Маргарита Южина - Дама непреклонного возраста

• Название: Дама непреклонного возраста
• Автор: Маргарита Южина
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-22503-3

Как там у классика: кто деньги украл, тот и старушку пришил. Сыщица Зина Корытская об этом не сразу догадалась. А ведь весь театр нестандартной моды "Я не такая!" содрогнулся после таинственной гибели престарелой модели. Надо немедленно выходить на след преступника. Но как? Все Зине только вредят – а ведь должны помогать следствию! Может, все эти тощие, горбатые, пузатые нестандартные модели – целая банда?..

---

– Алло, Тань, почему трубку не брала? Я ведь что хотела… А, ты из ванной вылезала, еще не помылась… Чего тебе там мыть-то столько времени, ты же не статуя Свободы, прямо не знаю! А ты завернись в полотенце, если с тебя пена капает, только я не могу перезванивать, забуду, что спросить хотела. А я спрашиваю – у Вадима твоего деньги с собой были? Ну когда, когда… когда на него напали! И сколько? Что, с курткой? А специально не шарили? Лентяи, даже осмотреть человека как следует не могут… Да нет, это я про себя. Все, Танечка, иди мойся, легкого тебе пара…

Зинаида положила трубку и задумалась.

Выходит, у Вадьки деньги были – четыре тысячи на карманные расходы. Но они лежали в куртке. И специально никто к нему в карманы не лез, просто парень потерял куртку, разумеется, вместе с деньгами. Значит, не хулиганы это были… Нет, ну надо же – студентик на карманные расходы запросто таскает с собой четыре тысячи! А тут…

Зинаида вдруг растянула рот в хитрой улыбке и поплыла назад в комнату, виляя домашним халатом.

– Юленька! Я решила, что не буду отказываться от вещей, чего уж там…

– Да и в самом деле! – поддержала ее девушка. – Кто же их за такую цену еще купит? Тем более после вас!

– Да-да, я решила оставить. Но… Знаешь, какая меня идея клюнула? С сегодняшнего дня ваша плата за жилье увеличивается втрое.

– За этот сарай? – выпучила Юлька глаза.

– Но ведь должна же я где-то брать деньги! А ты сама меня научила – дорогие люди должны дорого платить, – растеклась Зинаида в приторном оскале. – А сейчас я хочу побыть одна, ступай, детка.

Детка ступать не хотела, она отвесила губы и теребила подол халатика.

– Ладно, Зинаида Ивановна, я скажу девчонкам, чтобы цены скинули… – промямлила она, – до двенадцати тысяч. Пойдет?

Судя по тому, как легко сбила Юленька чужие цены, Зинаида сообразила, что девица и сама немного желала подзаработать на чужих обновках.

– Двенадцать? Пожалуй, пойдет, – согласилась Зинаида и тут же быстро добавила: – Только в рассрочку на полгода!

Юлька ускакала к мужу, а Зинаида принялась накручивать бигуди. Никогда прежде она не спала с такой красотой, но новая работа требовала новых жертв. Уснуть долго не получалось – голова никак не хотела мириться с кочками, везде жало и давило, и только через три часа с кровати несчастной дамы донесся сочный храп.

Ночью ей приснился Большой театр. Зинаида Корытская никогда не бывала в Москве, а уж тем более в Большом театре, поэтому во сне театр был маленький, неказистый, похожий на деревенский клуб, куда маленькую Зину отправляли каждое лето. Однако в зале играла настоящая классическая музыка, тягучая и угнетающая, а на деревянной сцене прыгали настоящие балерины в торчащих колом юбочках. А потом выскочил здоровенный дядька в женских колготках, схватил одну, самую дохленькую балеринку, и стал носиться с ней из угла в угол. Музыка заиграла быстрее, и дядька стал поднимать балеринку, будто штангу. Та извивалась, громко мычала и, по всей видимости, страдала.

– Отпусти тетеньку, гад! – крикнула Зинаида дядьке.

Но «тетенька» обернулась и оказалась Вадькой.

– Чего вы лезете? – недовольно отозвался он. – Я вам вовсе не тетенька! А это и не гад вовсе никакой, а Софья Филипповна!

От одного только имени Зинаида проснулась.

– Надо же… приснится ведь ересь такая… – тряхнула она головой, пытаясь отогнать тяжелый сон.

На улице, прямо под окном, стояла неизвестная машина, и оттуда доносилась классическая музыка, правда, в современной аранжировке.

– Вот паразиты, ни днем ни ночью покоя от них нет, – проворчала Зинаида, укладывая на подушку многострадальную голову.

Теперь сон испарился окончательно, а стрелки часов показывали лишь половину четвертого утра.

– Еще эта Софья Филипповна… С чего это ей вздумалось дядькой мне присниться? – ворчала сыщица. – Татьяна говорила, она маленькая, почти карлик, а дядька такой огромный – одни ручищи, как слоновьи ноги.

Вдруг Зинаида затихла, а потом как была – в ночной рубахе – рванула в коридор.

– Алло! Алло! Таня? – кричала она в телефонную трубку. – Тань, я чего спросить хотела: а как ты узнала, что у Софьи на руке было написано? Она же сгорела!

В трубке долго молчали, потом сопели, потом, очевидно, проснулись, и хриплый голос Боевой произнес:

– Слышь, Зин, у тебя соседей-мужиков поблизости нет?

– Есть… Игорь за стеной. И подо мной бугай какой-то живет, – растерянно ответила Зинаида. – А что случилось-то?

– Ты, Зин, сходи к этому Игорю, долбани ему в двери и крикни, что он козел. Может, он тебе лицо набьет. А нет, тогда бугая обматери. Должен же кто-то тебя отчихвостить, чтобы ты народ в такую рань не будила.

– Ну, знаешь… С чего это я мужиков будить пойду? Ты вообще знаешь, сколько времени?

– Я как раз про время и говорю, – зевнула в трубку Боева. – Иди, спи, а? На работу же к десяти. Я тебе адрес Софьиной дочери дам, сама сходишь и спросишь.

Больше Татьяна говорить не стала, а попросту бросила трубку. Зинаида поплелась к себе, попыталась уложить голову на бигуди, но потом в сердцах плюнула и стала сдирать парикмахерские орудия пыток, бормоча:

– Да пропади ты пропадом, такая красота!

Затем, раз сон сбежал куда-то, она решила не тратить драгоценного времени даром, а обдумать, что же следует спросить у дочери потерпевшей. Однако обдумывать долго не удалось – лишь только облегченная голова Зинаиды коснулась подушки, как тут же женщина провалилась в сон.

На работу Зинаида вспорхнула легкая и свежая, будто утренняя капустница. На ней красовались новые сапоги, новое пальто поднимало настроение, а духи, которые навязала Аленка, мгновенно довели окружающих до кашля.

Татьяна уже была за стойкой.

– О! А у тебя распашонка новая! – вздернула она брови вверх. – Где взяла? Нашла?

– Ага! – передразнила Зинаида. – Нашла! За двадцать три тысячи!

– Надо же, совсем даром. А чего, Китай, что ли?

Зинаида готова была разорвать подругу – чтобы за двадцать три какой-то Китай?

– Ты, Таня, совсем в вещах не разбираешься, да? Смотри! – Она нащупала ярлычок на пальто и, неудобно извернувшись, стала тыкать кусочек ткани Боевой в лицо. – Вот, читать по-иностранному умеешь? Видишь – «Пума»! Америка, значит. Слышала такую фирму?

Татьяна со знанием дела разглядывала ярлык, а Зинаида терпеливо ждала, застыв в позе статуи «Женщина, метающая диск».

– Это не «Пума» американская, а «Рима», ты по-русски читай. Наша фабрика, на правом берегу. Между прочим, наши конкуренты, – рассмотрела Татьяна бирку и уперла руки в бока. – Чего это ты чужеродную продукцию на себя нацепила, да еще деньги им платить надумала? Где патриотизм?

Зинаида пригляделась. И в самом деле «Рима». Черт, надо же, какая неприятность… Она быстренько скинула пальто и решила увести тему в другое русло.

– Тань, я вот все думаю, а почему милиция уже наутро к Софьиной дочери заявилась? Откуда она знала, где дочь живет? Нет, они бы, конечно, узнали, но ведь не сразу же, а?

– Зина, я тебе адрес дочери дам, а там…

– И еще – вот ты сказала, что на руке Софьи Филипповны тоже надпись была. А как ее прочитали? Женщина-то сгорела…

– Я говорю – дам тебе адресок дочери! – не выдержав, взревела Боева. Но потом сообразила, что орать на спасительницу сына не совсем вежливо, и добавила: – Зин, видишь, в холле мужик толстый? Это наш посетитель. Да не простой, а с переподвывертами. Нам надо все внимание ему уделить, а ты меня отвлекаешь. Давай поговорим позже.

В бар и в самом деле входил мужчина. Окинув рассеянным взглядом заведение, он вдруг открыл рот и пронзительно заверещал:

– Со-о-о-оль, Танечка, дайте мне со-о-оль!

Зина кинулась за солью и величаво преподнесла своему первому посетителю маленькую солонку в виде хорошенького поросенка. Она даже немного присела, будто бы в реверансе, но ее старания не заметили.

– Вы надо мной посмеялись, да? – вдруг налились самыми натуральными слезами глаза писклявого толстяка. – Я вас соль попросил! Со-о-о-ль! А вы мне свинью подкладываете! Кто здесь работает?! Где Татьяна? Татьяна! Эта бестолочь у вас новенькая, что ли?

– Какая бестолочь? Эта? Новенькая! – тут же подскочила Боева. – Видите ли, Аркадий Валерьевич, я ей про вас рассказывала, но она ни разу вас не видела, не понимает вашей тонкой натуры. Но мы все исправим!

Зинаида изумленно смотрела, как Татьяна козочкой прыгала возле посетителя, щебетала, щебетала, а потом вдруг и вовсе – задрала голову вверх и взвыла:

– А-а-а-а-а! Ммо-о-о-о-о! Мм-ы-ы-ы-ы!

Толстяка это нисколько не смутило. Напротив, он плачевно уложил брови домиком, закатил глаза и тонюсенько поддержал:

– Ммми-и-и-и-и! Танечка, душенька, а теперь – ми-и-и-и-и! Вот! Вот! Сел на ноту! – обрадованно вытаращился он на Боеву и выдавил: – Я люблю ва-ас, я люблю вас, О-ольга!

Татьяна прижала ручки к шелковой блузке и прямо-таки плавилась от наслаждения. Судя по тому, как она заглядывала в глотку певца, он должен был немало платить за прослушивание. Зинаида решила тоже деньгами не швыряться, поэтому прихватила на всякий случай злосчастную свинью-солонку, подошла ближе к толстяку и тоже преданно заглянула ему в горло.