас из наркомата, по поручению товарища Шестакова беспокоят, завотделом Тропин. Вы нашему наркому обещали консультацию по известному вопросу…

Секундной заминки в голосе Виктора было достаточно, чтобы понять – он узнал говорящего и теперь соображает, что и как следует ответить.

– Да, был как-то разговор. Но он, помнится, сам обещал перезвонить…

– Извините, так получилось. Но если вы располагаете временем, через десять минут машина будет у подъезда. Спуститесь, пожалуйста. Туда же, где прошлый раз. Много времени мы у вас не отнимем, часа два, не больше…

Опять пауза. Но не слишком продолжительная. А голос все-таки подсел. Понятно, как не понять. Виктор сейчас лихорадочно соображает – не уловка ли это чекистов? Спустишься к дверям, выходящим на площадь Воровского, а там – они. И машины никакой не надо, просто через улицу перейти…

Прости, Витя, придется тебе понервничать. А куда деваться? Но Шульгин надеялся, что говорил правильно, Овчаров должен был понять – друг на свободе. И он же обещал: не упомянет об их встрече ни в каком варианте. Сами контрразведчики подобной связи придумать не смогут, на допросе не спросят, а самому лишнего фигуранта в дело добавлять – не такой Шестаков дурак. Ему и своего выше крыши хватит.

Срезая путь, Шульгин пошел проходными дворами, которых тогда в Москве хватало. Да почти каждый в центре города был таким, если знать, как идти. Подловили его в довольно безопасном, по тем временам, месте. В проходе между древними двухэтажными жилыми домами и лабазами с Большого Кисельного на Варсонофьевский переулок. Воровских малин здесь отроду не водилось, те все больше группировались между Сухаревской площадью и Мясницкой или уже в Марьиной Роще. Ресторанов и даже пивных, возле которых «портяночники» могли подстерегать клиентов, чтобы снять поношенное пальто или клифт, поблизости тоже не было. Обычнейшее место, совершенно ничем не примечательное.

Английский пистолет в кармане он сжимал и ощупывал пальцами больше по привычке, чем от необходимости. Досталось незнакомое оружие, и хочется как-то егоосвоить, то есть сделать своим по духу. Чтобы не килограмм железа, а часть тебя самого продолжала руку.

Странное шевеление волос на затылке, а скорее – подобие щекотки внутри черепа оповестило, что ровно через секунду в него выстрелят. Не пятно лазерного прицела коснулось спины, а самая обычная незримая линия: глаз – прорезь – мушка – цель, выровнявшись, вызвала такую острую реакцию. Еще бы несколько квантов времени, Шульгин сверхчувственно смог бы определить тип готового выстрелить оружия, а то и внешность того, кто, затаив дыхание, выбирал последний миллиметр спуска. Только их у него не было. Пришлось просто упасть, разворачиваясь лицом в нужную сторону.

Нечто быстрое и убойное проныло в полуметре над лицом одновременно с очень громким, объемным грохотом. Выдернув из кармана «веблей», он одновременно успел увидеть вспышку, воспроизвел в уме траекторию и прямо в ее исходную точку вложил целых три тяжеленных пули.

Безусловно, попал. Не мог не попасть, потому что его выстрелы подчинялись законам дзен-буддизма. «Стрела и цель сами знают, где им должно встретиться».

Сначала он услышал вскрик, похоже, предсмертный. Уж такие мы умеем отличать от иных, когда пуля попадает в плечо или в ногу. Потом с той стороны снова ударил обрез, звук ни с чем не спутаешь, да и сноп пламени характерный. Стреляли теперь в направлении его дульных вспышек. И еще раз, и еще. Быстро научился мужик ворочать затвор.

Пули завывали так, что ясно было – подпиленные. Не иначе на медведя собирались. Мимо, разумеется, раз услышал. А сам снова попал, двумя следующими выстрелами. Это всегда чувствуешь.

Полежал немножко, медленно начал отползать до ближайшего укрытия, по-прежнему на спине, держа перед собой пистолет, в котором оставалось всего два патрона. Никто на той стороне не шевелился.

Значит, опять выскочил «из объятий смерти», как любили выражаться в XIX веке.

Возвращаться и смотреть, кто тут взялся роль Ли Харви Освальда[22] разыгрывать, он не стал. Смысла никакого, а нарваться можно. Вон, уже начали перекличку милицейские и дворничьи свистки. Еще раз попадаться в руки органов «по мокрому», как недавно в Кольчугине, ему совершенно не улыбалось. Многовато для номенклатурного товарища, тут и товарищ Сталин из себя выйдет. Не нарком, подумает, а прямо Зорро какой-то.

Одно непонятно. Если это по недосмотру не выведенные из предыдущей операции чекисты Ежова – так методика не та. Стрелять ночью на два десятка метров из обреза трехлинейки – более чем глупо. Так не делали не только специалисты, вообще никто, соображающий в огнестрельном деле чуть больше питекантропа. Разве что зверовидные «кулаки» с плакатов периода коллективизации, убивавшие сельских активистов непременно из обрезов. Нормальный убийца воспользовался бы пистолетом, исходя из места и времени – удобнее всего в упор. Или вон в той, маячащей впереди подворотне броситься с трех сторон, навалиться, ткнуть финкой под ребра. А тут какой-то Даллас для даунов!

Самое простое и при этом убедительное объяснение – засада была не на него. Кто, на самом деле, мог догадаться, что именно в это время нарком вздумает выйти от Буданцева, вспомнит об Овчарове и договорится о встрече, да еще и направится на рандеву непредсказуемым маршрутом?

О времени выхода мог кому-то сообщить сам сыщик по телефону, так логично было бы встретить и «завалить» Шестакова в том же дворе или поблизости. Стоп, это уже ближе. У ворот встретили, повели, в подходящем месте решили кончать. По-дилетантски, но с хорошими шансами на успех. Инструмент специально выбрали, к официальным инстанциям отношения не имеющий… Но все равно неудобный.

Лихарев бы так мог сработать, только как раз ему это сейчас совершенно невыгодно. Загадки, загадки, тайны мадридского двора.

«Мне кажется, что я магнит, и я притягиваю пули…» – писал один из поэтов фронтового поколения.

Увидел на углу очередной автомат и, повинуясь только что возникшей идее, позвонил Буданцеву. Коротко изложил суть происшедшего. Иван Афанасьевич только присвистнул, обошелся без никчемного: «А я что говорил?»

– Так вы б, может, вышли, так, прогуляться, мельком взглянуть, что и как? Вас, если что, постовые не задержат… – полувопросительно предложил Сашка.

Судя по тону, делать этого Буданцеву категорически не хотелось. Однако он ответил коротко:

– Сейчас выйду. Оно и вправду интересно. Потом перезвоните.

На Неглинной Шульгин остановил первое попавшееся такси, снова «ЗИС-101», тогда их в Москве было больше, чем вероятных пассажиров. Вот бы цирк получился, если бы опять за рулем сидел Слесарев. Но тот в ближайшее время на трассу не выйдет, его долго милиция с чекистами мурыжить будет. И поделом, нечего приличных людей сдавать.