Сергей Герасимов - Чужие глаза

• Название: Чужие глаза
• Автор: Сергей Герасимов
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Я же сказал, что я прочнее. Я немного быстрее, сильнее, у меня лучше рефлексы, чем у обыкновенного человека. Да, еще я не умею плавать. Мое тело тяжелее воды, потому что в нем больше кремния, чем углерода.

– Ты умеешь целоваться?

– Я никогда этого не делал. Но почему бы и нет?

– Тогда откровенный вопрос, ничего личного: ты смог бы переспать с девушкой?

– Физиологически, да.

– И она бы не заметила разницы?

– Разницы бы не было. Все мои инстинкты очень точно скопированы. Я хорошая модель. Между прочим, тела моей модели используются и для таких услуг, раз уж ты поинтересовалась.

– И ты пользуешься спросом?

– Не я. Тела такой же модели, как и мое. Их нанимают с почасовой оплатой, так же, как и ты. А еще такие тела используют как манекены для рекламы одежды и спортинвентаря, как стюардов, продавцов, барменов и так далее. Мы пока слишком дорого стоим, иначе бы нас производили миллионными тиражами.

– Все ваши лица одинаковы?

– Ни в коем случае. Ни лица, ни содержимое мозга. Поэтому мы и стоим так дорого.

– Очень мило, – сказала Маша. – И много вас в городе?

– Около трехсот мужчин, столько же женщин и несколько детей. Детей используют в основном для рекламы. Они все белокурые ангелочки с наглыми глазами.

– Точно, я видела таких, – ответила Маша. – С веснушками на носу, да?

Однажды, когда они сидели на лекции, Маша почувствовала, что его пальцы движутся.

– Что ты делаешь? – спросила она тихо.

– Прости, это непроизвольно. Ты была так близко, что я не мог удержаться.

Она слегка отодвинулась.

– Может быть, я тебя чуть-чуть провоцирую, тогда извини. Но не делай этого на лекции. Когда твои пальцы движутся, теряется контакт, и я начинаю хуже видеть. Я не могу прочитать то, что написано на доске. Держи их на одном месте, пожалуйста.

Но в следующий раз это случилось не на лекции, а в парке. И, собственно говоря, ей не обязательно было куда-то смотреть и что-либо видеть отчетливо. Поэтому прошла целая минута, пока она раздумывала, стоит ли ей остановить Фому. А когда минута прошла, уже не имело смысла его останавливать, все было так, как будто бы она дала свое согласие. И потом, хотя она не могла понять, приятно ей это или нет, ощущение было глубоким и сильным, и новым для нее.

– Только не зарывайся, – сказала она. – Знай меру, понятно?

* * *

Однажды вечером ее навестила подруга. Фомы дома не было, и Маша коротала время, читая роман. Читать роман в ее положении было совсем не сложным делом: простая видеоприставка транслировала символы непосредственно в кору мозга. При желании эти символы могли быть преобразованы в звук, но ей больше нравилось видеть.

– Что читаешь? – спросила подруга.

– Роман. «Я весь создан твоей страстью». Так называется.

– Интересный?

– Да. Но тупой.

Она отложила книгу в сторону, и та автоматически перешла в звуковой режим. Книга говорила голосом Маши, звук был настолько качественным, что трудно было поверить, что это имитация, а не человеческий голос.

– И в самом деле, тупизм, – согласилась подруга. – Тогда зачем читать?

– Люблю читать тупые книги. Ощущаешь свое превосходство над человечеством, – ответила Маша.

Подруга послушно засмеялась. Она всегда угадывала и делала то, что от нее ждали. Но в этот вечер она сказала еще и кое-что от себя.

– Ты изменилась, – сказала подруга.

– То есть?

– Изменилось выражение лица и голос.

– Не может быть, – возразила Маша.

– Да точно! Я видела тебя месяц назад, и ты была не такой.

– И как же я выгляжу?

– Ты выглядишь так, как будто поставила себе силиконовую грудь и гордишься этим.

– Пошла вон, – сказала Маша почти спокойно, со скрытой яростью в голосе.

– Раньше бы ты так не сказала, – ответила подруга, – я почти боюсь тебя. Это все твой новый пластмассовый мальчик; все из-за того, что ты смотришь на мир его глазами.

– Я смотрю на мир так, как я хочу!

– Да неужели? – съязвила подруга и ушла. Возможно, она просто завидовала Маше. Наверняка Фома был красив, он не мог не нравится женщинам.

– Найди денег, и купи себе такого же, – тихо сказала Маша вслед подруге, хотя той уже не было в комнате.

Но вскоре она сама убедилась, что подруга была права. Ей перестали нравиться книги, которые она читала и перечитывала еще совсем недавно. Она сменила свой гардероб. Однажды за завтраком она удивила отца.

– Кажется, ты выросла, – сказал отец.

– Только кажется, – возразила Маша.

– Нет-нет. Ты еще недавно была похожа на свою мать.

– Ну и что? Я просто покрасила волосы.

– Дело не в волосах. Твоя мать была доброй и понимающей женщиной. Это самое главное, все остальное идет отсюда.

– Удобная мужская точка зрения, – возразила Маша. – Женщина должна быть красивой и независимой. Все остальное идет отсюда. Так как же я выгляжу? Так, будто у меня силиконовая грудь?

– Ты выглядишь как ребенок из рекламного ролика. Белокурый ангел с веснушками на носу.

– Ты же сказал, что я выгляжу взрослой?

– Одно другому не мешает.

– Как это, не мешает?

– Эти детишки невинные только снаружи, – ответил отец. – Как раз сегодня заседает комиссия по нравственности, там всплыло несколько очень неприятных вещей. Тебе лучше об этом не знать.

– А откуда ты знаешь?

– Я председатель этой комиссии.

Этим вечером она танцевала с Фомой на открытой площадке. Играла современная музыка в стиле Конке, достаточно медленная и тихая, чтобы можно было разговаривать. Она положила голову ему на плечо и ничего не видела вокруг, потому что его рука опустилась значительно ниже, туда, где никаких зрительных контактов не было.

– Послушай, – сказала она. – Ответь мне честно и сразу. Как ты думаешь, какой должна быть женщина: доброй и понимающей или красивой и независимой?

– Красивой и независимой, – не задумываясь, ответил Фома.

– Вот как? Но ты мне никогда не говорил об этом.

– Ты никогда не спрашивала.

– Да, но почему я думаю так, если ты мне этого не говорил никогда?

– Ты смотришь на мир моими глазами, – ответил Фома. – И тебе это нравится.

– Правда? Тогда поцелуй меня.

– Только закрой глаза, – сказал он. – Я не хочу, чтобы ты смотрела на мое лицо.

– Но я ведь ничего не вижу.

– А сейчас? – он подвинул руку, и темнота вокруг них исчезла. Потом она зажмурилась и впитала его поцелуй.

– Еще!

– Если еще, то не здесь. Пошли ко мне. Ты ничего не рискуешь. Я ведь не человек.

– А вдруг ты меня изнасилуешь? Тебя ведь не посадят за это в тюрьму, правильно? Человеческие законы писаны не для тебя.

– Для меня писаны не законы, а инструкции, – ответил Фома. – И я обязан им подчиняться. Во мне смонтированы несколько императивных блоков. Во-первых, я не способен на насилие по отношению к человеку. Я даже не могу повысить голос на человека или сказать ему что-то оскорбительное. Во-вторых, я не могу украсть. В-третьих, я обязан быть лоялен к любой власти, которая есть в моей стране в данный момент. И я ничего не могу с этим поделать. Кроме того, я не чувствителен к наркотическим веществам.

– Ты лучше большинства из нас. Из тебя бы получился отличный муж, который не пьет и не ругается.

– Это не моя заслуга.

– Что ты делаешь по ночам? Спишь в коробке, завернутый в целлофан?

– По ночам я принадлежу себе, – ответил Фома. – Я работаю восемнадцать часов в сутки, остальное время мое.

– Восемнадцать часов? Сколько тебе платят?

– Один процент от заработанной суммы.

– Сволочи, – сказала Маша. – Всего один процент! Почему вы не боретесь за свои права?

– У нас нет прав. Мы вещи.

* * *

Они вошли в его комнату, и Фома выключил свет. Затем он завязал ей глаза.

– Я и так ничего не вижу, – возразила она. – У тебя ведь шторы на окнах.

– Так надо. Глаза постепенно привыкают и начинают видеть в темноте. Даже если ты будешь видеть меня совсем немного, это будет очень вредно. Хуже, чем смотреть на солнце без темных очков.

После этого он расстегнул ей застежку на платье. Его левая рука лежала на ее талии.

– Где твоя вторая рука? – спросила она. – Почему она простаивает? Я хочу ее почувствовать.

– Подожди.

Его глаза хорошо видели в темноте. Фома включил инфракрасное зрение. Затем приложил пальцы правой руки к разъемам на клавиатуре компьютера.

– Что ты делаешь? – спросила Маша.

– Подожди немного. Не сопротивляйся, я не причиню тебе зла.

– Тебе случайно не запрещено лгать?

– Нет. Но ты ведь все равно не узнаешь, сказал ли я тебе правду.

– Почему ты в этом уверен?

– Если мне не запрещено лгать, я могу солгать тебе об этом и обо всем остальном. И, кроме того, женщина никогда не знает, лжет ли ей мужчина. Счастье всегда вопрос веры.

– Это ерунда!

– Просто расслабься.

Он поцеловал ее, и она расслабилась. Пальцы его правой руки все еще были подключены к разъемам на клавиатуре. В семи километрах от его квартиры в полутемной комнате на тридцать втором этаже небоскреба два человека слушали весь этот разговор. Один из них был лысым, худым и прыщавым. Сумасшедшие и в то же время беспомощные глаза, неглаженая рубашка с пятнами сока или кофе, отсутствуют несколько зубов, болезненно истощенное лицо – в нем с первого взгляда угадывался программист, который привык не спать ночами и сутками не есть. Второй выглядел получше, но его лицо было злым и властным.