Александр Громов - Текодонт

• Название: Текодонт
• Автор: Александр Громов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-06693-4

---

В кассе он обменял билет на корабль до Хляби («Есть только на грузовой рейс, будете брать?» – «Еще как буду»), сгреб сдачу и огляделся. Глаза за ним вроде бы не было. Через фойе стадом шла большая группа экскурсантов. Последний шанс, прежде чем исчезнуть, решил подразнить. Сейчас эта группа прошаркает ногами по скользкому мрамору, пройдет мимо касс, мимо автоматов с сувенирами, мимо двух скучающих сотрудников внутренней охраны и погрузится в туристский автобус, галдя и предчувствуя впечатления. И тогда шанса уже не будет, а будет нудное ожидание рейса, попытки склеить поломанный пальчик и долгий путь в тесной грузовой банке, где, говорят, даже коек на всех не хватает, так и спят по очереди, как в подводной лодке. Пескавин оторвал лопатки от стены и, непроизвольно оглядываясь, направился к выходу. Кажется, все было чисто. Никто не двинулся, и даже знакомый фарцмейстер Детка, мелкий жучок из самых лопоухих, который и сегодня, как всегда, торчал в дверях, выискивая клиентуру, не повернул головы в его сторону. «Обратно только перевалом, – решил он, ввинчиваясь в толпу и уже подмаргивая какой-то яркой девице. – В крайнем случае с другим автобусом, впритык к рейсу. И в гостиницу не соваться». Ему вдруг стало весело: он сообразил, что забыл в номере почти весь остаток денег.

* * *

Туристский автобус-многоножка припал на один бок, в разинутую дверь лезли экскурсанты. Пескавин забился на заднее сиденье. Группа была как группа, ничего особенного, так, старички-путешественники, не считая двух юнцов с мамашами. Последним пришел гид, крепкий малый с запущенной бородой, похожий на инструктора по альпинизму. Пескавин мысленно пририсовал ему моток веревки через плечо, молоток и набор крючьев у пояса. Тигр снегов! Слава богу, не тот, что был три дня назад, тот мог бы и вспомнить. Хотя нет, едва ли.

Многоножка медленно тронулась, и Пескавин рискнул отодвинуть занавеску на окне. Страх вдруг пропал сам собой. Видели его или не видели, теперь уже все равно. Неважно, что они подумают, когда спохватятся, а на космодроме будут ждать непременно, уйти не дадут и на этот раз не ограничатся отеческим внушением. Ну и ладно, и нечего об этом думать.

– Эй! – раздалось сбоку, и его пихнули локтем. – Не туда смотришь. Привет!

– Привет. – Он вздрогнул и обернулся, прежде чем успел сообразить, что, может быть, лучше не оборачиваться и не отвечать. Рядом с ним сидела незнакомая девчонка. Она была одета в оранжевую спортивную куртку с рыжими разводами. «Кто такая?» – подумал он с удивлением и вспомнил, что именно ей имел неосторожность подмигнуть. На душе немного отлегло.

– До тебя, я вижу, не достучишься, – сердито сказала девушка. – Мировая тоска, а? Так как же нам все-таки познакомиться, не подскажешь?

Непонятно было, что у нее ярче – куртка или рыжие волосы, еще сохранившие следы укладки в прическу, известную в широких кругах под названием «не сомневайся». Пескавин откровенно поерзал глазами по ее фигуре, сначала сверху вниз, потом снизу вверх и еще раз так же. С девчонкой все было ясно, кроме одного: как таким удается просачиваться через въездной контроль нравственности? Впрочем, они придумают…

– Меня зовут Теко, – сказал Пескавин. – Это прозвище.

– А меня Анна. Это имя.

– Похоже на то. Как тебе с ними? – Он кивнул на экскурсантов.

– Отвратительно. Маменькины сыночки – этим мамаши не дают ко мне липнуть, спасибо им за это, а остальные – старые козлы. Воображают, что им здесь безумно интересно. Под старость все играют в одну игру: езда по всей обитаемой Вселенной, сбор сувениров и того, что они громко называют впечатлениями. Тьфу.

Пескавин от души рассмеялся и заметил, что смех получился немного нервный. Нет, что за бред, подумал он. Чего ради ломтикам подсаживать ко мне эту птаху?

– А не круто ты их?

– Не круто, – отрезала Анна. – Ты их только послушай.

Слушать было особенно нечего. На гида сыпались вопросы из тех, что гидам приходится выслушивать раз по двести за смену, и ничего – выслушивают и отвечают.

– Ты права, – он погладил ее по руке.

– Убери лапы, – нервно сказала Анна.

– Это почему? – Пескавин усмехнулся и потянул ее к себе. – Я, кажется, не старый пень и не маменькин сынок. Тебя не радует такое совпадение?

Тут что-то было не так. Она сопротивлялась, что само по себе еще не было удивительно – встречается и такое, – но сопротивлялась бесшумно, стараясь не привлечь постороннего внимания. Пескавин быстро провел рукой по карманам ее куртки. Анна тихонько охнула.

– Так я и знал, – он откинулся на спинку кресла. – Дай-ка мне сюда свое железо.

– Возьми.

Он покопался в ее кармане дольше, чем нужно, чувствуя пальцами теплоту и упругость молодого тела. Затем извлек наружу маленький никелированный молоточек. Игрушка.

– Между прочим, – сказал он назидательно, – ты утверждаешь дурной тон. Пальчики мумиям ломают руками. Вот так.

– Отпусти, больно.

Пескавин выпустил ее руку и, нагнувшись, сунул молоточек под сиденье, в пыль и мусор.

– И вправду больно? – поинтересовался он. – А ты не боишься, что я настучу кому следует?

– А ты?

Умница, подумал Пескавин. Знать бы мне еще, как с этой умницей общаться, не у себя в номере – там-то ясно, – а здесь, сейчас? Девочка что надо, по статям, пожалуй, для Рифмача, только на этот раз Рифмач перебьется. Надо будет иметь ее в виду после, когда вернемся… Он вдруг вспомнил, как ему предстоит возвращаться, и помрачнел.

– Я сразу усекла, что ты «заяц», – сказала Анна. – В нашей группе я уже всех знаю. Радуйся, что я не завопила, когда ты меня лапал. Кстати, почему тебя зовут Теко?

– Текодонт. Маленький прыткий ящер. Сигарету хочешь?

– Здесь нельзя курить.

– Правильно. И кроме того, у меня нет сигарет.

Она улыбнулась. Нет, с ней сидеть – как голому в витрине. И так уже старые пни все шеи себе отвертели: с кем это шушукается предмет их старческих вожделений? Когда автобус тронется обратно, могут заметить, что не хватает одного человека, хотя по числу баранов все сойдется. Ничего, подумал он. Поломают головы и плюнут.

Он зачем-то кивнул и стал смотреть в окно. Дорога круто поднималась вдоль левого склона ущелья, а правый склон был рядом и так же крут и заснежен, как левый. По дну ущелья бежала переплюйная речка. Многоножка, как это бывает с автономными биомеханизмами, избрала себе путь по самой кромке обрыва – пассажиры, сидящие справа, хватались за сердце. Пескавин смотрел вниз. Он плохо помнил дорогу: на прошлой, «штатной» экскурсии было не до того, нервничал, будто предчувствовал неудачу, а еще раньше, задолго до заповедника, когда дорога еще не портила ландшафт, хотя очень бы пригодилась, когда шли по тропе, протоптанной теми, кто шел впереди, и никому не приходило в голову думать о ландшафте… Стоп, назад! Пескавин закусил губу. Об этом лучше забыть, если решил вернуться живым и с удачей. Из памяти выплывет больше, чем хотелось бы, и тогда ничего не получится. Перед работой лучше думать о девках. Можно и о Рифмаче, чтобы быть злее. Или о ломтиках, чтобы быть осторожнее. И ведь не так трудно затереть часть памяти, маленький такой кусочек, и не дорого вовсе: сотню за процедуру, мнемооператору в лапу, чтобы не болтал, – всегда можно наскрести, даже сейчас. Черта с два я на это соглашусь, подумал он с раздражением и вдруг почувствовал на себе взгляд Анны.

Он обернулся. Девчонка напряженно сидела, не касаясь спинки кресла, и, кажется, чуть не кусала губы. Ого! Впереди хрюкнул от удовольствия какой-то дед: вислоносый юнец с переднего сиденья, квалифицированно отведя глаза мамаше, до пояса высунулся в проход, делая понятные знаки, – не преуспел и разочарованно убрался назад. Пескавин задавил усмешку. Ай да рыжая! Как смотрит, как держит паузу! Вот оно что: случайная одиночка-импровизатор, вольная охотница на ловле простаков. Девочка свое дело знает, сейчас и начнется. Атака на инстинкты. Он почувствовал ее горячие пальцы на своей ладони.

– Теко, – прошептала она. – Красивое имя. Те-ко. Текодонт – это плохо, что-то громоздкое. Теко – лучше. Можно тебе вопрос, Теко? – Он кивнул. – Скажи, ты бывал раньше на Тверди?

Интересное начало. Нет, вероятно, просто подстраховка. Но вопрос не последний, можно не сомневаться.

– Да, давно. Успокойся, не наследил. Здесь за мной все чисто.

Горячие пальцы ласкали его ладонь. Кто-то спереди опять оглянулся на них, и Пескавин почувствовал, что вид у него, должно быть, глупейший. Бревно, дерево деревянное. Нет, деды не одобрят. Девушка ждет – вся внимание, – а он, видите ли, никак не соизволит, знает, видите ли, чем это обычно кончается. Знает? Знает. И считает, что лучше быть бревном, чем трупом.

– Ты еще не сказал, что мы будем делать сегодня вечером, – напомнила Анна.

– Разбежимся, – сказал Пескавин. – И чем быстрее будем бежать, тем лучше. В разные стороны.

– Я думала, у тебя есть другие идеи, – сказала Анна. – Или я тебя совсем не интересую как женщина?