Татьяна Гармаш-Роффе - Шалости нечистой силы

• Название: Шалости нечистой силы
• Автор: Татьяна Гармаш-Роффе
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21336-8

На этот раз частному детективу Алексею Кисанову предстоит нелегкая работа… Его новый клиент Стасик рассказывает про себя невероятные вещи. То он проснулся… на крыше. То в его отсутствие в квартире кто-то переставил мебель. А один раз среди ночи оказался на кладбище, а вокруг него кружили дьявольский танец вампиры. Неужели он сходит с ума… а может быть, это происки нечистой силы?! Стасик именно так и думал, пока не увидел свой фоторобот со стенда «Их разыскивает милиция»… Алексей Кисанов с интересом берется за дело. Ведь именно в то время, когда со Стасом шалила нечистая сила, в городе прокатилась волна групповых изнасилований, повлекшая за собой череду смертей…

---

Любовь за десятку

…Следовало проснуться. Сон был невыносим, он наглухо заковал его, поместил в тесное, темное пространство, жесткое и неудобное, как гроб. Тело затекло и страшно болело, тупо ныла голова. Следовало немедленно проснуться!

Сознание его в поисках выхода бродило в кромешной темноте, натыкаясь на холодные влажные стены, острые каменные углы и запертые двери. «Ведь где-то должен быть выход! – думал Стасик. – И я должен его найти, чтобы проснуться…»

Но снова холодная круговерть стен, углов и дверей, ведущих в никуда; и долго еще сознание металось в поисках пробуждения и света… Наконец одна толстая занозистая дверь подалась, и Стасик подумал с облегчением: «Все, я проснулся» – и даже открыл глаза…

Но он не проснулся. За спасительной дверью была по-прежнему непроглядная тьма, холод и сырость. Он мог тысячу раз открывать глаза и снова закрывать их – ничего не менялось, из сна нельзя было вырваться, он взял Стасика в плен.

До его слуха донесся стон. Потребовалось усилие, чтобы понять: его собственный стон. Потребовалось еще одно усилие, чтобы понять: он все-таки не спит… Уже не спит.

Дальнейших усилий было бесплодное множество, но все они сводились лишь к констатации: темно, холодно, жестко, и все болит. Продвинуться далее в осознании происходящего Стасик не мог, как ни старался.

Он попробовал пошевелиться. Шевелиться оказалось трудно и больно. Но движение принесло информацию: он лежит вверх ногами. На какой-то наклонной плоскости…

На лестнице.

Стасик вытянул левую руку и пошарил вокруг… Уточнение: он лежит головой на полу, а ногами на ступеньках.

Подтянув непослушные окоченевшие ноги, он принял горизонтальное положение. Повернулся на бок – болит, будто его отбили… Посмотрел вокруг: ничего не видно, тьма.

Стасик осторожно поднялся – сначала на колени, потом в рост. Сильно кружилась голова. Протянул руку в поисках опоры: дотронулся до холодной стены…

Где он, почему и как сюда попал? – эти вопросы были столь безответны, что он даже не силился их себе задавать. Он просто попытался осмотреться.

При ближайшем рассмотрении тьма оказалась не такой уж непроглядной. В противоположной стороне тускло мерцало маленькое подвальное окошко.

Подвал. Он, собственно, так сразу и подумал.

Оторвавшись от стены, Стасик осторожно шагнул. Пол был ровный и, кажется, без всяких препятствий.

Стасик приблизился к окну. Оно находилось достаточно высоко, и Стасик ничего не смог увидеть, кроме косого света отдаленного фонаря. Ночь, значит. Или вечер…

Вдруг вспомнилось: он вышел из дома. Был еще день, светло… Прошел, не останавливаясь, мимо пивнушки – твердый зарок пить пиво не чаще раза в неделю. Странно, однако, что у него привкус пива во рту… Или он все-таки выпил? Потом поехал на Митинский рынок – нужно было кое-что присмотреть для компьютера… Правильно, он еще купил там несколько компакт-дисков для своего интернетовского сайта, которым занимался вот уже второй месяц… Кстати, у него был с собой пакет со всеми покупками. И где пакет? И вообще, что у него в карманах?

Пошарив по всем карманам по очереди – куртка, пиджак, брюки, – Стасик с облегчением убедился, что все на местах. Главное, портмоне. Он прилично потратился на рынке, но все-таки рублей триста у него оставалось, а это деньги… Пакета, однако, нигде не наблюдалось, но в скудном ночном свете этого крошечного окошка разве чего рассмотришь? Стасик решил оставить поиски на потом, сейчас его больше всего занимало окно. Он надеялся увидеть из него хоть что-то, что могло бы навести на мысль, где он находится. А уж там, глядишь, и вспомнится, отчего да как…

Он огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить ему подставкой для ног, ящик например… В углу что-то вроде бы лежало, и Стасик направился туда. Ящика не нашел, но увидел край довольно толстой трубы. Ее диаметр был явно недостаточен, но вдруг это только обрезок?.. Тогда его можно будет поставить вертикально, встать на него и посмотреть в окошко, пыхтел он, пытаясь вытащить трубу из-под какого-то хлама.

Тело его по-прежнему ломило, движения отдавали болью, и потому тихий стон, долетевший до его слуха, поначалу показался его собственным.

Второй стон был громче и отчетливее, и Стасик замер, покрываясь мурашками: это был не его стон, это был чужой – кто-то еще находился здесь, в подвале, в углу, в хламе…

– Кто здесь? – неуверенно проговорил он, обмирая от страха.

Еще один стон раздался ему в ответ. Женский.

Стасик осторожно продвинулся в угол, всматриваясь в неясные очертания предметов. Геометрия контуров выдавала лишь минимальную информацию: было непонятно, что это, но было понятно, что не тело.

Наконец, намного левее, у стены, он увидел нечто, напоминавшее человеческие очертания: мягкий холмик пальто. Он же источник звуков, что не замедлило подтвердиться новым стоном. Тут память услужливо ввернула новый фрагмент воспоминаний… Он вышел из метро «Бабушкинская» и, увидев, что автобуса нет, пошел домой пешком: на автобусе в объезд квартала было пять остановок, а напрямик своим ходом – минут пятнадцать… В одном из дворов женщина подбирала бутылки у мусорного контейнера. Стасик намеренно свернул правее, чтобы ее обойти: его очень стесняло зрелище опустившейся нищеты. Но в этот момент женщина повернула к нему лицо и произнесла игриво: «Эй, красавчик, дай десятку, а? Жрать нечего…» Стасик растерялся. Не дать денег было неудобно: нищая, хоть и пьяная, женщина… К тому же, кажется, – насколько позволяют ему судить расстояние и темнота – довольно молодая…

Но, с другой стороны, ей не есть нечего, а пить – на бутылку просит, это ясно… А при таком раскладе и десятки жалко! Стасик даже притормозил в сомнениях. Женщина смотрела на него с усмешкой, будто читала его мысли. Стасик окончательно смутился и торопливо полез за бумажником…

Что же было дальше? Вот этого-то он и не помнит… И вот теперь он в каком-то подвале, в обществе подозрительной женщины… Той бомжихи? Бог мой, но как же… Зачем?!

Память снова расщедрилась и донесла до Стасика фразу бомжихи: «А то, хочешь, расплачусь?», сопровожденную ее недвусмысленной пьяной усмешкой.

Но не мог же он, в самом деле, пойти с ней в этот подвал?! За ее жалкой и совершенно ненужной ему «расплатой»?! А потом… Потом, допустим, он упал на лестнице, ушиб голову и потерял сознание…

Собственно, зачем ему окно понадобилось? Че­го это он, словно загипнотизированный, потащился к этому скудному прямоугольничку серого света? Ему дверь нужна, дверь! Слава богу, не только память, но и мозги наконец включились! Стасик рванул в темноту, туда, где лестница…

Но остановился. Бомжиха – не бомжиха, а все-таки человек. Может, ей помощь нужна? Он нехотя вернулся к стене, где примостилось пальто. 

– Эй! – позвал он. – Вы меня слышите?

Мозги снова засвидетельствовали свое почтение: Стасика осенило, и он достал из кармана зажигалку. Выпустив язычок пламени, склонился над серой массой и вгляделся. Перед ним лежала женщина – кажется, без сознания. Пальто ее, как и находившиеся под ним шерстяная кофта, тонкая блузка, было расстегнуто, юбка задрана, а лифчик спущен под голые груди, неуместно и жалобно выглядывавшие из зимней одежды наружу в этом сыром холоде. Стасик отпрянул. Но не могло же такого быть, чтобы он с бомжихой…

Его снова повело к лестнице, но совесть исправно прихватила за воротник. Он вернулся, запахнул голую грудь – не посмел, конечно, дотронуться до лифчика и водрузить его на место, просто свел полы пальто – и потряс женщину за плечо. Ответом ему был очередной стон, но век она не разомкнула.

Стасик немного поразмыслил. В конце концов, он сейчас уйдет отсюда и вызовет «Скорую». Вот и все. Он снова засветил зажигалку, бросил на женщину последний взгляд: лет около тридцати, накрашена, довольно миловидна… Господи, но это же не повод! И он не был пьян, нет! Он только не удержался и выпил все-таки кружку пива… И все. Вот почему у него привкус пива во рту: он выпил, выйдя из метро, по дороге домой… Но от пива же не теряют голову! Пойти в подвал с бомжихой? Ну не мог же он, в самом деле!..

Стасик изучающе рассмотрел женщину и вздохнул облегченно: рейтузы и колготки на своем месте, не похоже, чтобы их пытались снять. Слава богу. Не хватало только болезнь какую-нибудь подцепить.

Долой отсюда, долой! И «Скорую» – пусть ею занимаются. А ему здесь делать нечего.

И снова Стасик замер у подножия лестницы в нерешительности. Если он уйдет… Он так ничего и не узнает. Потому что его собственная память наотрез отказывается подсунуть ему что-нибудь приличное в качестве объяснения. И это уже не в первый раз такие провалы. А тут, по крайней мере, есть свидетель его поступков: человек, который должен знать, что и как делал Стасик в беспамятстве…

Он решительно наклонился и потряс женщину за плечо. Голова ее затряслась в такт, но никаких признаков жизни бомжиха не подала. Конечно, она была жива, он же слышал стоны, но сознание ее где-то прогуливалось и не желало возвращаться к унылой действительности. Тогда Стасик принялся брезгливо похлопывать ее по щекам, пытаясь привести в чувство.