Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом

• Название: Вовка в Троеклятом
• Автор: Владимир Черепнин
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Синдромами не страдаю и поэтому - не похмеляюсь.

- Значит, мы в полном здравии и отдаем отчет в своих действиях?

- Не знаю, как вы, а я-то точно в здравии.

Если до этого момента все происходящее было только наглостью зарвавшейся внученьки, то теперь прозвучало оскорбление. Однако Яна, стиснув зубы, погасила всклокотавший гневный огонь и решила отложить неминуемое наказание, чтобы выяснить до конца причины неординарного поведения Клары, и как далеко та может зайти. И уж потом приступить к экзекуции в строгом соответствии со степенью вины.

- Очень хорошо. И ты помнишь, где вчера была и что там натворила?

- Все я помню. Мне до склероза еще далеко, не то что некоторым. Хотя эти некоторые выглядят так, будто только вчера с горшка слезли.

Яна не стала реагировать на очередное оскорбление.

- Ты хоть понимаешь, как вчера опозорилась?

- А нефиг за мной подглядывать!

- Может это и нехороший поступок с моей стороны. Но ты весьма неблагонадежна. И не делаешь никаких выводов из произошедшего. Опять вырядилась так, что все телеса наружу. Куда собралась?

- Не твое дело! (Яне даже стало интересно, насколько у нее хватит терпения выносить дерзости внучки) И, вообще, с этого момента я сама себе хозяйка. Ты мне боле не указ! Куда хочу, туда пойду!

- Это мы еще посмотрим...

- Фигушки! - Клара показала дулю. - Ты теперь ни хрена не посмотришь! Взбунтовавшаяся родственница демонстративно откусила последний кусок от яблока (до этого хозяйка не обращала внимания, что именно жует вечно голодная распутница) и положила огрызок на стол. - Отшпионилась, бабуля!

Жуткая догадка мгновенно пришла в голову. Яна взглянула на волшебную тарелочку и обомлела: она была пуста.

- Так ты, тварюга, осмелилась сожрать волшебное яблоко?!!

- А это у нас семейное, яблоки всяки-разны трескать. И в кого я такая уродилась?

- Так, шуточки кончились. Ты представляешь, что натворила?..

* * *

Соловушка застал трехглавого приятеля именно там, где и ожидал. Горыныч лежал у задней стены дворца. Змей нес вахту по всем правилам устава караульной службы: левая голова дрыхла, средняя бодрствовала, а правая, вытянув длинную шею, зорко осматривала окрестности. Появление разбойника внесло сумбур в осточертевшую службу. Две головы уперлись подбородками в мостовую перед улыбающимся Соловушкой. Через мгновение к ним присоединилась и третья, разбуженная шевелением сиамских братанов.

- Здорово, Соловей, - пыхнула дымом правая.

- Рад видеть тебя, Соловушка, - ощерилась ужасной улыбкой средняя.

- Пьивет, язбойник! - Хитро подмигнула левая.

Однако, Соловушка так рад встрече, что даже не догадался обидеться на передразнивающую голову.

- Здьявствуй, Гойинысь!

- Что новенького?

- Каким ветром в наши края, Соловушка?

- Чо приперся?

Головы задавали вопросы в той же последовательности, что и здоровались.

- Тут столько всего было, столько пьяизосло! И, вообсе, я тепей ни какой не Соловуска, - разбойник сделал шаг назад и принял самую напыщенную позу, на которую только был способен. - Позвольте отьекомендоваться, тепей мое имя - Вясеслав!..

После нескольких секунд раздумий Соловей снизошел до высочайшего соизволения:

- Ну, тебе, Гойинысь, как дьюгу, мозно называть меня Славиком... Но только, когда мы одни.

- Дела-а-а! - Протянула средняя голова.

- Во, блин, - удивилась правая.

А левая молча закатила глаза в притворном испуге.

- Слысь, Гойинысь, пьякати, а! Давненько мы с тобой не летали.

- Нельзя, Соловушка, то бишь, Вясеслав...

- Не Вясеслав, а Вясеслав! - Обиделся разбойник.

- Ах, да... Прости. Давай я пока буду тебя по старому называть. А потом кто-нибудь правильно произнесет твое имя, и я запомню. - Рассудила средняя голова, которая, как и все центристы, не бросалась в крайности и не очень-то приветствовала радикальные нововведения.

- Так полетели на плосядь, там Сеенький. Вейнее Сеега. Он пьявильно-пьявильно пьяизнесет.

- Говорю же, нельзя. Боевое дежурство.

- А посему? Война, сто ль?

- Нет, не война. Но дело особой секретности и, можно сказать, государственной важности. Ты не волнуйся, дежурство закончится, слетаем к медведю, он тебя правильно назовет...

- А я и сейчас назову, - перебила брата левая голова, - Вящечлав, правильно?

Разбойник от возмущения выпучил глаза и потерял дар речи. Такого святотатства он ни как не ожидал.

А развеселившаяся левая голова, продолжила экспериментировать:

- Вячечлав? Вясечлав? Вяцечлав? Может, Члавик? Щлавик? Шлавик? Вяцечлав?

- Замолси, дуяк!!! - Взвизгнул оскорбленный Соловушка.

- Молсю, молщу, молцу, - продолжала изгаляться ехидная голова.

- Ты и правда, того, хорош. - Заступилась за приятеля средняя. - Не обижайся, Соловушка. От скуки все это. Расскажи, с чего это такие перемены?

Разбойник подозрительно взглянул на левого охальника, но желание похвастаться взяло верх.

- Я ясказу. Только это огьемный секьет.

- Могила! - хором заверили головы.

- У меня появился новый дьюг!

- Охрененная тайна, - не сдержалась левая голова, однако две оставшиеся грозно прицыкнули на нее, и Соловушка продолжил:

- Зовут его - Вовка. Появился неизвестно откуда. Я его в лесу встретил. Хотел огьябить. Но он такой, у-у-у.

- Навалял тебе что ли? - На этот раз не смогла смолчать правая.

- Да, нет! Ты сто! Он хоесий. Это именно Вовка назвал меня, - разбойник покосился на левую голову приятеля, на что та демонстративно прикусила язык тридцатисантиметровыми клыками. - Вясеславом.

- Не велика заслуга. И это все?

- А вот и нет! Всея меня Илюса Муемес поймал. Пьянисий! Излупсовать хотел, а Вовка меня спас.

- Правда?! - При упоминании о богатыре, головы, как по команде, нахмурились. - Неужто твой новый друг одолел Муромца?

- А он его тьегать не стал. Я зе говою - Вовка добьйий. Поговойил и все. Илюса сам меня на землю поставил и обесял никогда не тьегать. А потом есе Вовку уговаривал, стобы тот его отпустил.

В шести глазах Змея поселилось уважение.

- Это дело. А то, подумаешь, имя новое придумал...

- Не сказы! Вот, тебя как зовут?

Уважение в газах сменилось удивлением.

- Соловушка, ты на днях головой ни обо что не бился? Или Илюха все-таки разочек успел звездануть?

- Нет. Ты отвесяй, как зовут!

- Горыныч! Змей Горыныч. - Ответствовали в недоумении головы.

- А тебя, как? Тебя? И тебя? - Соловушка поочередно обратился персонально к каждой голове.

- Гм... Кхм... Дык я, вроде, как один...

- Знасит, Гойинысь на меня дьязнится, - толстячок показал пальцем на левую голову, - и Гойинысь за меня заступается, - указующий перст остановился на средней голове, - и Гойинысю по хьену, сто меня обизают, теперь палец был направлен на правую голову.

Такая постановка вопроса смутила Змея. По-видимому, он (они?) раньше никогда не задумывался над этой стороной своего существования. В ответ на тираду друга головы лишь разродились невнятными междометиями.

Переполненный чувством собственного превосходства, Соловушка важно напыжился.

- Вот, то-то зе! А Вовка в момент мозет имена пьидумать.

- Дык я... мы - один. Раньше и думали одинаково и говорили хором. От скуки это все...

- Ну, если не хосес, неволить не буду...

- А, может, у него имена кончились? - Головы, как в былые времена говорили хором.

- Да ты сто? Вовка узе дал новые имена мне, Яге, Кларе, Сеенькому.

- А где он сейчас?

Соловушка с видом опытного заговорщика приложил указательный палец к губам, призывая хранить в тайне то, что намеревался поведать.

- Вовка сейсяс у Емели по осень вазному делу. Вас хозяин сам его пьигласил. А нас с Сееньким не пустили. Так сто полетели к главному входу, вместе доздемся, - Соловушка не терял надежды прокатиться на приятеле.

- Не могу, служба.

- Я тебе все свои секьеты вылозил, а ты...

- Да никакой страшной тайны на самом деле нет. Сегодня казнь будет. Привычное дело. Вот только казнить будут какого-то страшного колдуна. Ну, меня и снарядили, на всякий случай, - Горыныч раздвинул головы и кончиком хвоста указал на множество тюков, сундуков и мешков, укрепленных на его пилообразной спине.

- А сто у тебя там?

- Алмазы, жемчуг, золото, короче, дребедень всякая.

Глаза разбойника запылали азартным огнем.

- Если бы у тебя была только одна голова, - Соловушка ткнул пальцем в конкретную, левую, - я бы тебя тосьно огьябил бы. Но ты мне дьюг. И по этому не буду. А засем на тебя все это нагьюзили?

- Наш Высокочтимый перетрухнул. Вдруг с этой казнью что-то не так пойдет. Вот я тут и дежурю, на случай экстренной эвакуации, - заметив недоуменный взгляд Соловушки, Горыныч растолковал более доходчиво, - если Емеле придется срочно делать ноги, он сиганет на меня, и мы смоемся из Города.

- Неузели, этот колдун такой стьясный и сильный, сто дазе Емеля его боится? А как зе Хоттабысь?

Хоттабыча нет в Городе. А насчет колдуна, фиг его знает, я в этом не соображаю...