Макс Фрай - Гнезда Химер

• Название: Гнезда Химер
• Автор: Макс Фрай
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-367-00406-9

Роман «Гнезда Химер» написан автором в двух версиях. Сэр Макс внезапно оказывается в чужом Мире. Герою предстоят долгие странствия, чтобы найти того, кто поможет ему вернуться домой.

---

Я ожесточенно замахал перед носом пучеглазого пустой миской. И победил: тот залпом выпил сомнительное содержимое своего кувшина, забрал у меня миску и удалился.

На сей раз он наполнил свой чудовищный сосуд до краев – выразить не могу, как меня это радовало! Пить хотелось так, словно я только что закончил утомительный пеший поход через пустыню.

Теперь, когда мое тело было обеспечено необходимым для выживания минимальным набором жизненных благ, я решил как-то объяснить пучеглазому, что мне позарез требуется остаться в одиночестве. Я был готов на все, лишь бы он оставил меня в покое. Мне почему-то казалось, что стоит немного полежать, закрыв глаза, и мой ополоумевший чердак вернется на место. Я вспомню, как здесь оказался, пойму, что происходит и, самое главное, – как устранить неполадки, которые явно имели место в моей внезапно перекособочившейся жизни. Вместо памяти о прошлом у меня сейчас имелось только смутное ощущение, что раньше все было иначе и, самое главное, гораздо лучше, чем сейчас!

Я призадумался: на сей раз мне предстояло объяснить доброжелательному пучеглазому незнакомцу довольно сложную штуку. Наконец я выразительно постучал себя по груди, потом развел руки, как бы обнимая пространство, и в финале продемонстрировал ему одинокий указательный палец.

Бедняга не сразу разгадал мою шараду. Хмурился, чесал затылок, озирался по сторонам. Потом его внезапно осенило, он понимающе кивнул и направился к выходу. Мои глаза уже привыкли к царившему здесь полумраку, и я смог разглядеть маленькую дверь в глубине помещения, такую низкую, что мне наверняка пришлось бы согнуться чуть ли не вдвое, чтобы ею воспользоваться. На полпути он остановился и с пафосом душевнобольного священнослужителя провозгласил:

– Хелле куньль вэй урле эсте гер, нэхем маггот йонхет! Унлах![2]

– Усраться можно! – растерянно откликнулся я и поморщился от резкой боли в висках. Я был совершенно уверен, что боль вызвана нелепым сочетанием звуков в речи пучеглазого. «Какой „куньль», какой такой к черту „хваннах», – устало подумал я, – это же язык поломать можно! Господи, неужели я навсегда утратил способность понимать человеческую речь?! Только этого не хватало!»

Незнакомец наконец-то ушел, глубоко удовлетворенный своим пламенным выступлением. Я остался один и принялся осматриваться.

Небольшая комната освещалась только красноватым огнем камина. Обстановка напоминала дешевую декорацию к «Фаусту». У входа стоял неприветливый остов, который я принял за скелет большой обезьяны, приземистый и широкоплечий, его длинные руки касались земли. Мебели было немного, но ее монументальные размеры с лихвой компенсировали небольшое число предметов: их хватило, чтобы загромоздить все пространство. Огромный шкаф у стены, с которого на меня равнодушно пялилось потрепанное чучело незнакомой мне птицы, гигантский сундук посреди комнаты, здоровенный стол, уставленный колбами и ретортами, – словно с картинки из научно-популярной книжки о жизни средневековых алхимиков.

Забавно: зловещий вид комнаты оставил меня совершенно равнодушным. Вся эта мистическая дребедень, вроде скелета у входа и связок мелких сушеных тварей неопределенного происхождения над камином, даже заставила меня улыбнуться: ни дать ни взять театральная декорация!

Ничего похожего на кровать в комнате не было, поэтому я улегся на толстый ковер, которым был устлан пол. Спать мне не хотелось, но для того чтобы бодрствовать, не осталось сил, поэтому я просто впал в оцепенение: лежал, тупо уставившись на пляшущие язычки пламени.

Скажу честно: я даже не пытался вспомнить, кто я такой и что было перед тем, как я обнаружил себя в незнакомом месте наедине с этим пучеглазым красавчиком. Более того, я очень не хотел вспоминать. Я смутно подозревал, что после этого моя жизнь станет адом.

Так оно и вышло в конце концов.

Какое-то время я не мигая смотрел на огонь. Потом меня охватила печаль. Она была похожа на физическое неудобство, что-то вроде зарождающегося флюса, только ныла не десна, а та загадочная часть организма, каковую именуют душой. Через некоторое время «нарыв» прорвался: я все вспомнил. Жизнь замечательного меня промелькнула перед внутренним взором за одно мгновение, и я чуть не захлебнулся от изобилия ярких подробностей.

А потом этот фейерверк превратился в несколько файлов информации. Обработав данные, я тихо заскулил от тоски, поскольку с ужасом понял, что моя жизнь закончилась и изменить сей прискорбный факт невозможно.

Ощущения, понятное дело, свидетельствовали, что я все еще жив. Насколько мне известно, мертвых не мучает жажда, а я уже успел вылакать чуть ли не все содержимое оставленной мне миски и хотел еще. Но мои драгоценные ощущения в настоящий момент не имели никакого значения, поскольку все рухнуло к чертям собачьим, и у меня не осталось ничего, чем я мог дорожить, – кроме разве что врожденной способности делать вдохи и выдохи…

Всего несколько часов назад жизнь моя была прекрасна и удивительна.[3] Настолько, что я все время боялся проснуться и обнаружить, что на самом деле ничего не было. И ведь не зря боялся, оказывается!..

Впрочем, я не «проснулся». Скорее уж наоборот – погрузился в какой-то невразумительный, потусторонний бред. Сейчас я достаточно четко помнил, каким образом оказался в этой полутемной комнате.

Да тут и помнить особо было нечего. Я сидел дома и ждал одну очаровательную леди, которая обещала мне долгую прогулку при самой что ни на есть полной луне. Разумеется, я позволил себе удовольствие составить приблизительный план развития событий. По правде говоря, план, который меня полностью устраивал, не производил впечатления реалистичного, но меня это не слишком беспокоило: в последнее время все шло так, как я хотел, и я обнаглел настолько, что решил, будто теперь так будет всегда.

Я не то клевал носом, не то просто мечтал, сидя в удобном кресле, когда случилось нечто неописуемое: земля ушла у меня из-под ног, кресло куда-то подевалось из-под задницы, а обитаемый, видимый мир начал беспорядочно дергаться, словно его взбивали в невидимом шейкере. Потом я отключился, а когда кое-как оклемался, привычная реальность сменилась совсем другой картинкой. Так один кадр кинофильма сменяется другим: только что герой задумчиво бродил по саду, хлоп – и он уже бороздит просторы Вселенной на каком-нибудь идиотском звездолете…

Впрочем, я-то уж точно не бороздил никаких просторов. Ялежал на полу, рядом с этим чертовым камином, а моя рубашка дымилась, недвусмысленно собираясь вспыхнуть. Потом я увидел пучеглазого и попытался вступить с ним в диалог – одним словом, начал играть в новую игру, так и не ознакомившись с правилами. Меня не покидало смутное предчувствие, что правила мне не понравятся.

– Идиотство! – жалобно сказал я вслух и позорно всхлипнул. По щеке медленно поползла мокрая дрянь.

Впрочем, для того чтобы страдать, требуется куча сил, которых у меня не было. Поэтому я просто лежал на ковре и смотрел на огонь. Пляска невидимых саламандр всегда меня успокаивала; этот безотказный прием сработал и сейчас.

Больше всего на свете я хотел заснуть, а потом проснуться дома и напрочь забыть этот кошмарный сон.

Первый пункт программы я худо-бедно выполнил. Через пару часов впал в жалкое подобие забытья, и мне снились все те же мигающие языки пламени в камине и все те же сумбурные воспоминания о доме, который я потерял. Со вторым пунктом ничего не вышло. По правде сказать, не слишком-то я и надеялся!..

* * *

Меня разбудили пронзительные вопли. Орали, впрочем, не в помещении, а где-то еще. Через несколько секунд я понял, что эта адская какофония доносится с улицы. Кое-как встал. Сперва – на четвереньки, но потом героически поднялся на ноги, которые как на грех оказались чертовски длинными. В первое мгновение мне показалось, что я еще никогда не смотрел на собственные ступни с такой невообразимой высоты.

Впрочем, это неприятное ощущение очень быстро прошло. Я благополучно вернулся в стройные ряды прямоходящих приматов и подошел к длинному узкому окну. Стекла в окне не было вовсе. То ли его разбили, то ли хозяин комнаты обожал свежий воздух.

Я выглянул во двор, удивляясь своему прекрасному самочувствию. Этой ночью мне было так хреново, что я впервые в жизни был готов добровольно сдаться на милость первого попавшегося лекаря, если бы он обнаружился где-то поблизости, а теперь меня распирало от избытка энергии. Настроение, правда, оставалось паршивым, но по крайней мере меня больше не тянуло скулить и жаловаться. Я был твердо намерен искать – и найти! – какой-то выход. Для начала, впрочем, требовалось понять, в какое именно дерьмо я влип.

Зрелище, которое открылось моему взору, не внушало особого оптимизма. Вымощенный крупным булыжником двор, окруженный высоченной каменной стеной, был довольно просторным и донельзя запущенным: повсюду валялись какие-то предметы, смутно напоминающие примитивные орудия сельскохозяйственного труда. Никаким сельским хозяйством тут, впрочем, и не пахло, растительности вообще не было, даже каких-нибудь чахлых пучков травы.