Елена Хаецкая - Хелот из Лангедока

• Название: Хелот из Лангедока
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Один из первых романов русского fantasy, «Меч и Радуга» стал классикой жанра, не утратив при этом своей занимательности, мягкого юмора и глубокой мудрости.

---

– Не знаю, – медленно произнесла она. – Мне страшно. Мне хочется вам верить, господин. Простите.

Она спустилась по лестнице и вышла в темноту зимней ночи.

* * *

О том, что Алькасар захвачен в плен, и о своей роли в этой истории Греттир не обмолвился ни словом, а Хелот делал вид, будто ничего не знает, и вообще не заговаривал об этом.

Спустя день, когда Греттир оправился от похмелья, лангедокский рыцарь предложил провести приятный вечер у сэра Гарсерана, куда, по слухам, приглашены самые красивые леди Ноттингама.

– Леди Ровэна, говорят, превосходно играет на лютне, – добавил Хелот.

«Я знаю, КТО превосходно играет на лютне», – подумал Греттир, однако промолчал. Он не подозревал о том, что Хелот сейчас просто читает его мысли.

Странным было также отсутствие Бьенпенсанты. Прабабушка не являлась уже второй день. Но у привидения случались приступы меланхолии, и потому Греттир ничуть не удивлялся этому.

Вечер у сэра Гарсерана удался на славу. Леди Ровэна действительно щипала струны и выводила слабеньким голоском томную балладу о рыцаре, который неузнанным вернулся в родные края и узнал, что его возлюбленная вышла замуж за другого. Леди Марион вздыхала и вытирала рукавом проступившие слезы, заодно избавляясь от жирных пятен соуса, в изобилии оставшихся на ее щеках и губах. Благородные лорды вели свои беседы, а леди Джен не сводила с Гарсерана влюбленных глаз и была, по мнению последнего, решительно смешна, хотя и трогательна.

– Влюбленная женщина производит жалкое впечатление, – доверительпо говорил Гарсеран, склоняясь к уху Хелота. – Впрочем, вас, сэр, это не должно затрагивать. Говорят, тамплиеры не только дают обет безбрачия, но и соблюдают его.

– В том, что касается меня, это, несомненно, так, – согласился Хелот и пристально посмотрел на своего собеседника. Гарсеран ему не нравился: когда Локсли потрошил его, он трусил, врал, заикался – от страха не смог проглотить ни кусочка браконьерски убитого оленя, хотя трапеза полагалась ему по священному праву ограбленного. В то же время, если послушать высокого лорда, ему случалось в одиночку расправляться с неисчислимыми ордами неверных. Многие, с великой охотой объяснял Гарсеран, обращались в бегство при одном только звуке его имени.

– Наварра! Наварра! Вот оплот истинно христианского духа! – восклицал он при этом. – Наварра стала надеждой христианства в великой борьбе с неверными. А что сказать о Лангедоке? Не тенью ли позора ложится на весь католический мир…

– Я бы не стал употреблять такие слова, – холодно перебил его Хелот.

– Ха! Но ведь вы не станете возражать, сэр, что в Тулузское графство проникли не только иудеи – там процветает даже ислам! Что же касается Римской церкви, то она почему-то не пользуется там большим уважением. Что скажете?

– Скажу, что мы с вами не уполномочены обсуждать проблемы, которые находятся в ведении высших церковных иерархов. И вы, и я, сэр Гарсеран, – мы всего лишь воины. И пока наши руки держат оружие, мы будем защищать…

– Выпьем! – предложил Гай Гисборн.

– Отличная идея! – заметила леди Марион, которая только сейчас начала проявлять интерес к разговору. Она подставила кубок виночерпию и сладко улыбнулась Хелоту. Тамплиер нравился ей, и пышущая здоровьем красавица этого не скрывала. – Удивительно и другое, сэр Хелот, – проговорила она вполголоса и поднесла свой кубок к кубку тамплиера. – И вы, и я – мы оба дали обеты. Мы оба ведем почти монастырскую жизнь, заботясь лишь о своей душе и надев на плоть суровые оковы духа. Как это сближает!

Хелот поперхнулся и долго кашлял, пока Гай Гисборн участливо не постучал его по спине.

– Во всяком случае, сэр Гарсеран, – заговорил Хелот снова, выбрав лангедокскую ересь как менее опасную тему для беседы, – у меня на родине сейчас идет жестокая война. Мне больно думать о том, что Лангедок опустошен, урожай вытоптан, деревни стерты с лица земли.

– А разве здесь не война? – вмешался Гай Гисборн. – Лесные разбойники поистине бедствие не лучше чумы.

– И в этой войне мы с вами пока что терпим поражение за поражением, – сказал Гарсеран и пригорюнился.

– Я приготовил вам сюрприз, сэр Гарсеран, – сказал Гай. – Чтобы вы не думали, будто нас преследуют одни лишь беды. Я берег его на финал праздника, но пусть мой план сорвется, только бы поднялся боевой дух ноттингамского рыцарства! Один из этих злодеев был пойман на пороге моего дома.

– Человек из лесной банды? – взвизгнула леди Ровэна.

Леди Джен, видимо готовясь упасть в обморок, прикидывала расстояние до сэра Гарсерана, чтобы оказаться поближе к нему в момент слабости. Гарсеран заметил это и предусмотрительно отодвинулся.

– Да, это один из людей Локсли. Сэр Греттир узнал его. Даже среди лесного зверья, сбившегося в банду вокруг Локсли, этот человек выделялся своей изощренной жестокостью. И это не удивительно – он понятия не имеет о христианском Боге.

Леди Марион осенила себя крестом размером с могильный.

Греттир сидел ни жив ни мертв и боялся поднять глаза на Хелота. Тем временем Гисборн обернулся к слуге, стоявшему возле двери, и махнул ему рукой. Послышалась возня, топот, пыхтение – и Алькасара втащили в комнату, как мешок с песком. В качестве носильного груза сарацин был все-таки довольно тяжел, а идти самостоятельно отказался, как и следовало ожидать. Двое стражников с трудом пристроили его на коленях против кресла, на котором восседал хозяин дома – сэр Гарсеран из Наварры.

Полюбовавшись на смуглую физиономию с еле заметными рябинками после перенесенной болезни, Гарсеран расхохотался.

– Ты жив! Это новость для меня, к тому же приятная… Я был уверен, что ты сдох где-нибудь под кустом.

Алькасар еле заметно усмехнулся, за что немедленно получил удар ногой в подбородок. Стражники помогли ему снова обрести равновесие. Он склонил голову к плечу, вытирая кровь о рубашку. Гарсеран узнал на воротнике одежды узника брабантские кружева, некогда стоившие ему, Гарсерану, больших денег, и заскрежетал зубами.

– Думаю, он и помог бежать разбойнику, – сказал Гай и склонился к Алькасару. – Кто еще из лесных братьев орудует здесь, в Ноттингаме? Отвечай!

Алькасар не удостоил его даже взглядом. Он продолжал созерцать лицо Гарсерана, который, сам не зная почему, медленно краснел. Хелот видел, что в груди наваррского рыцаря зреет лютый гнев.

Леди Марион подошла поближе, беспрерывно осеняя себя мелкими крестиками и бормоча Аve Maria и Pater Noster.

– Как вы думаете, сэр, – обратилась она к Хелоту, – ведь он мог и передать этому Локсли талисман, срывающий засовы? Представить страшно, что могло бы случиться, если бы он оставался на свободе…

Алькасар повернулся на звук ее голоса и вдруг увидел Хелота. Черные пушистые ресницы пленника сблизились, когда тамплиер прикусил губу и отвернулся. Алькасар не знал, что Хелоту пришлось изо всех сил стиснуть зубы, чтобы они не стучали.

– Какое ужасное зрелище, – прошептала чувствительная леди Ровэна и вытянула шею, чтобы получше разглядеть страшного разбойника, руки которого были скованы за спиной, и кандалы крепились большим болтом к железному обручу на поясе. – Как вы думаете, его повесят, сэр?

– Это было бы правильно, – сказал Хелот, – но… неправильно! Я думаю, сейчас негодяй вполне безопасен. Разве у него есть друзья, родственники, люди, которые могут его спрятать в случае побега? Кто пустит такого на порог? Посмотрите на его богопротивную рожу…

(Рожа была действительно богопротивной: стражники разукрасили Алькасара на славу – видно, парень долго не давался и заковать его в цепи стоило больших усилий.)

– Нет уж, – вступился за Алькасара сэр Гарсеран и еще раз потыкал в него сапогом. – Я не позволю переводить мое добро. За него плачено чистым серебром. И он послужит еще веселой Англии!

В этот миг сэр Гарсеран был воистину великолепен, и Хелот невольно залюбовался. «Жадность, терзаемая страхом за свое имущество». Для рыцаря сие чувство было недостойным, однако сегодня оно пришлось очень кстати.

Гай махнул рукой:

– Слишком много внимания какому-то мерзавцу без роду и племени. Хотите совет? Отправьте его на соляные копи, сэр. Ноттингамская мэрия заплатит вам за каторжника, и вы вернете хотя бы часть денег.

Гарсеран слушал чрезвычайно внимательно и кивал.

Хелот наконец решился:

– А вам не кажется, сэр Гарсеран, что вы могли бы выручить за него и больше?

– Каким образом? – Гарсеран живо заинтересовался. – Вы что, предлагаете мне продать эту образину? Да кто его купит? Уж не вы ли?

Гай так пристально смотрел в эту секунду на Хелота, что тамплиер тут же ответил, изобразив величайшее презрение:

– Избави меня Боже от подобной напасти. Нет, я предлагаю иное: давайте разыграем в кости право передать его на соляные копи.

Гарсеран от души расхохотался. У него был раскатистый, бархатистый добродушный смех.