И Черепов - Загадки Тянь-Шаня

• Название: Загадки Тянь-Шаня
• Автор: И Черепов
• Жанр: Путешествия и география

---

В ЧЕСТЬ ХХ-летия КОМСОМОЛА

Расставшись с товарищами у лагеря No 2 (4 800 м), Гутман с Мирошкиным медленно поднимались ко второму плато. Снег был рыхлый, сухой и пушистый настоящий зимний снег. Он покрывал склоны толстым слоем и при ходьбе не создавал нужной опоры. Приходилось разгребать его до более плотного основания и выбивать там ступени. Крутые склоны лишь изредка прерывались маленькими площадками. Шли в обход трещин и отвесных обрывов фирнопада. На отлогих местах протаптывали траншею глубиной по пояс, а на крутых подъемах уходили в снег по плечи. Каждый шаг давался с трудом. Сначала пробивали снег коленями, проминали его грудью, разгребали руками, и лишь после этого можно было выбивать очередную ступеньку.

Этой тяжелой и однообразной работе сопутствовали неотвязные мысли о вышедшем из строя Рацеке, о непонятных сигналах внизу и о громадных трудностях, ожидающих альпинистов на только что начавшемся пути к вершине. Гутман шел впереди.

На Хан-тенгри и то было легче подниматься. Здесь же альпинисты вполне оценили, что представляют собою северные стены хребтов Тянь-шаня.

Встав на выбитую с большим трудом ступеньку, Гутман внезапно сорвался и скатился под ноги своему спутнику. Сменились местами. Теперь впереди пошел Мирошкин.

Так, медленно, часто меняясь местами, к вечеру 11 сентября они выбрались на второе плато (5 100 м).

В итоге за день непрерывного труда преодолено всего 300 м высоты.

Заходящее солнце освещало крупные, пушистые хлопья начавшегося снегопада. Не было ни сил, ни времени, чтобы отрыть в снегу "теплую" пещеру. Альпинисты разгребли снег, утоптали его и поставили на нем свою маленькую палатку.

Перед тем как залезть в свой "дом", они осмотрели плато и остались довольны тем, что после крутых склонов вышли, наконец, на обширную отлогую поверхность. Снега здесь было лишь по колена, и ступеньки не срывались под ногами. Наличие впадины несколько напоминало мульду, образовавшуюся поперек расширения узкого северного гребня вершины. Ниже гребень переходил в широкие склоны, круто обрывавшиеся в сторону ледника Звездочка. Дальше он в нескольких местах прерывался отлогими расширениями и выглядел проходимым. Самой вершины и ее верхних склонов не было видно за очередной выпуклостью.

Поверхность мульды была неровной. Обилие трещин и уступов фирновых сбросов говорило о том, что здесь должен быть очень толстый слой фирна. Этот фирн целиком заполнил глубокую впадину на широкой части гребня. Правда, пока оставалось не совсем понятным, откуда могла здесь взяться такая масса льда и фирна, так как впадина не имеет соприкосновения с широкими снежными склонами.

Вскоре после того, как Гутман и Мирошкин влезли в свою палатку, порывы ветра, бросавшие комья снега на тонкую крышу, возвестили о начале очередной метели. Как всегда, к вечеру погода испортилась.

Утром прояснения не дождались, и не выходили из палатки целый день. Метель наносила к палатке сугробы, и альпинисты боролись за свою жилую площадь, упираясь спиной в тонкие стенки изнутри своего "дома", отжимая в стороны наметенный снег.

Этот день прошел очень скучно. Монотонная вьюга выла весь день и без малейшего перерыва продолжала ту же песню вечером и ночью. За целый день никаких событий не произошло. Записать в дневник было нечего.

Становилось ясно, что вдвоем дальше идти нельзя. А в такую погоду вообще нельзя сделать и шагу.

На следующее утро погода не изменилась. Внутри палатки было 14 град. мороза. Пушистый иней не успевал нарастать на внутренней стороне крыши, как его сбивало порывами ветра.

Во время приготовления завтрака заметили катастрофическую убыль сухого спирта. Отсыревшие таблетки сгорали быстрее и давали мало тепла. Для того чтобы растопить снег и вскипятить один литр воды, приходилось сжигать более 30 палочек спирта вместо обычных 15. Топлива оставалось всего на два-три дня.

В этот день они почти не разговаривали. Мирошкин стал необычно молчалив, замкнулся в себе и несколько раз оставлял без ответа замечания своего товарища. Леонид Гутман не падал духом. Он был твердо уверен, что придут товарищи, принесут топливо, продукты и, самое главное, принесут с собою бодрость и уверенность в победе. Одна забота мучила его со вчерашнего дня. Метель уничтожила их следы и заравняла с таким трудом пробитые траншеи. Товарищам при подъеме придется заново проделать всю эту тяжелую работу. Кроме того, без следов они легко могут уклониться в сторону от проложенного пути.

Утром 14 сентября альпинистов разбудила тишина, от которой они отвыкли за двое суток непрерывной метели. Было очень холодно. Из-под приподнятой полы входа виднелись синее небо и освещенные солнцем пики хребта Сталина.

Осторожно счистили иней с "потолка" палатки и выбросили его вон. К этому занятию приходилось неоднократно возвращаться, потому что, как только солнце осветило палатку, с крыши потекло и альпинисты вынуждены были бороться с наводнением.

Около 10 часов утра подсушили и свернули палатку, отрыли из-под глубокого снега свое снаряжение и, подойдя к началу спуска, на всякий случай, покричали.

- О-го-го-го, - пришел снизу громкий ответ.

- Ну, вот, так я и знал! - обрадовался Гутман.- Идут наши товарищи, несут топливо, продукты. Довольно отсиживаться, пойдем дальше.

К мульде, от верхней части гребня, опускалось два ребра. Одно справа по кромке скал и снега с общим направлением на север, другое слева снежное, с направлением на восток. Пошли к восточному ребру, оказавшемуся более отлогим.

Вьюга заровняла ранее виденные неровности, приходилось их угадывать, нащупывать трещины. Альпинисты шли осторожно, растянув между собой 15 м веревки. Проваливаясь по пояс, они прорывали в снегу траншею и медленно продвигались по отлогому подъему. Вскоре их догнала поднимавшаяся снизу тройка альпинистов. Это были - Иванов, Гожев и Сидоренко.

Вновь прибывшие рассказали о несчастном случае с Мухиным.

- Всем Нам урок! - Сказал Гутман. - Не любим связываться веревкой на ледниках. Мы тоже несколько раз проходили там не связанными и не чуяли, что под ногами смерть.

К концу дня достигли высоты 5 300 метров. Таким образом, за день поднялись всего на 200 м, но к вечеру нельзя было выходить на восточное ребро, оказавшееся вблизи значительно круче, чем казалось издали.

Часов в пять стали налетать порывы ветра, хлеставшие в лицо острыми льдинками, сорванными с подтаявшей за день поверхности снега. Решили здесь же, у подножия ребра, выкопать пещеру. За два с половиной часа сделали отличную пещеру на пятерых. Лагерь No 4 стал второй базой. В пещере сложили небольшой запас продуктов, оставленных для спуска.

Все сильно устали и вскоре уснули как убитые. Сквозь толстые стены пещеры внутрь не проникало ни звука, и только на другой день по заметенному снегом входу догадались о метели, свирепствовавшей всю ночь.

Утром в пещере было тепло - всего 5 град. мороза, а снаружи - 20 град..

В 10 часов вышли на острый снежный гребень, потребовавший внимательной страховки. Гребень вывел к "жандарму" - оледенелой, засыпанной снегом скале. Пришлось очищать снег, вырубать ступени или обрубать лед со скальных выступов. На преодоление этого "жандарма" ушло много времени. За ним встретился второй такой же "жандарм", только в два раза больше первого.

Вперед вышел жизнерадостный Евгений Иванов и прорубил выход на гребень. Он сумел сохранить при восхождении больше сил, чем другие. Возможно, здесь сказывалась многолетняя тренировка лыжника. Чувствуя некоторое свое превосходство, Иванов старался уравнять силы группы, взваливая на себя больше работы, - о" нес больше груза, добровольно принял на себя обязанности повара и, когда Гутман подобрал место для очередной пещеры, первый схватил лопатку и врубился в склон.

Лагерь No 5 был разбит на высоте 5 700 м - на 67 м выше Эльбруса!

В эту ночь утомленные альпинисты опять крепко спали, за исключением Ивана Мирошкина, который не сомкнул глаз за всю эту длинную ночь. Он слушал ровное дыхание своих спящих товарищей, вспоминал малейшие подробности пройденного пути и старался понять, что с ним происходит, что ему мешает спать. Под утро пришла дремота, но вместе с ней на него навалилась какая-то непонятная тяжесть, будто обвалился свод пещеры. Он пересилил себя, сел и больше не смыкал глаз, стараясь уловить наступление дня через стены пещеры, так как толстый слой снега, в котором была вырыта пещера, хорошо пропускал свет. Днем в снежной пещере бывает так светло, что можно читать.

На следующее утро, 16 сентября, начали с измерения температуры. В пещере опять оказалось около 5 град. мороза, а снаружи - 25 град.. Вышли позднее, с расчетом на потепление. В этот день весь путь прошел по однообразному широкому и не слишком крутому гребню. Местами снег проваливался под ногами, но попадались участки наста такой плотности, что с трудом вонзались кошки. На подшитых кожей валенках кошки держались хорошо, и почти на всем маршруте их не снимали. Снимать и надевать их - слишком долгая и утомительная процедура, да и руки при этом сильно мерзнут. А характер пути был таков, что под глубоким снегом часто нащупывали лед, скалы встречались тоже только оледеневшие.