Сергей Герасимов - Власть подвала

• Название: Власть подвала
• Автор: Сергей Герасимов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Это был номер, весь день крутившийся у меня в голове. Человек смутной национальности примерно месяц назад попросил моей помощи в одном щекотливом деле, и я действительно ему помог. Его фамилия была Хараджа, а с виду он был похож и на грека, и на индуса, и на грузина. Вобщем, не разберешь. Сегодня утром я встретил его, точнее, он сам меня увидел, остановил машину и предложил подвезти. Он так меня благодарил, что мне даже стало неловко. В конце концов он сказал, он так и сказал: «если у вас какие неприятности, можете обращаться ко мне.» И дал телефон, который я не записал, а запомнил. Именно этот телефон кружил в моей памяти до сих пор. Именно этот телефон автоматически стали набирать мои пальцы. А почему бы и нет?

Дело, в котором я ему помог, было очень сомнительного свойства. Его занятия наверняка столь же сомнительны. И уж точно, он не похож на законопослушного болвана, который сразу же бежит звонить в милицию. В нашу милицию бегут только болваны. Однажды подросток напал на старуху, а когда мы сообщили об этом милицейскому патрулю, те подонки просто развернулись и ушли в другую сторону.

Зато когда их не просят… Пожалуй, когда он говорил о неприятностях, он имел ввиду случай вроде моего.

Я не надеялся, что Хараджа согласится мне реально помочь, но он мог помочь советом. Честно говоря, я оказался совершенно неподготовленным к такой ситуации, я не представлял, что делать – все варианты казались мне проигрышными. Что бы ты ни сделал, ты будешь неправ. Мне нужно было время – чтобы сосредоточиться, обдумать положение и найти выход. Но времени не было. К счастью, Хараджа оказался человеком решительным.

– Ждите меня у остановки через тридцать минут, – сказал он. – И никакой личной инициативы.

– На что вы надеетесь? – спросил я.

– На то, что пациент уже ушел или хотя бы уполз. Так будет лучше для нас и для него. Если он умер, я вам не помощник.

– А если нет?

– Разберемся на месте.

Я не засек точное время, но мне показалось, что машина подъехала гораздо быстрее, чем за полчаса. Дождь уже прекратился, небо перетекало из лилового в черное и лишь последний отсвет красного угадывался над крышами. Громадные лужи отражали воздух и деревья, причем так величественно, что казались горными озерами в миниатюре. Из машины вышли Хараджа и непомерно толстая старуха с чемоданчиком. Ее тело, довольно рослое, было почти одинаково в высоту, толщину и ширину. Однако двигалась она так проворно и легко, что я все время не мог отделаться от впечатления, что она просто надута воздухом. Мне даже хотелось ее потрогать. Толстуха оказалась врачом.

Когда мы подходили к кустам, оттуда кто-то выскочил и побежал. Так быстро, что мы не успели его рассмотреть.

– Это он? – сердито спросила старуха.

– Нет, конечно.

– Без «конечно». «Нет» уже достаточно. Меня звать Марфа Павловна. Будешь слушаться и делать все что надо. Иголку держать умеешь?

Мужчина лежал в той же позе. Вначале мне показалось, что он мертв, но Марфа Павловна ничего такого не сказала и я успокоился. Она работала быстро и очень профессионально, на мой взгляд. Она ощупала живот, оттянула веки и посветила фонариком, измерила давление, сделала еще что-то во многих местах, скорее всего измерила температуру, каким-то плоским датчиком.

– Давно?

– Что давно?

– Давно наложил жгут?

– Примерно часа полтора.

– «Примерно» это больше или меньше?

– Не знаю. Больше.

– Тогда молись богу. Я снимаю.

– Может быть не надо?

– Я лучше знаю что надо. Если жгут не снять через два часа, возможна гангрена. Если кровотечение возобновится, то прийдется везти в больницу. Без операции не выживет.

– А если вы?

– Операцию? Молодой человек, я не шизофреничка.

Она ослабила жгут, подождала немного и снова ослабила.

– Дай мне руку.

Она все-таки не могла встать без посторонней помощи со своего раскладного стульчика. Я подал руку. Вес был такой, как будто я тащил гиппопотама.

– Ну как?

– Вы здорово работаете, – польстил я.

– Ну, тем живу. Значит, есть хорошее и есть плохое. Внутреннего кровотечения нет, брюшная полость не прободнена, все органы целы, насколько я могу судить. Была разрезана вена, но кровотечение прекратилось. Эмболии нет. Ты знаешь, что такое «эмболия»?

– Примерно, – сказал я.

– Примерно не годится. Разрезанная вена иногда засасывает воздух. Когда этот воздух дойдет до сердца, оно окажется пустым.

– Да.

– Не «да», а в тридцати семи процентах случаев летальный исход, даже в клинике. Но здесь дело не в этом. Здесь дело в том, что он не приходит в сознание. Его раны – это просто большие порезы, я, кстати, их продезинфицировала, сейчас подержишь, пока я буду бинтовать. Для комы нет никаких причин.

– Может быть, его ударили по голове? – предположил я.

– Мозг не поврежден.

– Как вы можете знать?

– Молодой человек, не нужно соваться не в свое дело.

– Хорошо, не буду, – согласился я.

– У человека столько рефлексов, что по ним можно проверить все что угодно.

Мы устроены как электронная плата: если грамотно тыкать тестером… Только грамотно. Рефлексы в порядке, мозг не поврежден. Значит, вот что я советую.

Ничего не советую. Я думаю, что он все-таки очнется. Когда очнется, пусть лежит.

Через неделю сможет ходить не хромая. Но если он не очнется, то у вас будут большие неприятности.

– Что это все-таки может быть?

– Да все что угодно.

– Все-таки?

– Я не буду гадать.

Сделав перевязку, она ушла, не захотела ехать на машине. Ее насквозь мокрые и малюсенькие, как у Золушки, туфельки ухитрялись нести громадный вес. Может быть, в юности она была стройна как былинка. Может быть, она осталась такой же в душе.

– Она работает в больнице? – спросил я.

– Работала.

– На пенсии?

– Нет. Когда вместе работают один талант и десять тупиц, к тупицам люди не идут, а им тоже хочется иметь свое место под солнцем. Отсюда их ответные действия. Это называется демократия.

Всю дорогу к моему дому мы ехали молча и лишь один раз он сказал:

– У вас, оказывается, опасная работа.

– Иногда.

– Дальше будет хуже. Человеку с вашим талантом не дадут жить спокойно… Я помогу вам занести его в квартиру, наденем плащ и возьмем с двух сторон, в крайнем случае сойдет за пьяного. Но на этом моя помощь заканчивается. Моя фамилия Хараджа, а не Гасан Абдурахман ибн Хоттаб.

11

Когда-то меня спросили, точнее, я сам вызвался назвать четырех величайших людей человечества. Почему-то тогда у меня было особенное мнение на этот счет.

Я назвал Сократа, Канта, Леонардо и Толстого Льва. Сейчас, спустя примерно двадцать лет, я бы не включил в список величайших ни одного из них. Сократа за его диалог о государстве; Канта – за то, что его мысль объемна и тяжеловесна как вычислительная машина на вакуумных лампах; Леонардо – за то, что разбрасываясь всю жизнь, он так и не создал ничего настоящего, кроме нескольких картин;

Толстого – за вторую половину его жизни. Я попытался сегодня ответить для себя на тот же вопрос и не нашел ответа. С одной стороны, чем больше ты понимаешь в жизни, тем меньше становится четких ответов на вопросы, а с другой стороны, я чувствую, что четырех величайших просто не существует, хотя многие назвали бы Христа или что-то близкое лично им. Великие люди истории многочисленны. Они так многочисленны, что просто составляют толпу – это такая же толпа, как и любая другая. Так стоит ли растворяться в этой толпе?

Кое-что из того, что мне удалось открыть, могло бы поставить меня в один ряд с великими. Вычисление периода везения это уже очень сильная штука. Но я сделал большее – я научился создавать чудо и применять его. Это несложно, это доступно каждому, это доступно, например, вам. Сейчас я дам вам главную идею.

Для чуда нужно всего лишь две вещи: правильное настроение и регулярная тренировка. Но самое важное – это настроение. У вас случалось так, что вы легко заговариваете с девушками, вы умны, остроумны, легки, вы можете выдумывать рифмы или созвучия, вы можете отгадывать карту или то, какой стороной выпадет монета? Конечно случалось, хотя бы изредка. Я называю это настроение настроением импровизации: ты уверен, что у тебя получится, и поэтому получается. Только в этом настроении чудо становится доступным. Одинаково важны два компонента: уверенность в результате и безразличие к результату.

Напряженность заменяется свободной радостью игры.

Но как этого достичь, спросите вы. В детстве человек похож на асфальт сразу после того, как прошел дождь игры – он весь в игре – где больше, где меньше, – в зрелом возрасте он похож на сухой асфальт, на котором только местами вода собралась в лужи. Чем старше человек, тем труднее ему отдаться игре. Для большинства взрослых чистое настроение игры или импровизации недоступно.

Однако я нашел способ устойчиво создавать это настроение или вариант его.