Сергей Герасимов - Искусство умирать

• Название: Искусство умирать
• Автор: Сергей Герасимов
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Смотрите, что это? – спросил Гессе.

Он и Евгения стояли у иллюминатора, любуясь чем-то внизу.

Еще несколько человек подошли к ним.

– Я ничего не вижу особенного, – сказал Рустик.

В атмосфере планеты плыли облака. На первый взгляд их расположение казалось хаотичным, но потом глаз начинал различать тончайшие и красивейшие построения – нет, это совсем не похоже на Землю. И это совсем не похоже на обычные облака.

Это больше похоже на произведение искусства. Но кто может создавать картины из облаков и, главное, для чего?

– Очень красиво, – сказал Коре, – но это просто каприз атмосферных потоков, ничего больше.

– В таком случае эта планета – женщина, – сказала Евгения, – ведь именно женщины капризны.

Комнаты приобрели довольно уютный и почти земной вид. Искусственная гравитация была настроена на земной уровень. Планета уже занимала почти все пространство в иллюминаторах. Хлопушка садилась автоматически, в заранее рассчитанное место. Еще несколько минут можно отдохнуть. Могучие звезды несколько потускнели. Значит, уже атмосфера.

– Я не видел ни одного огня, – сказал Коре.

– Та сторона планеты не заселена, – ответил Орвелл.

– Я никогда не поверю, чтобы она могла быть с о в с е м не заселена. А здесь, под нами?

– Здесь еще не закончился день.

– Да, но он как раз заканчивается. На Земле было бы уже полно огней, хотя бы рекламных. Что-то мне это не нравится, совсем. Тоска берет.

Он отошел к Морису, возле которого собрались почти все. Над Морисом склонился Дядя Дэн, оказывая помощь.

Дядя Дэн был самым старым в экипаже и самым опытным – ему было пятьдесят два. Он был похож на древнего англичанина, такого, каких рисуют на картинках или показывают в старых фильмах – Дядя Дэн любую вещь держал как стек. Он был чуть лысоват, с совершенно седыми аккуратными усиками, с сеточкой тонких морщин на лице. Его лицо было широким, но не полным – просто широкая кость. Всегда поджатые губы, но не с выражением презрения, а с выражением внимания к собеседнику.

– Ну как оно? – спросил Коре.

– Нормально, – ответил Дядя Дэн. – его только чуть примяло, но все кости целы. Пока пусть лучше лежит.

– Со мной порядок, – сказал Морис. – Хватит бегать вокруг меня как вокруг утопленика.

– Еще небольшое сотрясение мозга, – сказал Дядя Дэн. – через три дня будет в порядке.

Хлопушка уже мягко стала на грунт; так мягко, что никто даже не ощутил толчка. В иллюминаторах было видно море, еще совсем светлое; а с другой стороны – мертвый город. Сейчас уже не было сомнений, что вечерний город мертв.

– Я попробую выйти, – сказал Коре, – никаких вирусов в атмосфере нет.

Обойдусь без скафандра. Мне всегда говорили, что на Бэте самый чистый воздух. Я хочу его вдохнуть.

11

Свой первый полет Коре совершил двадцать три года назад. То был полет на военном крейсере. Уже тогда определилась карьера: армия, космос, оружие.

Впрочем, карьера начинала определяться раньше: Коре рос в семье профессионального военного. Вначале он собирал игрушечное оружие, затем модели настоящего, затем настоящее. До четырнадцати лет он жил на диких и скалистых берегах западного побережья, где была расположена та база, на которой служил отец – еще с тех времен Коре навсегда полюбил море. Отец был человеком со странностями, любил издеваться над новобранцами и рассказывать об этом дома, обожал политику и считал себя крупным специалистом в этой кровавой области.

Пришло время и политика настигла его – отец исчез, оставив после себя лишь хорошую пенсию и доброе имя. Доброе имя помогло Коре поступить в училище. После окончания он работал в группе по борьбе с космическим терроризмом и даже разработал нескольно совершенно новых стратегий захвата. Сейчас он был одним из сильнейших в своей области.

Море было под ногами. Хлопушка стояла на скале, не высоко, но и не низко.

Метров четыреста пятьдесят над уровнем. Дул сильный ветер, но не с моря, а боковой. Ветер не поднимал волну, а только срывал барашки. Ветер был теплым и мягким, чуть-чуть непохожим на земной; Коре это сразу почувствовал.

Пейзаж был прекрасен. Солнце уже почти село, но еще освещало верхушки скал.

На верхушках трава казалась красной, а у моря голубой. К морю можно было бы спуститься, но это бы заняло несколько часов. Спуститься, пожалуй, можно.

Далеко в море выдавался мыс; на краю мыса поднималась гора (метров шестьсот, определил Коре) с лысой верхушкой. От горы отломился кусок и отвесно торчал, будто воткнутый в воду. Еще дальше, почти неразличимая, поднималась по-настоящему высокая горная гряда – там угадывались снежные вершины. В долине лежал мертвый город, прекрасно видимый отсюда, но уже размытый сумерками. Где-то там была опасность. Где-то там таилось то нечто, которое сумело сожрать тысячи счастливых людей и теперь угрожает другим миллиардам за миллиарды километров отсюда. Прогулку к морю придется отложить. Если ты прибыл, чтобы действовать, то действуй.

Он вернулся на корабль.

– Ну что там?

– Там море, горы и мертвый город. Я думаю, что первую вылазку можно сделать сейчас. Если там враг, то он именно этого не ожидает.

Он говорил и чувствовал, что никакого врага там нет – ТАМ нет. Враг не станет просто сидеть и ждать неизвестно чего среди мертвой пустыни домов. Но он мог оставить свои следы.

– Я могу выделить тебе человек пять, – сказал Орвелл. – А вообще, бери всю свою команду.

– Нет, я возьму только Зонтик. Кто бы там ни сидел, он с Зонтиком не справится. Я буду поддерживать связь. В любом случае вернусь к полуночи.

Он не был уверен, что вернется к полуночи. Долгие годы работы выработали в нем безошибочную реакцию на опасность. Сейчас опасность была сильна; она была везде и нигде, она была просто разлита в воздухе. Но сказать, что вернешься – это добрая примета. В такие вечера как этот хочется быть суеверным.

Зонтик активировали и он обрадовано заурчал, узнав хозяина. Зонтик был почти разумен и сконструирован так, что мог принимать самостоятельные решения, если обстановка становилась слишком сложной. Коре был не только хозяином, но и отчасти отцом – он разрабатывал несколько систем атаки Зонтика и второй уровень системы обороны. Зонтик умел различать людей не хуже, чем умная собака. Но даже от самой умной собаки можно уйти, а от Зонтика – нельзя. Зонтик умел плавать на поверхности и на любой глубине под водой, летать в воздухе и выходить в космос (почти в космос – в самые верхние слои атмосферы, где небо было уже совершенно ночным и освещенным снизу, а солнце растопыривало лучи как пальцы), он знал все фигуры высшего пилотажа и мог закапываться в землю, даже в каменистый грунт. Он мог пробурить переру в гранитной скале и мог взорвать скалу, если она станет на пути. При всей своей чудовищной силе, Зонтик мог быть нежным – он умел поймать бабочку на лету, не повредив ее крыльев. Он откликался на имя. Имя первого Зонтика было «Первый».

– Первый! – скомандовал Коре. – Дверь. Я вхожу.

Зонтик открыл дверь и осветился изнутри.

Коре встал на ступеньку. Ветер стал сильнее и приходилось щуриться. Коре почувствовал нежность к машине. Если повезет, она спасет ему жизнь сегодня.

– Пока, ребята. Ждите.

И ребята остались ждать.

Он исчез и Первый, не очень спеша, направился в сторону мертвого города.

12

Зонтик передавал обьемную картинку. Вначале он шел прямо к городу, но остановился, встретив на пути ущелье. Такое препятствие он мог запросто перепрыгнуть, но Коре решил иначе. Чуть в стороне была небольшая башенка, похожая на маяк. Зонтик двинулся туда.

Когда видимость стала хуже, Коре включил усиление. Слышимость была прекрасной – было слышно, как шелестит высокая трава, раздвигаемая могучим стальным телом.

– Здесь тропинка, – сказал Коре. – Вот, посмотрите. Она еще не совсем заросла. Она ведет туда, к маяку. Я пожалуй подьеду и проверю, но задерживаться не буду. Маяк рядом с вами, можете сами туда сходить, да?

– Сходим, – сказал Орвелл.

– И возьми ребят из моей команды. Они уже засиделись, правда?

Ребята заулыбались.

Зонтик вышел на удобную дорогу и пошел к городу. Сейчас он показывал лишь однообразную каменистую панораму.

В команде Коре было шесть человек: два близнеца – Бат и Фил, двадцатилетние, но уже с опытом боев; Гессе, тридцати лет, специалист по подрывным устройствам и по всему остальному – умен и с задатками профессиональной гениальности, умеет находить выход даже там, где выхода нет;

Морис, который временно выбыл из игры; Штрауб – веселый плотный здоровяк; а еще печальный, задумчивый, злой Анжел. Впрочем, в последние месяцы Анжел был весел – не досмеяться бы. Анжел был альбиносом и имел громадные мускулы, которые не влезали ни в одну одежду нормального размера. Такие мускулы невозможно накачать одними упражнениями, тут не помогут даже гормоны. Для таких мускулов ребенка специально рождают.